Белужга
Шрифт:
Кротов мрачно посмотрел на трубку и сунул ее в карман.
– Ну и дела... Извините, Федор. У нас тут... А, черт! Слушайте, где здесь полицейский участок?
Ирина Коренева
Ирина прищурилась на яркое солнце. Многим, она слышала, не нравилось, что лето выдалось жарким. Так ведь лето же! Когда же еще должно быть жарко, как не летом?!
Она неспешно двинула в сторону магазина, специально выбрав тот, что подальше. Надо было прогуляться...
Со стороны
Господи, неужели этот поезд всегда будет портить ей настроение?
Дойдя до "Пятерочки", Ирина взяла большой пакет макарон, сосиски, кусок дешевого сыра и три бутылки "Балтики". Профессионально дружелюбная и неназойливая кассирша мельком глянула на странную покупательницу, отсчитала сдачу с пятисот рублей и, когда Ирина пошла к выходу, не удержавшись, украдкой проводила ее взглядом.
Нет, бесцветная девочка-кассир вовсе не была "подопечной" Ирины - хотя, судя по всему, и могла ей стать; характер подходящий. Просто чтобы не чувствовать подобных взглядов, шкуру надо иметь в пару сантиметров толщиной.
Полицейская машина, неторопливо двигавшаяся вдоль тротуара, скрипнула тормозами. Дверца со стороны пассажира открылась, и из салона вылез непонятно как упаковавшийся туда полицейский двух с гаком метров роста. Ирина с любопытством взглянула на него и сунула руку в задний карман джинсов.
– Старшина Никодымов.
– Полицейский приложил руку к виску.
– Добрый день, - приветливо улыбнулась Ирина.
– Кхм...
– Полицейский немного смешался.
– Добрый. Будьте до...
– Он уставился на паспорт, который Ирина держала в протянутой руке.
– Мысли читаете.
– У вас все на лице написано. А телефон у меня вы вряд станете спрашивать.
– Ну почему же?
– проворчал полицейский, раскрывая паспорт.
Ирина продолжала улыбаться. Полицейский сличил лицо Ирины фотографией, вчитался и вдруг густо покраснел. Вернул паспорт, козырнул еще раз и, брякнув "Виноват", принялся паковаться обратно в машину. Ирина, наклонившись, заглянула в окошко и игриво пошевелила пальчиками свободной руки. Старшина Никодымов утирал лицо мятым, не первой свежести платком.
Машина отъехала. Вообразить проистекавший в ней диалог не составляло большого труда.
– Взял?
– Да иди ты...
Смешок.
– Не дала?
– И не спрашивай...
– А чего?
– Ей за пятьдесят!
– Да ну?!
– Взгляд в зеркало заднего вида.
– Правда? А со спины - студентка студенткой...
– Да поехали уже!
Ирина перехватила пакет поудобнее и побрела к дому. Надо было попросить подбросить пожилую женщину... А, ну их, там небось духотища страшенная...
Ирина раздраженно выключила телевизор. Смотреть его она не могла, а слушать было неинтересно. Макарон себе сварить... Она направилась на кухню, набрала в кастрюлю холодной - другой не дают - воды и поставила на конфорку. Потом откупорила первую бутылку пива.
На работу, что ли, устроиться? Желание это посещало Ирину довольно регулярно, и если бы не дочка...
Влада была против. Она не без оснований считала, что мамин нервный срыв был как раз и связан с ее работой, хотя казалось бы, ну что там в библиотеке может случиться? Не магазин ведь, не банк...
Дочь осталась единственным близким человеком Ирины, и ссориться с ней по пустякам, даже если это не совсем пустяки, не хотелось.
А с другой стороны - куда ей? За компьютером работать не может, а так... Разве что курьером.
Вода в кастрюле и не думала закипать. Ирина прижалась лбом к оконному стеклу, прикрыла глаза...
...Четырехполосное шоссе, изрядно уже загружено, что, интересно, будет на МКАДе, а вот и МКАД, теперь на развязку, куда прешь, придурок, не видишь, синие номера, кретин слеподырый, теперь направо, ага, навигатор бубнит, ну и райончик мадам выбрала, никому не пожелаешь там работать...
Бутылка ударилась о керамическую плитку пола и разбилась. Осколки стекла и пиво брызнули во все стороны.
Плевать. А вот что не плевать, так это то, что к ней кто-то в гости намылился.
Кто-то. Ирина усмехнулась. Тот полицейский в штатском, рыжий и нагломордый, которого она предупреждала не лезть больше в подвал.
Не послушался, гаденыш.
Значит, Хозяин проснулся.
Но что надо этому?.. Впрочем, он и сам-то не понимает, на кой черт сюда едет. Слишком самоуверен и самолюбив, чтобы пройти мимо власти, мимо иллюзии власти, мимо...
Ирина подняла с поло отбитое горлышко бутылки и вышла из квартиры, оставив закипающую кастрюлю на плите.
Петр Медынец
Огуречного цвета жигуленок подрулил к кирпичной девятиэтажке, построенной где-то в конце шестидесятых. Такие строили не то зеки, не то стройбаты... Короче, дерьмо. Медынец выбрался из машины, заглянул в телефон, где был написан номер дома и квартиры, и направился ко второму подъезду. В голове - или еще где-то - Медынца поселился сбрендивший компас, который никак не желал показывать направление, лишь стрелка его крутилась тем быстрее, чем ближе он оказывался к Кореневой.
Будь у него время, он бы, наверное, и безо всякого адреса отыскал библиотекаршу. Но есть ли у него это время?
Медынец открыл дверь подъезда универсальным ключом и вызвал лифт. Сорок первая квартира. Значит, где-то на третьем этаже...
Двери лифта раскрылись в кромешную темноту. Куда, интересно, смотрит управляющая компания? Нет, ну понятно куда - в кошелек.
Медынец шагнул на лестничную площадку - стрелка завращалась как бешеная - и подошел к сорок первой квартире. Что-то не так...