Белым по черному
Шрифт:
— Она не виновата. Это я ей позволила вымыть только твою часть дома, за последний год ты первый раз полез под диван.
— Хотела облегчить ей труд? Пожалела бедную женщину? Ты жалеешь всех, кроме меня.
— Миша! Что ты такое говоришь…
Ираида рукой прикрыла рот и качала головой из стороны в сторону.
— Правду, мама. Я ведь не ворую, не граблю и с неба мне ничего не сыпется. Я работаю, много работаю, чтобы ты ни в чём не нуждалась и чтобы полы мыла не ты, а Тоня. Но ты у меня деятельная особа и пытаешься устроить мою жизнь. Я просил тебя об этом? Где ты берёшь этих продажных
Ираида сникла. Она не стала спорить с Мишей и отставить свою позицию. А он встал и пошёл к лестнице, прихватив журнал.
— Мама, они тебе хоть за интервью заплатили? — спросил он с ехидством, давая матери понять, насколько её надули.
— Нет, что ты, да я и не знала, что с журналисткой разговариваю.
Миша лишь головой покачал и закрылся в своей комнате. Сил ни на что не осталось. Завтра он переговорит с Виктором и Анжелой, а потом постарается вернуть Олю.
Утром выпил кофе, завтракать отказался.
Мама как всегда проводила до дверей и поцеловала на дорогу.
— Вернёшься с Оленькой? — с надеждой спросила она.
— Не знаю, она меня послала далеко и надолго. Прессы начиталась, наверно. — Он посмотрел на постаревшую за ночь мать, подумал, что ничуть не сожалеет, что высказал ей всё, разве что мягче надо было. Но маму жалко. И не молодая она уже совсем, чтоб такие стрессы переносить, и обманули её явно, воспользовавшись чрезмерной доверчивостью. — Мам, не расстраивайся, всё образуется как-нибудь.
— А Оленька… Как же так?
— Постараюсь её вернуть. Всё, мне пора.
Выезжая за ворота на новеньком Bentley Continental GT цвета Patina, в зеркало заднего вида увидел маму, всё ещё стоявшую на крыльце. Сердце сжалось от жалости.
Встретив в приёмной Анжелу, радостно улыбнулся, даже проблемы отступили на второй план.
— Добрый день, если бы ты знала, как я рад тебя видеть. Анжела, я за эти две недели понял, насколько ты и Витя важны для меня. Оставим церемонии, с этой минуты мы на «ТЫ», хорошо? Потому что друзья.
— Хорошо, но привыкнуть надо. Я тоже скучала. Вам кофе, как обычно? Планёрка назначена на одиннадцать. Можно и на «ты» только без посторонних. Субординация была, есть и будет.
— Кофе — да, как обычно, планёрку перенесём на завтра, сегодня у меня неотложное дело. Витю пригласи, он здесь? И как себя чувствует твоя мама?
— Сейчас всё сделаю. Мама уже почти хорошо, поправляется, даже на кухне потихоньку копошится. Спасибо вам за всё.
— Анжела, мы на «ты». Да и оперировал всё-таки Громов, а не я, так что «спасибо» — ему.
Михаил обратил внимание на румянец,
Через пять минут в кабинет генерального вошёл начальник безопасности фирмы Виктор Сухов. Взял стул, развернул спинкой вперёд и сел напротив шефа.
— Привет, Миш! Работаю я, выясняю. Нельзя мне было в отпуск уходить. У меня впечатление, что кто-то воспользовался отсутствием меня и Анжелы на работе. То есть знал, что нас нет, а ты сам очень далеко. Мы всё твоё окружение пробиваем, а самыми близкими тебе людьми занимаюсь я сам.
Михаил смотрел Виктору прямо в глаза
— И Олю проверяешь?
— Прости, но да, и её тоже. Хотя там чисто. Я вчера влез в её комп, там только ты, но в очень большом количестве. Папка с твоими фотографиями, интервью о тебе. Обычная влюблённая девушка, которая тебя бросила из ревности.
— И об этом знаешь. Как ты влез в переписку, если её телефон не отвечает? Думаешь, она просто испугалась? — спросил Михаил друга.
— Читал только последнюю в WhatsApp. Оля ревнует, а ты дал повод. Я не знаю конкретно, по фотографиям лишь сужу.
— Каким фотографиям? — насторожился Михаил.
— Ты с Натальей на приёме, и интервью это Кирсановой в Лос-Анжелесе. Миша, что у тебя с ней? Я понимаю, что баба красивая и действует, как афродизиак. На хрена ты её к нам притащил? Тёмная она лошадка, тёмная! А ты на формы её повёлся? Так и там не всё натуральное.
— Вить, ты за кого меня принимаешь? Мама меня попросила, а я, дурак, отказать не смог. Взял Кирсанову на свою голову. Я честно поверил, что для неё карьера много значит… Как затмение какое-то, себя молодого в ней увидел, когда горел всего добиться, маму обеспечить, самому гроши не считать. Вот думал, что и она так же.
— Ага, и для этого она грудь увеличила. Важный аргумент для восхождения по служебной лестнице.
Витя качал головой и улыбался. Михаил видел, что не осуждает его друг, понимает, что и на старуху бывает проруха.
— Давай о ней завтра, она у меня знаешь, где сидит, за две недели-то! Я отгул ей дал, чтобы только не видеть, — с ухмылкой проговорил он. — Ты нашёл того журналиста, с которого всё началось?
— Конечно. Совсем молодая девица, только после универа. Она ничего собой не представляла, до статьи о тебе была на подхвате и вдруг принесла «бомбу». Самое интересное, что материал очень правдоподобный, но его всё равно у неё отобрали и дали более опытным, а там интервью с мамой твоей провернули. Девчушка молчит, источники свои выдавать не хочет, но мы за ней следим. Миш, журналисты давно на тебя охотились, просто их удавалось держать на расстоянии.
Михаил тяжело вздохнул.
— Надо охранников нанять. В дом и к маме приставить.
— И тебе тоже личная охрана нужна, я этим занимаюсь. Подбираю кадры. Мысль у меня одна есть. Надо с Ираидой Аркадьевной встретиться, она ж родственников со стороны твоего отца наверняка знает.
Михаил рассмеялся.
— У моего папаши столько жён и детей было, что сам чёрт ногу сломает, да и умер он уже давно. Но хочешь копать — копай. А в гости приходи, мама рада будет. Ладно, пошёл я, сегодня не вернусь.