Белый Дух
Шрифт:
– Тогда вам стоит приезжать сюда почаще, фройляйн. – Шахт сладко улыбнулся. – Карл, почему вы прятали от меня вашего референта?
– Мария работает у меня совсем недавно.
– Если вы не имеете ничего против, фройляйн, я приглашаю вас сюда в следующее воскресенье.
Мария неопределённо качнула головой и машинально посмотрела вопросительно на Рейтера. Он сделал вид, что не заметил её взгляда. Ему не нравилось её подавленное настроение.
«Я поспешил, не следовало брать её сюда. Она не готова принять действительность. Я поторопился».
Чайный домик представлял собой два круглых помещения, окна были с мелким переплетом. Внутри горел камин, над которым висел большой портрет Гитлера.
– Самое уютное место в мире, – заверил Шахт и подошёл к Марии. – Если у вас будет желание провести тут ночь, то моя вилла к вашим услугам.
– Благодарю, герр Шахт. – Она отвела взгляд.
– После обеда здесь приятно вздремнуть, устроившись в кресле.
Гости уселись вокруг круглого стола.
– Карл, вы привезли ваши фильмы?
– Да. Коробки в моём автомобиле.
– Замечательно! – Шахт потёр руки, предвкушая удовольствие. – После отдыха мы пойдём в просмотровый зал. Друзья, вы даже не догадываетесь, что мы будем смотреть. А я уже наслышан об этих съёмках.
– Здесь очень мило, – повторила Мария, думая о чём-то своём.
– Да, – согласился хозяин, – и заметьте, что всё предельно просто. Никаких напоминаний о нашей работе. Никаких алтарей, никаких рунических надписей. Обычная человеческая жизнь. Хочется всё-таки иногда забыть о бесконечных поисках, раскопках, расшифровках текстов…
Некоторые из гостей прошли в соседнюю комнату.
– Кто желает чай, кофе или шоколад, – спохватился Шахт, – просите, вам сразу подадут. Торты, пирожные, печенье – всё берите сами…
Так, за чаепитием и спокойными разговорами, незаметно протекло часа два. Наконец хозяин поднялся.
– Что ж, думаю, мы набрались сил и можем вернуться в дом…
Все послушно последовали за Шахтом, но теперь он шагал быстрее, по-деловому, насупившись. Рейтер, как и прежде, шёл рядом.
– Значит, вы полагаете, Карл, что экранизированные ритуалы на самом деле могут служить нам источниками получения новой энергии?
– Убеждён, что достаточно один раз сделать качественную реконструкцию, чтобы с её помощью вызывать у зрителя нужные нам психические вибрации и аккумулировать их, чтобы в дальнейшем пользоваться накопленной энергией. Кинематограф, если им пользоваться умело, позволяет вырабатывать любую энергию.
– Посмотрим, что вы там наваяли… Кстати, почему вы до сих пор не показали этот материал?
– Мне показалось, что мало принести киноматериал с хорошей реконструкцией… Мы занимались совместно с отделом прикладных военных исследований методикой выявления интересующей нас энергии.
– Есть результаты?
– Вы же знаете, что оберфюрер Хейден любит тянуть резину.
– Я уже устроил ему взбучку за медлительность. И вот что я вам скажу, Карл: я всё больше склоняюсь к мысли отстранить Эрхарда от руководства Институтом.
– Кого же вы хотите поставить вместо Хейдена?
– Вас, мой друг. Не вижу лучшей кандидатуры.
– Благодарю за доверие.
– Не стройте из себя скромника, Карл. Уж вы-то понимаете, что никто лучше вас не справится с задачами Института. Будь у меня десяток таких, как вы, мы бы давно совершили прорыв космического масштаба!
– Боюсь, что в ближайшее время нас ждут только трудности, – нахмурился Рейтер.
– На что вы намекаете, старина?
– Вы слышали, что Борман инициировал преследование всех, кого можно было отнести к категории гипнотизёров, астрологов и им подобных?
– Нас это не касается, Карл. Борман – примитивный материалист. Он возглавляет НСДАП, но что он может противопоставить реальным силам оккультизма? – мрачно ухмыльнулся Шахт. – Гитлер позволит ему закручивать гайки лишь там, где это не касается серьёзных дел. Ведь, несмотря на всю истерию, устроенную партийным руководством, Борман не посмел замахнуться на таких оккультистов, как, скажем, Феликс Кестрнер, потому что к Феликсу ходят лечиться Гитлер и Гиммлер. Уверяю вас, Карл, нам не о чем тревожиться. Борман против нас – клоп, которого мы раздавим, как только он сунет голову дальше, чем ему разрешается. У него за спиной – только аппарат партии.
– Это не так мало в нынешних политических условиях.
– А у нас вся машина СС и сила «Анэнэрбе»! – Шахт покровительственно похлопал Рейтера по плечу.
Они вошли в дом, пересекли гостиную. В глаза Марии в первую очередь бросились огромные напольные часы с мрачным бронзовым орлом, раскрывшим острый клюв и расправившим могучие крылья. Над часами виднелось окошко, через которое проецировалось кино. Пока киномеханик заряжал проектор, гости расположились в мягких креслах с красной обивкой. У противоположной стены стоял величественный тёмно-коричневый комод с вмонтированными в него динамиками, а на нём – внушительных размеров бюст Рихарда Вагнера. На стенах висели в восхитительных рамах крупные полотна кисти Тициана, Паннини, Бордона. С потолка медленно опустился, закрыв собою комод, большой киноэкран. Тибетский монах застыл в дальнем углу комнаты.
– Можно начинать! – разрешил Шахт.
Погас свет, брызнули лучи света из кинопроектора, появилось чёрно-белое изображение.
Мария заворожённо смотрела на экран, где возле древних стен юкатанских храмов двигались люди, облачённые в пышные наряды индейцев. Они танцевали, исполняли какие-то песни, сходились вместе в плотную массу, собираясь вокруг большого квадратного камня, украшенного причудливыми изображениями. И вдруг кто-то положил на этот камень мёртвого ягуара. Появился жрец и, ловко взрезав кошке грудь, достал из неё сердце. Поначалу Мария думала, что это игровой фильм, но затем ей пришло в голову, что съёмки были документальными. Когда же на жертвенный камень швырнули живого человека и его крик ударил в уши Марии, она сжалась от ужаса, поняв, что сейчас на её глазах произойдёт убийство. Жрец поднял каменный нож и, размахнувшись, всадил его в грудину голому человеку.
Марию пронзил жгучий холод. В животе что-то свернулось в тугой узел. Голова закружилась. Но отвести взгляд Мария не смогла. Происходившее на экране не отпускало её.
«Как же так? Откуда? Каким образом им удалось заснять эти древнейшие ритуалы? Неужели где-то ещё можно встретить эти ужасы? Отдел регулярно снаряжает экспедиции во все концы света… Но церемонии, где убивают людей! Не может быть, чтобы это происходило на самом деле. Однако я вижу, что тут не фокус, а настоящая смерть, настоящие вырванные сердца…»