Белоснежка идет по следу

Роньшин Валерий Михайлович

— Не знаю, Иван Кузьмич.

— Расскажи, как ты из фургона собак выпустил.

— Каких собак? Из какого фургона?

— Из такого. Ко мне сейчас собаколовы приходили.

— Ну и что? — продолжал запираться Брыкин. — Они у меня спросили, где пива можно попить. Я им показал — где. Они пошли пиво пить, а я пошел домой.

— Правильно. А перед тем, как домой пойти, ты открыл фургон и выпустил собак. Тебя видела пенсионерка Костина из восьмой квартиры.

Стас понял — отпираться бесполезно.

— Ну

выпустил, — сознался он. — Эти живодеры хотели собак на мыло отправить. Их бы самих на мыло.

— Вот именно! — горячо подхватила Машенька. — Их бы самих на мыло! Живодеры!

— А ты помалкивай, — цыкнул участковый на внучку. — В общем, Брыкин, штраф надо платить. Отец скоро придет?

— Нет у меня отца, — буркнул Стас.

— Ну этот твой последний отчим. Когда он вернется?

— Лет через десять. Его в тюрьму посадили.

— В тюрьму?.. А за что?..

— Бандитом оказался.

— А почему я, участковый, об этом ничего не знаю?

— Вы у меня спрашиваете? — съязвил Брыкин.

— Ну хорошо. А мать где?

— В свадебном путешествии. Вместе с новым мужем.

— Во дела, — покачал головой Менькин. — Так ты, выходит, один живешь.

— Один.

— А ешь чего?

Стас шмыгнул носом.

— Ничего не ем, дядь Вань. Третий день голодаю. Деньги все кончились.

Участковый насмешливо прищурился.

— Деньги, говоришь, кончились? А кто вчера в магазине килограмм сарделек покупал?

— Откуда вы знаете?

— Тебя пенсионерка Костина видела.

— Этой Костиной в разведке нужно работать, — хмуро заметил Стас. — Цены бы ей не было.

— Она и работала в разведке. — Иван Кузьмич достал квитанции на штрафы. — Ты уже взрослый парень, Брыкин, и должен понимать — за мелкое хулиганство полагается штраф.

«Вот блин!» — подумал Стас.

— Дядя Ваня, — просительно сказал он, — а может, обойдемся без штрафа?

— Дедушка, — тоже просительно сказала Машенька, — а может, обойдемся без штрафа?

— А тебя никто не спрашивает.

— Ну де-е-душка, — тянула девочка. — Он же собачкам свободу дал.

— «Свободу дал», — повторил Менькин ворчливо. — А зачем им такая свобода? Собаке не свобода нужна, а хороший хозяин. Разве это жизнь — бездомной по помойкам бегать?

«Лучше уж по помойкам бегать, чем на мыло идти», — подумал Брыкин, но вслух ничего говорить не стал.

— Эх, Брыкин, Брыкин, — продолжал Иван Кузьмич. — Выпустить собак из фургона каждый дурак сумеет. А вот приютить бездомного пса желающих нет…

Участковый вдруг замолчал и внимательно посмотрел в сторону кровати. Следом за ним туда же посмотрели Стас и Машенька.

Из-под пледа, который свешивался почти до самого пола, торчал собачий нос.

— Ой, — сказала Машенька, —

кто это там сидит?

Нос сразу спрятался.

— Так ты что, Брыкин, собаку себе взял? — удивленно глянул на Стаса Менькин.

— Она сама за мной увязалась, — не стал врать Стас.

Участковый подошел к кровати и приподнял край пледа.

— Ну-ка, вылезай, бродяга, — приказал он. — Ишь, спрятался.

Собака послушно вылезла из-под кровати. Иван Кузьмич присел на корточки.

— Давай знакомиться, — протянул он собаке руку.

Собака посмотрела на участкового карими глазами и подала ему лапу.

— Ишь ты, — хмыкнул Менькин. — Умная псина.

Машенька тоже подошла к кровати и тоже присела на корточки.

— А мне дашь лапу? — спросила она.

Собака подала лапу и Машеньке.

— Очень приятно познакомиться, — сказала девочка, — Меня зовут Мышка. А тебя как зовут?

— Ее никак не зовут, — сказал Стас.

— А давайте назовем ее Белоснежкой, — предложила Машенька. — Она ведь такая беленькая.

— Не такая уж она и беленькая, — заметил участковый.

— Это потому, что грязная. А если ее выкупать, она станет беленькая-пребеленькая, хорошенькая-прехорошенькая. — Девочка погладила собаку по спине. — Ты согласна быть Белоснежкой?

Собака наклонила голову.

— Согласна, согласна! — радостно закричала Машенька. — Она головой кивнула!

— Это еще что, — сказал Брыкин. — Перед тем как в квартиру войти, она лапы о коврик вытерла.

Иван Кузьмич усмехнулся:

— А посуду она тебе не помыла?

— Посуду не помыла, но свою тарелку после еды в раковину поставила.

— Ну ты, парень, и фантазер, — сказал участковый. — Тарелки ему собака в раковину ставит. Это ж надо такое придумать.

— А что тут особенного, — пожала плечами Машенька. — Я тоже после еды тарелки в раковину ставлю.

Иван Кузьмич поднялся с корточек.

— Ладно, Машка, пошли.

— Ой, дедушка, — умоляюще произнесла девочка, — а можно мне с Белоснежкой поиграть?

— Некогда нам. Надо еще пять квартир обойти.

— Деду-у-ленька, — стала ластиться к участковому внучка. — Ну пожа-а-луиста.

— Во удружила дочка, — заворчал Менькин, обращаясь к Стасу. — Подбросила мне этого чертенка, а сама с мужем в Крым уехала — отдыхать. А у меня работы полным-полно. Вот и таскаю Машку везде с собой. Не сидеть же девчонке целыми днями в пустой квартире.

— Так оставьте ее у меня, — великодушно предложил Стас. — А вечером заберете.

— А что, это идея. Спасибо тебе, Брыкин. Я часика через три освобожусь и забегу за Машкой. — Участковый посмотрел на внучку. — А ты, гляди, пальцы в рот не суй. Тем более после собаки. Поняла?