Белый дирижабль на синем море
Шрифт:
И Николь почти с ненавистью принялась резать остывший стейк. Саша, Джеймс. Макс. Они тоже где-то там, возле купола. Только гораздо дальше. И им никто не откроет его с той стороны. И не поможет в случае чего.
Как же она отвыкла от бегущей свободно силы. Или это возбуждение так действует? Нужно что-то делать. Нужно хоть как-нибудь снять напряжение. Николь соскочила со стула и стала бегать по комнате. Вот же досада! В окно видна была уходящая вдаль часть лихорадочно переливающегося купола, но не место, где шло само сражение, и откуда доносился лишь шум.
Первое правило, которое
Видя, как Николь мечется по комнате и в досаде кусает костяшки собственных пальцев, дядя Петя, закряхтев, поднялся из удобного кресла, в котором приготовился вздремнуть, подошел к двери и поинтересовался у находящегося за ней стража:
– Ну, что там?! Нет никакого завалящего раненого для нас?
– Разрешите узнать, господин подполковник? – радостно вытянулся часовой. Похоже, ему еще больше, чем Николь было обидно находиться здесь, а не в гуще боя.
– Бегом! И, если есть хоть кто-нибудь, тащи его сюда! А то ведь изведется девка, – буркнул доктор, прикрыв дверь. – Делом займешься у меня сейчас. Нечего казенные ковры протаптывать! – повысил он в звании непритязательную дорожку, лежащую на полу.
– Я пройду в кабинет? Посмотрю, как там и что?
– Иди, иди!
Николь выбежала за дверь и огляделась. В затемненном холле, выделенном под больничное крыло, у закрытого плотными жалюзи окна стояли двое мужчин в медицинской одежде, скорее всего, хирургов, и нервно курили. Все ясно, подготовились не только к магическим ранениям.
– Что там? – она машинально отогнала от лица вонючие струйки дыма.
– Не видно ничего, – досадно поморщился один из них и потушил сигарету.
Николь присела на корточки перед окном и чуть-чуть приподняла жалюзи. Во всегда плотном и ярком куполе сейчас пульсировала огромная дыра, из которой свободно текли яркие магические потоки. Тут и там летали кажущиеся беспорядочными энергетические сгустки. Можно было даже увидеть матрицы тех, кто их бросал. И тех, кому они предназначались. Но видеть это могли только такие, как Николь. Или те, чей магический уровень был не меньше девятого. Даже Револ не видел. Были ли на республиканской заставе такие, высокоуровневые? Их матрица светилась бы намного ярче остальных. Отсюда не видать. Кажется, от места боя идут двое. Ведут раненого? Девушка кинулась к входной двери и стала нетерпеливо ждать.
Сначала раздалась ругань, и только потом показались сами бойцы.
– А я исполняю приказ! – раздался уже знакомый голос часового.
– Да видал я этот приказ на…, и того, кто его отдал, там же! – кажется, раненый не хотел лечиться.
– Это кто мои приказы в столь странное место отправляет?! – к ним присоединился доктор Геращенко. – Я ведь и правда могу устроить тебе такой симбиоз!
– Виноват! – увидев «Железного Геру», раненый солдатик вытянулся в струнку. Было заметно, что его левая рука не подчиняется и висит неподвижно. – Случайно вырвалось!
– А, ну если случайно. Быстро проходи в кабинет! Этот наш, – сообщил дядя Петя замершим хирургам, как будто те собирались отобрать пациента, и кивнул Николь на уже знакомую дверь, где она работала до этого.
– Да мы и не возражаем, – успела услышать она растерянный голос.
Солдатику пришлось помочь раздеться, его левая рука совсем не слушалась.
– Тоже мне, герой, – продолжал брюзжать доктор Геращенко. – И не пускай слюни на целительницу! У нее таких героев, как ты, пучками в закромах! А ну, полезай на стол! И помалкивай!
– Да я ж ни слова не сказал, господин подполковник, – солдатик покорно забрался на один из двух стоящих в кабинете рабочих столов.
– Тебя и не беседовать сюда притащили, – не унимался доктор, а потом обратился к осматривающей пациента Николь: – Ну, что там у него? Жить будет?
От последнего вопроса бедняга ощутимо вздрогнул и уставился на целителей, как на Спасителей.
– Повреждение плечевого сигнатического узла, смещение линий второго порядка в красный спектр. Ничего страшного, сейчас исправим.
Пациент облегченно прикрыл глаза и шумно выдохнул.
– Исправляй, девочка, исправляй быстрее. Нечего этому симулянту занимать место и наше время!
Николь ободряюще улыбнулась приоткрывшему один глаз пареньку и принялась за работу. Уже через пятнадцать минут его магическая матрица была восстановлена.
– Дежурный! – крикнул в дверь доктор. – Сто пятьдесят граммов красного и закуску пациенту и может отправляться туда, откуда притащили!
Солдатик соскочил со стола и быстро кинулся к двери.
– Боец! Забери одежду! – остановил его дядя Петя. – А то комары закусают.
– Да, да, конечно! – парнишка сгреб в охапку свою амуницию и крикнул уже из-за двери: – Спасибо!
А в холле нарастал шум. Пошли первые раненые. Нашлось дело и для хирургов, и для целителей. Доктор Геращенко периодически выходил из кабинета и сам осматривал поступивших.
– Этого к нам. Этого – сначала к ним, потом к нам. Этого – срочно к нам! Георгий, – похоже, сам командир заставы получил магический удар, – а тебя-то как угораздило?! Не ожидал, не ожидал. Давай, я тебя по-быстрому, прямо здесь, вот так. И иди, иди отсюда, нечего создавать толчею!
Раненые шли непрерывно. Одна Николь уже не справлялась, за вторым столом работал сам доктор Геращенко. Появились несколько расторопных медсестер и медбратьев, которые подготавливали пациентов: снимали одежду, если нужно, смывали грязь и кровь, устраивали на столах и провожали из кабинета. Кого куда: кого – обратно в бой, кого – в палату.
Думать о том, что же происходит на границе – здесь ли, или там, где сейчас были Саша и Макс, было совершенно некогда. Осмотреть, поправить потоки, подбодрить улыбкой и отправить из кабинета, ожидая следующего. Какое же счастье, что магия льется полной рекой, особенно, после того недостатка, что испытывался ранее. Магия шла и шла, и нужно было ее немедленно отдавать, иначе переизбыток пьянил и кружил голову. Или это так сказывается усталость? Круги перед глазами закручивались в загадочные спирали и приобретали новые цвета. Николь понимала: врачебный кабинет не место для геройства, и, после того, как вышел очередной пациент, она без сил опустилась на стул.