Белым по черному
Шрифт:
— Что случилось, Заяц? — спросил нежно, обволакивая голосом её сознание.
— Ты вернёшься?
— Конечно, куда же я денусь! Через неделю. Ты ждать-то будешь?
— Я всегда жду. — В её глазах блестели слёзы.
— У нас всё хорошо, не нервничай, лечись вон давай. Я буду писать, звонить не обещаю. Разница во времени, да и дел у меня много. Что ты раскисла, Оля?
— Страшно как-то.
Михаил снова поцеловал её. Фёдор вытащил из багажника чемодан и стоял с ним поодаль. Следом за ними выстроилась очередь из автомобилей, слышались сигналы клаксонов.
— Ну что вы так, Ольга Сергеевна? — услышала она голос Фёдора. — Не заметите, как неделя пролетит и вернётся к вам господин Фадеев. Скажу вам по секрету, сколько лет уже на него работаю, а так, как к вам, он ни к кому не относился, тут же всё невооружённым глазом видно. Особенная вы для него.
Оле стало полегче, и она улыбнулась ему сквозь слёзы.
— Вот так-то лучше, — поглядывая на неё в зеркало заднего вида, произнёс Фёдор. — Сейчас музыку включу, путь неблизкий.
Михаил прошёл регистрацию на рейс и сидел в зале ожидания. Натальи нигде видно не было, она опаздывала. Ему хотелось, чтобы она совсем не пришла. Тогда можно будет её уволить, объясниться с матерью, извиниться и сказать, что он сделал всё возможное, но, увы… И тут он увидел Наталью, которая радостно махала ему рукой, катя за собой огромный и по виду совершенно неподъёмный чемодан.
— Миша, привет! — Она наклонилась, и её губы чуть не коснулись Мишиных в поцелуе.
Михаил невольно отшатнулся, но испугался он зря — она просто внимательно посмотрела на его губы, рассмеялась и села напротив, закинув ногу на ногу.
— А ты зря времени не терял, вон как губы от поцелуев распухли.
— Да, ты права, я провёл время с любимой девушкой. Это запрещено? — Миша был совершенно спокоен, в отличие от Натальи.
В её глазах промелькнуло удивление, граничащее с возмущением, но она очень быстро взяла себя в руки.
— Она у тебя давно? Маме твоя знает о ней?
— Да, я познакомил их восьмого марта, всё в порядке.
Ему было весело наблюдать, как Наталья злилась, но старалась не показать виду.
— Нет, я всё-таки не понимаю, зачем тогда …
Она подняла руки и прикрыла ими лицо, покачала головой и, сделав над собой усилие, постаралась казаться спокойной и равнодушной.
— Что — зачем, Наташа? — Михаил прекрасно понимал, о чём она говорит и даже о чём думает. Но Натальино возмущение казалось смешным и пустым.
Он наблюдал, как она, будто выброшенная на берег рыба, хватала воздух, пытаясь придумать ответ. Но тут у Михаила зазвонил телефон и бессмысленный разговор окончился.
— Михаил, не отвлекаю? — услышал он голос личного врача. — Я просмотрел карту и анализы. Вы можете говорить?
— Да, конечно, спасибо. Я вас слушаю. — Он встал, одними губами попросил Наталью присмотреть за вещами и отошёл туда, где его никто не мог слышать.
— Так вот, ничего страшного или непоправимого с вашей подопечной не случилось. У неё железодифицитная
— Вы исключаете беременность?
— Я?! Ни один из проведённых анализов не подтверждает этот факт, впрочем и не исключает. Попросите Ольгу сделать тест. Есть нарушение цикла?
— Я не знаю. — Михаил растерялся. — Спасибо, я рад, что Оля не больна. Сколько я вам должен за консультацию?
— Как обычно.
— Ещё раз спасибо.
Михаил вернулся на своё место. До посадки в самолёт времени оставалось достаточно, потому он зашёл на сайт магазина и организовал доставку на дом. Попросил экзотические фрукты, бананы и виноград, а ещё несколько баночек чёрной и красной икры упаковать в красивую подарочную корзину и доставить по Олиному адресу после восьми часов вечера.
Вернувшись домой, Оля расстелила свой диван и, укрывшись одеялом, повернулась к стенке. Общаться ни с кем не хотелось. Мама заглянула к ней, но, посчитав, что дочь спит, ушла в свою комнату, Димка вернулся поздно.
— Привет, систер! Таблетки пила?
— Забыла. — Оля повернулась к нему и отметила, что брат уж в слишком хорошем настроении. — Ела?
— У Миши, в обед. Мне не хочется.
— Ну и что с тобой делать? Оля, ну не маленькая же уже. Вот как такую безответственную Миша замуж возьмёт?!
Оля села на диване и разревелась в голос. А Дима устроился рядом, обнял и дал ей выпустить со слезами все накопившееся эмоции. Когда она чуть успокоилась, спросил:
— Поссорились, что ли?
— Нет, Димочка, просто он меня больше не любит, наверно.
Дима рассмеялся.
— Систер, у тебя губы опухшие от поцелуев. С кем ты, интересно, целовалась? С тем, кто не любит?
Оля снова расплакалась, но тут раздался звонок в дверь.
Дима пошёл открывать. Оля накинула халат, но в коридор не вышла. Куда ей людям-то показываться с зарёванной рожей! Пришёл кто-то явно чужой. Дима с ним даже и не говорил, просто сказал спасибо и понёс то, что доставили, на кухню.
— Оля, сюда иди.
В кухню они вошли одновременно с мамой. Она, видимо, спала, когда приезжала доставка. На столе, завёрнутая в целлофан, стояла огромная плетённая корзина, заполненная различными фруктами. Оля с мамой только недоумённо переглянулись.
— Это конфетно-букетный период глазами миллионера. Видимо, вместо цветов подарок. — Дима пытался заглянуть внутрь корзины, через целлофан. — Систер, открывай и ешь.
Оля пожала плечами, глянула на мать и уловила восхищение и мелькнувшую зависть в глазах родительницы.