Белорские хроники (сборник)

Громыко Ольга Николаевна

– Мамка заругает, - робко подал голос сынишка возницы.
– Шесть грузили-то.

– А разница?
– еще безнадежнее повторил селянин.
– В следующем месяце и четырех не наберем.

– И что тогда будет?

Возница молча потрепал сына по голове.

– Мальчик, хочешь конфетку?
– с ласковой улыбкой отравителя предложил Дар, доставая из кармана передника чудом уцелевший леденец.

Ребенок смутился и прижался к отцу.

– Не надо нам ваших угощениев, - отрезал тот.

– Почему? Я ж по доброте душевной: дай, думаю, порадую ребятеночка, мне-то самой...- Дар

неожиданно скуксился и зарыдал, спрятав лицо в задранном переднике.

– Эй, тетка, ты чего?
– испугался возница.
– Случилось что?

Баба отмахнулась, продолжая подвывать.

– Сынка, возьми у ней конфету!
– скорее велел мужик. Пацан, не будь дурак, тут же сунул леденец за щеку.
– А ты садись, болезная - вот сюда, между нами...

«Между» не получилось: когда пышнотелая баба плюхнулась на передок, места там осталось только для ребенка. А потом и ему пришлось спрыгнуть: Дар начал кликушески раскачиваться из стороны в сторону, причитая:

– Горе, ой го-о-оре... Сестренку мою... младшую... королева заклодова-а-а-ала!

– Как?!
– потрясенно охнул селянин.

– Да вот та-а-ак... Ринка ее ночной горшок уронила, а Терилла, будь она проклята, как щелкнет зубами - и у сеструхи сей же час рыло свиное выросло, а на ногах копыты!

Я не выдержала и хрюкнула.

Возница уставился на меня с ужасом и сочувствием. Малец - с восхищением.

– Ну, она еще легко отделалась.
– Мужик ободряюще похлопал Дара по руке.
– Говорят, поломойку Терилла вообще без головы оставила, когда пыль в каком-то углу заметила.

– Да-а-а, легко! А как же ей нынче жить с таким позором? Из замка ее выгнали-и-и, жених броси-и-ил, вся прислуга смеется-а-а... А вон тот усатый вообще грозится на шашлык пустить, за то что она ему намедни отказала-а-а-а.
– Дар качнул подбородком на левого стражника. Тот продолжал тыкать мечом воздух, зловеще ухмыляясь каким-то мыслям.
– Боимся теперь к воротам подойти, а королева велела: «чтоб к ночи духу ее навозного тут не было»!

Селянин поглядел и скрипнул зубами.

– А давай мы твою сестру под корзиной спрячем!
– с ухарством человека, которому нечего терять, предложил он.

– А обыскивать не будут?
– недоверчиво шмыгнул носом Дар.

– Зачем? И так все, что могли, выгребли...- пригорюнился мужик.
– В пустых подводах они никогда не роются. Сейчас ключник обход закончит и начнут выпускать. Прячься быстрей, покуда никто не смотрит!

Селянин помог мне взобраться на телегу, придерживая под локти: касаться обмотанных тряпками ладоней он явно побаивался. Но желание хоть немного насолить Терилле и ее прихвостням перевешивало.

Я скрючилась в три погибели и на меня нахлобучили корзину. Прутья показались мне слишком редкими, но Дар заверил, что снаружи ничего не видно. На дно корзины на всякий случай уселся мальчишка.

– А ты, бабонька, лучше своим ходом выйди, - смущенно предложил возница.
– Чтоб внимание к нам не привлекать.

– Хорошо, - легко согласился брат.
– Совру, что по королевскому поручению. Пусть только попробуют не выпустить!

Я и не сомневалась в способности брата так задурить стражникам головы, что те молиться начнут, лишь бы Дар наконец

от них отвязался и убрался восвояси. До сих пор помню, как он воспылал «дружбой» к предыдущему Виткиному жениху, изловил его в углу гостиной и, надрывно кашляя и почесываясь, начал жаловаться на столичных знахарей, которые мало того, что не могут определить, чем он болен, так еще и с друзьями видеться запрещают. Через десять минут начал чесаться и жених, а спустя полчаса сгинул навеки. Впрочем, он и Витке не нравился, она Дару пять серебрушек за этот спектакль заплатила.

Телега рывком тронулась. Колеса вразнобой заскакали по камням двора. Я уперлась в прутья всем чем можно, но все равно мотало так, что я чувствовала себя игральной костью в стаканчике. Грохот, скрип, мычание и окрики слились в закладывающий уши гул. Сквозь щелочки я видела только борта телеги да ноги мальчишки. От прутьев сначала вкусно, а потом тошнотворно разило корицей, в жизни ее больше в рот не возьму.

Тряска сменилась дребезжанием, от которого у меня заклацали зубы. Хоть ты рукой челюсть придерживай, но, увы, обе заняты. Очевидно, воз въехал на бревенчатый мост через замковый ров. Потом напоследок взбрыкнул и пошел плавно, как утка, которая наконец доковыляла до пруда. Под колесами зашуршала укатанная земля.

– Эй, хозяин, не подвезешь?

– Чего ж не подвезти?
– охотно подыграл возница.
– Садись, тетка!

Дар полез на телегу, как сказочный медведь на бесхозный теремок. Та аж крякнула, накренившись на правый борт, но сдюжила.

– Посиди там еще немного, - прошипел брат, облокачиваясь на корзину.
– Впереди и сзади возы идут, надо подождать, пока разъедемся.

– А вам куда надыть?

– В порт, - поколебавшись, признался Дар.

– Не, - разочарованно тряхнул вожжами мужик.
– Туда не повезу. Далеко, да и жена волнуется. Сами за пару-тройку часов дойдете, я в Белой Роще живу.

– Ага, - согласился брат, наверняка понятия не имея, что это такое и где находится, но по тону мужика делая вывод, что покамест нам по пути.

– Никак, решили уплыть отсюда к Коврюжьей матери?
– Возница хохотнул так, словно островитяне не верили в жизнь за пределами острова, считая наших купцов чем-то вроде морских духов либо вовсе иллюзий.

– А вот возьмем да уплывем, - неуверенно пообещала баба.

– Ох, тетка, не трави душу! Сам, если б мог, давно семью в Винессу перевез. Бывал я там в молодости, понравилось: земля урожайная, народ добрый, хоть и шумный. Да с этими ловцами... Или ты это серьезно?
– насторожился мужик, поворачиваясь к попутчице.

– Нет, у нас в порту брат живет, - поскорее открестился Дар.
– Сдам ему сеструху и вернусь.

– Дело, - успокоившись, согласился возница.
– У моря прокормиться проще: рыбы наловить, ракушек насобирать, у приезжих чего на янтарь выменять. А там, глядишь, старый король до Териллы доберется...

– Призрак?

– Ну и что? Лучше уж призрак, чем упырица. Он, может, и вовсе налоги отменит - на кой ему, призраку, золото?
– размечтался мужик.
– Перепелов не ест, столетних вин не пьет, шубы и побрякушки тоже ни к чему, замок ремонтировать не надо: призраки, они больше по развалинам любят...