Белый дракон
Шрифт:
— Я сразу пришлю Рута назад, Джексом… Нет, только не позволяйте ему уйти! Не давайте ему уснуть!.. — Это уже было обращено не к нему, а к двоим драконам на другом конце Перна.
«Мы не дадим ему уйти», — сказал Рут. Коротко ткнул Джексома носом в плечо и взвился вверх, обдав Джексома и Шарру вихрем песка. И исчез, едва набрав высоту.
— Джексом!.. — Голос Шарры так дрожал, что Джексом с беспокойством оглянулся. — Что там могло произойти? Неужели Т'кул свихнулся настолько, чтобы напасть еще и на арфиста?.
— Насколько я знаю Робинтона, он вполне способен вмешаться в схватку и попытаться
— Я больше знаю не его, а про него. — Шарра прикусила губу и содрогнулась всем телом, пробуя совладать с терзавшим ее страхом. — От Паймура и Менолли… То есть я видела его, разумеется, когда он гостил у нас в холде. Я слышала, как он пел… Он прекрасный человек… чудесный… Ох, Джексом! Они с ума посходили, эти южные всадники! Они… они больны, растеряны, они заблудились.. — И Шарра уронила голову ему на плечо, теряя последние силы от ужаса и неизвестности. Джексом бережно обнял ее, привлекая к себе.
«Он жив!» — Голос Рута, ослабленный расстоянием, тем не менее прозвучал в его сознании обнадеживающе и четко.
— Шарра! Рут говорит, он жив!
— Он должен жить, Джексом! Он должен! Должен!.. — И она стукнула кулачками в его грудь. Джексом накрыл ее руки одной своей и улыбнулся:
— Он выживет. Он непременно выживет, раз уж мы так дружно этого хотим.
Тут до него дошло — и совершенно некстати, — что к нему прижималось дрожащее теплое девичье тело. Он чувствовал ее тепло сквозь тонкую ткань рубашки, ощущал ее бедро рядом со своим, вдыхал аромат ее волос, пахнувших солнцем и лепестками цветка, заткнутого за ухо. Шарра вдруг с удивлением вскинула глаза: она тоже с некоторым опозданием поняла, что они стояли обнявшись. Поняла и смутилась — впервые за все время их знакомства.
Джексон поспешно разжал ладонь, стиснувшую ее пальцы. Он готов был совсем убрать руки, если увидит, что она недовольна. Шарра — это не Корана, не просто девчонка с фермы, готовая радостно ублажать молодого владетеля. Не просто отдушина для юношеской страсти. Шарра слишком много значила для него. Он не мог позволить себе потерять ее, обидев несвоевременным проявлением чувства. К тому же Шарра явно считала, что эти самые чувства коренились в естественной благодарности добровольной сиделке за исцеление и уход. Он и сам сначала так думал, но затем покопался в себе и понял, что ошибся. Этот голос, этот замечательный голос, уверенное прикосновение рук… чего бы он только не отдал, чтобы они ласкали его… Он столько узнал о Шарре за последние несколько дней, но от этого ему только захотелось узнать о ней еще, еще больше. Ее мнение насчет всадников Южного искренне удивило его; впрочем, она то и дело удивляла его. Наверное, здесь-то отчасти и крылся секрет ее обаяния. Джексом никогда не мог угадать наперед, что она скажет. Или как она это скажет.
Он заставил себя разжать руки и, приобняв Шарру за плечи, повел ее к плетеным подстилкам, сидя на которых они только что так беззаботно играли в камешки вместе с Брекки.
— Садись, Шарра… быть может, нам придется еще долго ждать, прежде чем нам сообщат уже наверняка, что у арфиста все хорошо.
— Знать бы, что с ним! Если негодяй Т'кул ранил нашего Робинтона…
— А если он ранил Ф'лара?
— Ф'лара я совсем не знаю. Хотя, конечно,
— Даже если он убьет Т'кула?
— Или сам погибнет.
— Ну и что, по-твоему, тогда с нами будет? — Джексом не мог вынести столь бессердечного отношения к судьбе Ф'лара. — Это же Предводитель Бендена! Да он… он… Ф'лар — это Перн!
— Ты так думаешь? — Шарра не стала спорить. — Я его ни разу даже не видела…
«Здесь много драконов и много, много людей, — прорезался голос Рута, по-прежнему слабый, но четкий и ясный. — Себелл летит сюда, а Менолли не может».
— Это Рут? — встрепенулась Шарра. Наклонилась к нему и схватила его за плечо. Он снова накрыл ее руку своей, призывая к молчанию. Она кусала губы, вглядывалась в его лицо. Он закивал, стараясь успокоить ее.
«Она прислала сюда своих огненных ящериц. Арфист спит. Мастер Олдайв сидит с ним, а они стерегут снаружи. Мы не дадим ему уйти. Что мне теперь делать — вернуться к тебе?»
— Они — это кто? — спросил Джексом, хотя был почти уверен в ответе.
«Лесса и Ф'лар. А человек, напавший на Ф'лара, умер».
— Т'кул погиб! Ф'лар не ранен?
«Нет».
— Спроси его, что случилось с арфистом, — шепотом попросила Шарра.
Джексом и сам хотел это узнать. Рут долго молчал, когда же наконец ответил, его голос прозвучал несколько неуверенно:
«Мнемент говорит, у Робинтона болело в груди, и он хотел спать. Вино помогло ему. Мнемент и Рамота знали, что ему нельзя засыпать. Он бы тогда ушел. Можно мне вернуться?»
— Ты больше не нужен Брекки?
«Здесь полным-полно драконов».
— Тогда возвращайся, дружище!
«Сейчас!»
— Боль в груди… — задумчиво повторила Шарра, когда Джексом пересказал ей сообщение Рута. Потом свела брови. — Скорее всего, это сердце. Арфист уже не молод, а сколько трудится! — И она огляделась в поисках своих файров. — Я могу послать Мийра…
— Рут говорит, на Исте сейчас пруд пруди людей и драконов. По-моему, нам лучше обождать.
— Я знаю.. — И Шарра глубоко вздохнула. Взяла горсть песка и стала смотреть, как он сыпется между пальцами, потом с невеселой улыбкой подняла на Джексома глаза: — Я умею ждать. Но от этого почему-то не легче.
— Теперь мы хоть знаем, что он жив. И Ф'лар… — Джексом искоса взглянул на нее.
— Слушай, Джексом, я совсем не хотела проявить непочтительность по отношению к твоему Предводителю, просто…
Джексом засмеялся, довольный, что сумел ее подразнить. Она издала возмущенное восклицание и запустила в него песком, но он увернулся. Песок пролетел мимо его плеча и осыпался в мелкие волны, плескавшиеся о берег. Следующая волна поглотила возникшую было рябь.
«Похоже, что аналогия, о которой говорил арфист, не вполне безупречна», — ни с того ни с сего подумалось Джексому.
Мийр и Талла вдруг разом пискнули и повернули головки к западному берегу бухты. И подобрались, развернув крылья, готовые немедля взлететь.