Белые искры снега
Шрифт:
И я ему поверила. Впрочем, не зря.
После позднего завтрака и традиционной проверки рабочей почты во время него - ноут частенько стоит на кухонном столе, я, попивая горячий кофе без молока и сахара, за пару часов дописала начатую вчера статью в одну из газет, не самую интересную и популярную, зато с большим тиражом, часть из которого бесплатно распространялась городской администрацией среди пенсионеров. Уже второй год я подрабатывала в этой газете и не только в ней - внештатным сотрудником, потому что стипендия, как всем известно, не очень высокая, в противовес растущим ценам. Если честно, денег у меня не так много - мне с первого курса приходится обеспечивать себя самой, и, наверное, я бы сломалась и не выдержала, если бы у меня не было крестной феи. Ага, вы
На третьем курсе я наконец-то узнала, кто был моим таинственным Длинноногим дядюшкой, моей персональной феей. К моему удивлению, ею оказалась моя настоящая крестная, женщина в городе достаточно влиятельная и занимающая не самое последнее место в администрации Губернатора. Она встретилась со мной в непримечательном, но уютном кафе с ценником, раза в два, а то и в три превышающим ценники тех заведений, в которые я изредка ходила с друзьями и однокурсниками, и рассказала, наконец, правду.
– Я - лучшая подруга твоей покойной матери, которая тебя крестила, - говорила, глядя мне прямо в глаза через тоненькие стекла стильных деловых очков в серебристой оправе крестная, которую звали очень красиво - Матильда. Хоть она и разменяла пятый десяток, выглядела женщина просто отлично и очень ухоженно: удлиненное каре идеально прямых белых волос, тонкие черты лица с четким контуром, минимум морщин, неплохая фигура человека, который в свободное время занимается спортом. Лицо у нее было беспристрастным, голос - уверенным и тихим, взгляд - твердым, и мне было даже как-то страшновато, и я очень нервничала - сжала на коленях пальцы в замок до боли, так, что они некрасиво покраснели.
– Мы никогда не виделись - думаю, ты догадываешься, по каким причинам, - продолжала Матильда, которая не разрешила называть себя по отчеству - сказала величать ее только по имени и никак иначе. Голос у нее был холодный, а сама она выглядела Снежной королевой в деловом костюме цвета серо-зеленого чая.
Я кивнула в ответ. Я не просто догадывалась, я точно знала почему! И от этого даже разозлилась - кажется, теперь красными у меня были не только пальцы, но и щеки. Когда я волновалась, они у меня начинали пылать.
– Но после того, как я узнала, что ты сделала, я решила стать тебе немного ближе, - она едва слышно вздохнула, но тут же взяла себя в руки.
– Ты можешь задать мне вполне резонный вопрос, девочка, почему я сразу не пришла к тебе, не сказала, кем прихожусь и прочее.
Я несмело кивнула головой. Думаю, тогда я довольно глупо выглядела и чувствовала себя героиней из передачи "Жди меня". Меня терзала уйма вопросов, но от изумления я молчала и просто смотрела на Матильду.
– Я, как ты заметила, уже взрослый человек и во многом разбираюсь достаточно хорошо, а также живу согласно определенным принципам. Один из них - если хочешь помочь человеку, помоги делом, а не словом. На слова я скупа. Когда я узнала про тебя, я, естественно, как твоя крестная, - слово "мать" Матильда избегала, - решила помочь тебе. Поскольку мы не виделись ни разу в жизни, было бы очень странно, если бы я приехала с объятиями, поцелуями и подарками. Это было бы крайней неестественно, - при этом она даже поморщилась.
– Я даже не знала, примешь ли ты меня или нет - все-таки, - она взглянула мне прямо в глаза, взглянула насмешливо, но почти
Она меня похвалила - в своей особенной манере, как бы между делом, и мне это понравилось. Я от какого-то внутреннего смущения, смешанного с удовольствием, отхлебнула свой кофе из чашки и чуть не подавилась - таким большим был глоток.
– Поэтому я решила какое-то время помогать тебе материально, - продолжала крестная.
– И лишь потом, когда ты привыкнешь и поймешь мои добрые намерения, рассказать тебе правду.
Наверное, она сделала правильно. Кто знает, что бы я учудила на первом курсе? А так я действительно чувствую ее поддержку. Без ее помощи мне пришлось туго, и кто знает, может быть, я изменила бы свое решение, и вернулась. Хотя, нет, я бы не вернулась - ни за что. Я мечтала стать журналистом, чтобы писать о том, что по-настоящему волнует людей, о том, что может хоть как-то им помогать. И я пообещала сама себе, что стану им. И пусть я не поступила на факультет журналистики, а на филфак, от своей цели я не откажусь.
– Понятно, - вздохнула я, отрывая взгляд от жемчужной нитки на ее шее и поднимая его к ее светлым глазам-хамелеонам, умело накрашенным и спокойным.
– Вы очень помогли мне, правда. Очень. У меня тоже есть принципы, как у вас. И один из них совпадает с тем, о котором вы только что говорили. Я тоже помогаю не словом, а делом. Когда у меня будет возможность, я обязательно помогу вам.
Я говорила искренне, и я чувствовала, что это будет именно так.
– Т-с-с-с, - приложила к губам указательный палец с аккуратным ногтем Матильда. Я тоже бы не отказалась от белого френча, но, увы, пока что довольствовалась прозрачным лаком.
– Не говори так, - она почти предостерегала меня.
– Это уже слова. Слова - это лишнее. Только дело. Дело.
Я тут же с готовностью кивнула ей. На тот момент, да и сейчас тоже, мне казалось, что она не просто крестная, но и мой учитель, который вдалбливает мне в голову простые истины.
– Какие пирожные вы любите?
– спросила я, сама себе удивляясь. Хоть внутри все у меня дрожало, голос мой был спокойным.
– Тирамису, - несколько удивленно отозвалась Матильда. Я кивнула и позвала проходящего мимо официанта с таким благородным выражением лица, словно он был князем, обходящем не зал в дорогом кафе не для всех, а собственные владения.
– Да, я слушаю вас, - почтительно застыл официант около нашего столика, примостившегося около большого французского окна на пятнадцатом этаже бизнес-центра, открытого в прошлом году. Вид отсюда был наишикарнейшим - взгляд охватывал чуть ли не половину города, по крайней мере, весь его центр - переполненные машинами строго перпендикулярно-параллельные друг другу улицы, главную площадь с фонтанами, в которых искрилась разноцветная вода, величественные старинные храмы, здание администрации, больше похожее на современный дворец из бетона и стекла, парк с выходом к идеально круглому озеру, в котором крохотными точками были видны плавающие на прогулочных лодках и катамаранах люди. Была видна и кажущаяся тонкой серо-голубая нить реки, на левом, холмистом берегу которой расположился наш большой город.
– Два тирамису, пожалуйста, - сказала я почти уверенно.
– Два тирамису, - повторил официант, запоминая заказ - в этом заведении работники каким-то волшебным образом обходились без блокнотов и ручек, полагаясь лишь на свою память.
– Это все?
– Да, все.
Официант почтительно нам улыбнулся и в мгновение ока исчез.
– Я тоже люблю тирамису, - сказала я, хотя совершенно не знала, сколько эти пирожные стоят в этом пафосном заведении - когда мы сюда пришли, Матильда предложила мне заказать что-нибудь поесть, но я ограничилась лишь кофе, и она последовала моему примеру, кажется, отметив для себя то, что я заказала простой экспрессо. Однако со мной была стипендия - повышенная, между прочим, потому что я умничка и отличница, и я надеялась, что уж на два терамису-то этих денег хватит. Пусть хоть так, но я докажу ей, что благодарить умею тоже делом.