Белые искры снега

Джейн Анна

Николай так и не пообщался с понравившейся ему девушкой - она куда-то загадочным образом исчезла, зато успел взять телефоны парочки других очень эффектных девушек, которые поддались его чарам.

В тот момент, когда Настя увидела в подарочной коробке надувную куклу, испытав при этом не самые лучшие чувства, Ярославу тоже досталось. Он и его друзья вновь вместе сидели в их комнате, наслаждаясь кальяном. Теперь здесь была не одна девушка, а несколько. На танцполе эти парни , все, как один, привыкшие к женскому вниманию, нашли себе подружек.

– Скоро подарок принесут?
–

глянул на наручные часы коротко стриженный крепко сбитый парень по имени Иван - чаще всего его называли просто Ван. Скорее всего, он часто бывал в тренажерном зале или же занимался каким-то силовым видом спорта, а потому выглядел эффектно, особенно когда надевал обтягивающие в меру рельефные мышцы майки и футболки.

– Скоро, - негромким голосом ответил ему друг. Парни дружно заухмылялись. Они приготовили для Яра подарок-прикол - надувную резиновую женщину - чисто хотели поржать над его реакцией, и с нетерпением ожидали, когда официант принесет коробку с подарком, на котором со смехом завязали огромный невинный желтый бант. Однако когда официант - молодой парнишка с веснушками и длинным острым носом вошел, парни слегка удивились - в руке он нет пышный букет роз.

Официант с любезной улыбкой поставил цветы на стол и объявил:

– Для именинника! С Днем рождения! В честь праздника - каждому гостю по бокалу нашего фирменного коктейля!
– после чего чинно удалился.

– Кто это тебе цветочки дарит?
– пробасил один из друзей.

– Сейчас узнаем. Тут есть открытка, - весело отозвался виновник торжества.

Заинтригованный Ярослав, который, в общем-то, цветы любил, взял их в руки и понюхал - хорошие запахи, в том числе и арматы роз, он обожал. А после, под недоумевающие взгляды друзей, достал из цветов небольшую открыточку, сделанную своими руками, в которой было напечатано послание. Это послание Яр, вставший из-за стола и засунувший одну руку в карман, словно поэт, неосмотрительно, но с выражением прочитал вслух, после пожалев сто раз, что это сделал.

Записка лаконично гласила:

" Я люблю тебя. Давай встречаться. Женя.".

Один из парней - тот самый коротко стриженый мальчик с хорошо развитой мускулатурой поднял на Ярослава не самый добрый взгляд темных прищуренных глаз, в которых волны ярости бились о берега предательства, а после перевел его на слегка опешившую рыжеволосую девушку с худенькими руками и ногами и такой тонкой талией, что, казалось, ее можно было перехватить двумя пальцами. Ее как раз звали Женей, и она была любимой Вана, который все не так понял. Все всё не так поняли.

– Это чего такое?
– с обалдевшим видом посмотрел на Женю именинник. Он не знал, плакать ему или смеяться. Евгения была девушкой его лучшего друга, с которым - Яр был уверен - его не разлучит ничто, слишком уж многое их связывало. Но Женя, действительно, ему нравилась, тайно ото всех. Она вообще ему понравилась с первого взгляда, как только они познакомились, но он благородно уступил ее другу, поняв, что тот по-настоящему влюблен в высокую и тоненькую, как тростинка, девушку-модель с лицом мечтающего о чем-то высоком эльфа. Ярослав очень сильно ценил Вана и готов был ради него поступиться

своими желаниями - естественно, в тайне ото всех.

– Я этого не писала!
– заверещала Женя. Вид у нее был потрясенный.
– Ван, ты не подумай!

– Я уже подумал. И сделал выводы, - бросил молодой человек.
– Счастливо быть вместе.

Иван, стукнув тяжелым кулаком по столу, вдруг просто схватил с вешалки свою куртку и покинул комнату, громко хлопнув дверью.

– Чувак, ты куда? Вернись!
– обалдели молодые люди, а девушки, с которыми они сегодня познакомились, захихикали - подумали, что стали свидетельницами любовной драмы.

– Ван!
– закричал другу вслед и Ярослав, рванулся, было за ним, но все же следом не побежал, остался с другими гостями, зная, что другу нужно время, чтобы он успокоился. Время и полное одиночество. А потом они все выяснят.
– Зачем?
– устало спросил он у Жени, на глазах которой появились слезы.

– А?
– на лице рыжеволосой Евгении застыло испуганное, даже несколько затравленное выражение. Большие, редкого василькового цвета глаза с длинными натуральными ресницами, чуть закрученными вверх, впились в лицо молодого человека взглядом, который бывает у тонущего человека, случайно упавшего за борт и отданного на растерзание стихии. От этого взгляда у Ярослава чуть не подкосились ноги.

– Зачем, Жень?
– повторил он, понижая голос.
– Зачем при Ване? Мы могли бы поговорить об этом наедине...

– Ярик, это не я, - девушка сложила руки на груди.
– Правда, не я. Это не я.

– Да не она это, - поддержал возмущенно Шейк девушку. Он был однокурсником Жени, который, собственно, и познакомил ее с этими ребятами, в том числе, и с Ваном.

– Яр, это не я писала... Веришь?

– Верю. Кто?
– обвел друзей грозным взглядом именинник.
– Кто это сделал?

– Да мы-то откуда знаем, кто?
– пожал плечами Шейк.
– И вообще фигня ситуация! Разберемся! Щас я Ванычу позвоню и все утрясем! Чего он, как истеричка, убегает?

Позвонить Николай не успел - в это время в комнату зашел официант с подносом со стоявшими на нем бокалами с фирменным коктейлем, которым заведение угощало именинника и его гостей в честь праздника.

– Эй, - поманил его пальцем злой-презлой Ярослав.
– Это ведь ты принес цветы. Ты?

– Ну, я, - несколько удивился официант, почувствовав, что атмосфера в комнате изменилась.

– Кто тебе дал этот подарок?
– сквозь зубы спросил Яр. Женя размазывала слезы по лицу и одновременно пыталась дозвониться до Вана.

– Это... из соседней комнаты, четвертой, - невнятно пролепетал официант, поняв свою чудовищную ошибку. Ему стало очень страшно - что-то подсказывало ему, что клиенты очень недовольны.
– Там тоже... День рождения...

Из его слов переполненный эмоциями Ярослав ясно понял для себя, что букет велел передать кто-то из соседней комнаты и, будучи человеком импульсивным, часто живущим чувствами, а не разумом, он, не дослушав парня, бросился в четвертую комнату. Его друзья, переглянувшись, поспешили за ним. Ну а там, собственно, и произошло то, что произошло.