Белое Рождество. Книга 1
Шрифт:
– Мы собрались здесь, чтобы вспомнить о тяготах, выпавших на долю солдат, сражавшихся в Юго-Восточной Азии, чтобы отдать должное их стойкости...
Эббра взяла за руки Серену и Габриэль, не в силах сдерживать переполнявшие ее чувства.
– Нам пришлось нелегко, но мы выстояли! – страстно воскликнула она, гневно сверкнув глазами. Внезапно у нее возникло ощущение, будто, наконец, завершилось долгое мучительное путешествие. – Мы сделали даже больше! Мы выжили, черт побери! Мы выжили!
Глава 1
– Но,
– А остальные? – холодным тоном осведомилась мать, вынимая массивное столовое серебро из отделанного бархатом ящика красного дерева. – А как же те гости, что не являются студентами твоего университета? И будет ли там тот ужасный юнец, по которому ты сохнешь?
Эббра отбросила с лица прядь шелковистых волос.
– Нет, – ответила она. На ее лицо набежала тень, глаза чуть помрачнели. – Нет, – он не приедет.
Выбрав нужные приборы, мать отложила их в сторону и закрыла коробку.
– Откуда такая уверенность? Ведь битники не нуждаются в приглашениях, не так ли? Они попросту являются на вечеринку и начинают валять дурака.
– Джерри сейчас в Нью-Йорке, – коротко объяснила Эббра, сдерживая нетерпение. – Одна тамошняя авангардистская газета решила напечатать его стихи, и...
Мать фыркнула, на мгновение забыв о благородных манерах.
– Стихи! Все, что пишет этот молодой человек, – сущий вздор! Просто не представляю, что могла найти в таком отталкивающем типе девушка твоего происхождения. И не понимаю, зачем эти подонки наводняют Сан-Франциско, словно стаи обезумевших леммингов. Почему бы им не сидеть дома?
Не дожидаясь ответа на свой вопрос, мать перенесла вилки и ложки на длинный обеденный стол и принялась разглаживать воображаемые складки на скатерти ручной выделки, каждым своим движением выражая неудовольствие и презрение.
– Кто приедет на обед? – спросила Эббра, решив, что настала пора отвлечь мать от мыслей о Джерри. И как можно быстрее.
– Из Нью-Йорка прилетел Том Эллис с сыном. И еще Паркеры.
Эббра попыталась сделать заинтересованный вид, но это было нелегко. Том Эллис, старинный друг семьи, был офицером, послужной список которого охватывал не только Вторую мировую войну, но также и корейский конфликт. Насколько могла припомнить Эббра, все его разговоры крутились вокруг армейских тем.
– Который из сыновей? – спросила она, набрав полные пригоршни серебра и раскладывая его по столу.
– Старший, конечно! – ответила мать таким голосом, словно говорила о чем-то само собой разумеющемся. – Уж не думаешь ли ты, что я пригласила бы к обеду футболиста? Паркеры решили бы, что я сошла с ума.
Сэм Паркер, как и отец Эббры, был знаменитым неврологом.
– А что, профессия старшего кажется тебе более приемлемой? – спросила Эббра, подтрунивая над снобизмом матери и чувствуя, как к ней возвращается хорошее расположение духа.
– Льюис – армейский офицер. – Мать внимательно осмотрела серебряный канделябр, убеждаясь в том, что горничная вычистила его достаточно тщательно. – Он окончил Вест-Пойнт [1] . Наверное, ты помнишь, как мы с отцом ездили на церемонию выпуска?
1
Вест-Пойнт – старейшее в США высшее военное учебное заведение. – Здесь и далее примеч. пер.
Эббра покачала головой. Она несколько раз виделась с Эллисом-старшим, но лишь смутно припоминала встречу с Льюисом, когда тому стукнуло восемь или девять лет. Тогда он был подростком в кадетском мундирчике, и Эббра, ожидавшая знакомства со сверстником, была горько разочарована и донельзя смущена, поэтому их общение ограничилось лишь несколькими словами.
– Расскажи мне о младшем брате, – попросила Эббра. – Он действительно футболист?
Закончив надраивать полотенцем и без того сверкающие бокалы, мать кивнула и, отступив от безукоризненно накрытого стола, окинула его критическим взором.
– К несчастью, да. Он доставляет своему отцу уйму неприятностей. Если ты будешь здесь, когда приедет Том, мне бы хотелось, чтобы ты не упоминала о Скотте.
У Эббры не было ни малейшего желания задерживаться дома до прибытия гостей. Она сказала, возвращаясь к началу разговора:
– Моя машина в ремонте. Можно я поеду на вечеринку на твоей? Обещаю вернуться не слишком поздно.
Мать посмотрела ей в глаза:
– Обещаешь ли ты, что там не будет Джерри Литтера?
– Господи, мама, мне уже восемнадцать лет! – воскликнула Эббра, не в силах сдерживаться долее. – Этот допрос попросту смешон!
– Ничего подобного. Прояви я несколько месяцев назад больше твердости, ты бы не познакомилась с этим лохматым юнцом.
Эббра закрыла глаза, моля Всевышнего укрепить ее силы.
– Нет, – сказала она, когда к ней вновь вернулся дар речи. – Я уже сказала – он в Нью-Йорке.
– В таком случае можешь взять мою машину, но при одном условии: Льюис заедет за тобой в полночь.
Эббра недоверчиво посмотрела на нее.
– Ты серьезно, мама? Это же абсурд! Это... – она покопалась в памяти, отыскивая подходящее слово, – это унизительно!
– Отнюдь. – Завершив сервировку и украшение стола, миссис Дейл принялась расставлять цветы. Эти два дела она не доверяла никому. – Наоборот, это очень разумное решение, – продолжала она, вынимая из шкафчика вазу от Лалика. – Льюис будет только рад, а я проведу вечер, ни о чем не беспокоясь. Как ты думаешь, эта ваза подойдет для роз, или лучше взять вазу от Тиффани?
Эббра глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Иногда чересчур назойливая опека родителей вызывала у нее протест, но сегодняшние тревоги матери казались слишком смехотворными, чтобы с ними бороться.