Белое платье Золушки
Шрифт:
– Ван ушел на катере. Наверное, туда. А я точно не знаю, где этот грот.
– А, это Павлыш? Тогда запиши точные новые данные.
За окном Димов кутался в куртку. Ему было очень холодно. Птица, покачиваясь, неловко взбежала на длинную, выдающуюся над заливом плиту и расправила крылья. Тут же она превратилась в шестиметровый парус и не успела добежать до края плиты, как встречный ветер поднял ее в воздух, и, чтобы не потерять равновесия, Алан мощно взмахнул крыльями и начал набирать высоту.
Димов возился в переходнике,
– Думал, помру, – сказал он. – Молодец Алан.
– Почему? – спросил Павлыш.
– Ему не понравились волны в том секторе. У него своя теория – географическая. Характер и место приближающегося землетрясения он рассчитывает по рисунку волн. Ему хорошо – сверху все видно. С сейсмологами он из-за этого жутко спорит. Считает, что его теория – панацея от всех бед, а они полагают, что она сродни гаданию на кофейной гуще. Наверное, они правы, они специалисты… Меня кто-нибудь вызывал?
– Нильс просил передать вам данные по прогнозу.
– Давайте… Нет, что за молодец Алан! Прилетел именно сюда. А знаете, Павлыш, я больше верю птицам, чем нашему катеру. Если бы Алан не прилетел, пришлось бы вас на флаере посылать.
– Говорит Вершина. Вершина вызывает Убежище, – включился приемник. – Кто на связи?
– Убежище слушает, – ответил Павлыш.
Димов подошел поближе.
– Говорит Сен-Венан. Мы вылетаем.
– Добро, – отозвался Димов. – Не забудьте передатчик. Понимаете, – Димов обернулся к Павлышу, – наши передатчики хороши для геологов и других наземных жителей. Приторочил к груди и топай. А биоформам они неудобны. При любом подходящем случае они стараются от них избавиться. А в самом деле, на что летающему биоформу лишние триста граммов веса? Для него каждый грамм лишний.
В убежище вернулся Пфлюг. Он долго возился в переходнике, вздыхал, гремел банками, потом с трудом протиснулся в люк.
– Удивительный день, – произнес он, расставляя на столе свое хозяйство. – Три нормы, три нормы по крайней мере. Редчайшие экземпляры сами лезут на берег.
Он заметил, что Павлыш сидит за рацией, и сказал:
– Я видел, как уходил катер. Только не успел спросить. Что, подводники еще не приплыли?
– На всякий случай подготовьте медпункт, – велел Димов.
– Наверное, лучше это сделаю я, – заметил Павлыш, – а вы пока подежурьте у рации.
– Во-первых, Пфлюг никуда не годный радист, – возразил Димов. – Во-вторых, вы, Павлыш, подозреваю, никуда не годный ветеринар. Вы забываете, что биологически наши друзья и коллеги не относятся к антропоидам.
– Да, – подтвердил Пфлюг, – правильно, как это ни печально. Но я уверен, что ничего плохого не случится.
Он открыл ящик в углу у перегородки, стал перебирать блестящие инструменты и лекарства, поглядывая при этом на банки со своими трофеями.
Поступили сообщения с флаера, который вылетел со Станции.
В окно Павлышу было видно, как со склона горы бежит Гогия. За ним, нагруженный контрольными приборами, следовал Нильс.
– Что там на катере? – спросил Димов.
Павлыш вызвал катер.
– Все время подаем сигналы, – отозвался Ван. – Пока ответа нет. А у вас что нового?
– Ничего.
– Убежище! – наложился на эти слова ровный высокий голос одной из птиц. Павлыш еще не научился различать голоса биоформов. Видно, насадки у всех были однотипными. – Убежище! Вижу Сандру!
– Где? – спросил Павлыш.
– Юго-юго-запад от Косой горы. Тридцать миль. Вы меня слышите?
– А что она? – крикнул Иерихонский. – Что с ней?
– Она держится на воде, но меня не замечает.
– Катер, сообщите ваш квадрат, – потребовал Димов.
– 13-778, – ответил Ван. – Северо-запад от острова.
Димов включил экран-карту.
– Семьдесят пять миль, – сказал он. – Даже если точно выйдете в квадрат, вам понадобится полчаса.
– До связи. – Ван отключился.
– Полчаса, – тихо повторил Димов. И тут же вызвал птиц: – Вы сможете оказать ей помощь?
– Нет, – ответил голос. – Я здесь один. Мне ее не поднять. Она, по-моему, без сознания.
Павлыш быстро натягивал комбинезон.
– Где маска?
– Возьми мою, – велел Пфлюг, – вон она лежит.
Димов увидел, что Павлыш почти одет.
– Ты знаешь этот флаер?
– Еще бы.
– Я с ним, – сказал сейсмолог Гогия. – Хорошо, что я не успел раздеться.
Димов повторил:
– Тридцать миль к юго-юго-западу. – Потом повернулся к микрофону. – Через две минуты к вам вылетает флаер. Будет минут через десять. А катер не успеет раньше чем через полчаса.
Когда Павлыш закрыл за собой внешний люк, он успел поразиться тому, как изменилось освещение. Солнце было затянуто красноватой дымкой, и черная гора подсвечена сзади, словно там таился театральный прожектор.
Сейсмолог первым вскочил во флаер. Павлыш поднял ногу, чтобы последовать за ним, но тут дверь в убежище открылась, вылетел Пфлюг, не успевший ни одеться, ни натянуть маску. Он открыл рот, пытаясь вдохнуть воздух, и кинул в их сторону маленький медицинский контейнер.
– Теперь держитесь, – предупредил Павлыш, садясь за пульт и глядя через боковое окно, как Димов помогает Пфлюгу забраться обратно в убежище. – Когда будете рассказывать внукам о сегодняшнем дне, не забудьте упомянуть, что вел машину экс-чемпион Москвы по высшему флаерному пилотажу.
– Не забуду, – ответил сейсмолог, уложив контейнер и вцепляясь в кресло.
Павлыш вышел из виража и пошел на максимальной скорости так, чтобы оставить по левую руку столб розового и бурого дыма, вставший над дальней от убежища стороной острова.