Белое солнце Пойнтера
Шрифт:
Чтобы привести в действие свой безумный план, ему требовался всего-навсего неосведомленный, но деятельный исполнитель на своем посту. Так что перед нашим прибытием Инорожденному зомби всего лишь стоило снять с себя заклятие, благодаря которому он извел весь свой род…
Вот теперь все окончательно ясно с нашей дипломатией в регионе. Уж на что Инорожденные Ночи привычны использовать смерть как способ, как технический прием, и то до такого ввек бы не додумались. Как раз оттого, пожалуй, что знают толк в этом деле и подобную мерзопакость себе не позволят чисто из чувства самосохранения и профессиональной чести. Светлый же эльф в своем
Сдержаться я не смог и в голос выругался – длинно, изощренно и с отменным чувством, го и дело поминая гномов, которые таких доброхотов международного масштаба должны бы погребать каждый день на новом месте еще три тысячи чет подряд!
Видимо, зря я выразил свое неприятие столь явно, потому что неупокоенный интриган-сыноубийца прервал свой монолог. Профессиональная скрытность и недоверчивость светлоэльфийского агента влияния наконец-то пробились сквозь посмертное помрачение. С натугой выворотив закаченные глаза зрачками в щель полураскрытых век, он догадался-таки спросить:
– Кто ты, смер-ртный? Какое твое пр-ааво спр-р-раш-ш-шивать? – В разгорающемся гневе опять явственно проступили мертвяцкие интонации.
Знать хочет? Пусть знает!
– Джек Собачий Глаз Пойнтер, Властитель ау Стийорр, ау Хройх, уарс Фусс на пяти реликвиях! – Добавлять «к вашим услугам» я не стал, чай, не халфлинг на побегушках.
Хватит, услужил я уже ведущему хисахологу тысячелетия. Помимо своей воли, но изрядно, как выходит. Теперь разрулить последствия по любым меркам дорого встанет, с проделанным не сравнить…
– Человек?! – Несообразие облика и титула дошло до высокородного куда быстрее, чем мое отношение к происходящему.
– Инорожденный в Мече, – прояснил я нестыковку и добавил мрачно: – А что, не предупредили?
– Нет. – Удивление сработало не хуже гнева, делая речь мертвяка-эксперта неразборчивой. – Кан-дидатур-ра не р-рассмматр-ривалась…
Похоже, тут светлый Арбитр уже не меня втихую подставил, как Ланс когда-то, а напротив, родственничка. Не иначе высокородный интриган за три тысячи лет под разными личинами ему самому, если не всему Концерну Тринадцати, плешь проел, даром что эльфы принципиально не лысеют…
То-то меня отправили сюда Колесом Судьбы работать! Как ведущий фактор нестабильности тысячелетия – заразу заразой лечить. В смысле на месте встрять в ситуацию и повернуть ее к наиболее естественному разрешению.
Вот и повернул!
Теперь гнев – уже на себя, так некстати оказавшегося марионеткой-буратино в руках дохлого шарманщика, сдвинутого на хтангском рыцарстве – захлестнул меня окончательно. Это ж надо было так глупо попасться!!!
Виновник всех моих хисахских треволнений этой перемены настроения умудрился не заметить. Как прежде – все перемены, случившиеся в мире со времен, когда Священное Воинство отправилось в поход через Девственную Пустыню. Дивная избирательность восприятия…
Напротив, переварив кое-как новость о моем происхождении, посмертный политолог воспрял если не духом, то новыми инициативами:
– Неплохо, неплохо, молодой человек… Без инструкций и руководства со стороны… – тут он запнулся на мгновение, подбирая слова, – стар-ршиххх товар-рищей…
Выкрутился, хоть и снова мертвечиной от голоса потянуло. Мне же эта формулировочка живо напомнила недоброй памяти на все шесть дюжин лет отсутствия высокородную ау Риер. Похоже, сдвиг на потребности всего на свете в их руководстве у всех светлых эльфов единый…
– Пр-ри напр-равляющей деятельности со стороны опытного наставника… – По мере охватывающего мертвяка воодушевления утробный рык сходил на нет.
– …вы будете способны неплохо послужить делу…
Ага, вот прямо-таки горю желанием и далее проворачивать делишки застарелого политдиверсанта! Я представил себе жизнь парня вроде меня, вседневно осчастливленного руководством всезнающего и притом изрядно замороченного на своих пунктиках мертвяка… Нет, мы уж как-нибудь сами!
Столь неусыпная инициатива окончательно истощила мое терпение. Мандрагора с ними, с родственничками высокородного неупокойника! Перетопчутся без торжественных похорон с личным присутствием виновника торжества!
Ничего не говоря, я просто вынул из подсумка Зерна Истины. Развел руки широко в стороны, рявкнул: «Темпоре мутанто!» – и свел кулаки с зажатыми в них округлыми камнями так, чтобы голова величайшего со времен Войны Сил криптоаналитика оказалась между ними. Серебряное сияние, просочившееся меж пальцев, оплело руки до локтей и соединило их подобием герисской дуги, пронизывающей череп злокозненного даже в своем посмертии светлого эльфа.
Тот затрясся мелко, потянул закостенелые руки к вискам, словно при головной боли, но не донес – уронил бессильно, лишаясь последнего подобия жизни. Судороги и спазмы становились все размашистее, пока мертвец не забился неудержимо, как моя высокородная в ночь оживления. Но эта Реликвия, в отличие от Меча Повторной Жизни, жизнь не возвращала – напротив, отнимала даже то отдаленное ее подобие, которое еще оставалось у высокородного ау Гуотт ау Рийнаорр. Надеюсь, в отличие от того случая, она ничего не отбирала у нас наравне и не передавала мне ничто из отнятого у владетельного мертвяка.
Словно черная чешуя посыпалась с бьющегося в судорогах трупа. Истлевающие на лету хлопья прахом осыпались на стол, на пол, вихрями закрутились по углам конференц-зала. На темную метель, на глухую мглу изошел долгоживущий собрат Дня, еще при жизни напитавшийся мраком старых счетов и закостенелой мести за выдуманную вину тех, чье прегрешение состояло лишь в желании жить по-своему. Без руководящей и направляющей роли каких бы то ни было эльфов, хоть самых разосветлых!
Лишенный связи скелет высокородного зомби распался, обугленные кости хрупкими головешками упали в горку праха на столешнице, череп брызнул осколками, как чайная чашка из драгоценного черного фарфора. Кончилось все, истлело…
Убрав Зерна Истины на место, я утер рукой лицо. На ладони отпечатались полосы сажи, как у Рона Ас-Саби после его столкновения с наследием Рыцарей Грома. Упаси нас Судьба от таких аналогий, конечно…
На зубах при вдохе тоже заскрипело. В воздухе висела серая муть, туман из сажи и пепла. Как всякий политик, Властитель ау Гуотт ау Рийнаорр оставил после себя до невозможности много грязи. Терпеть ее впредь я был не намерен – ни здесь, в посольстве, ни во всем Хисахе!
В руках, казалось, сам собой закрутился зарождающийся вихрь. Хлестким движением от себя я швырнул его над столом. Хлопья сажи, мусор, обрывки документов закружились, срываясь с места, взлетели к потолку. Выбитые окна не стали преградой для рукотворного смерча, и всю эту дрянь вынесло прочь, чтобы утопить в Зодиакальном море.