Белый князь. Том 2
Шрифт:
Поднявшись, я направился к нему и вскоре ступил на широкий трап. Он даже не прогнулся под моим весом. Я поднялся на борт и осмотрелся. Никого. Летучий голландец. Только очень большой. И сделанный из странного материала, совершенно не похожего на дерево. Присев, я ковырнул одну из чешуек, из миллионов которых состояло судно. Она была чёрной и тонкой. Не сразу я понял, что вижу ноготь!
Кажется, Святополк рассказывал об этом корабле — Нагльфаре, созданном великанами ётунами в Хеле, царстве мертвецов. На нём они однажды выступят в великий поход против асов. Сейчас же мне предстояло воспользоваться им — или его призрачной копией — чтобы попасть на следующий уровень Нижнего мира.
Корабль отчалил и пустился в путь. Берег вскоре исчез из виду, и я прошёл на нос, чтобы сразу увидеть конечный пункт. Однако ждать пришлось долго. Даже не знаю, сколько прошло времени прежде, чем я увидел маленький остров — просто кусочек суши, торчавший из воды. Когда корабль пристал и спустил сходни, стало ясно, что это гранитная плита, на которую я и сошёл. Нагльфар тут же отчалил. Сердце кольнуло опасение, что я не смогу вернуться, но я отбросил сомнения и опасения. Меня доставили, куда нужно. Здесь я должен спуститься на следующий уровень подсознания.
В центре плиты имелось небольшое углубление с плоским дном. Спустившись в него, я призвал скрижаль ведьмы, и на граните появился магический чертёж. Он начал разгораться багровым пламенем. Пока я смотрел в него, почувствовал, что меня затягивает внутрь. Усилием воля мне удалось заставить себя не сопротивляться. И вот мир вокруг меня стал постепенно исчезать. Я старался не смотреть по сторонам и не отвлекаться от созерцания огня, который бежал по линиям, кругам и символам. Наконец, всё стало тьмой, кроме печати. Она стала медленно угасать. Вот чертёж вспыхнул в последний раз, и мрак рассеялся.
Я увидел, что нахожусь на покрытой низкой, жёсткой травой равнине. Она уходила к горизонту, и лишь с одной стороны виднелись вытянутые к низкому зеленоватому небу горы, похожие на растопыренные пальцы погребённого в земле гиганта. Я направился к ним.
Вскоре издалека донёсся протяжный вой. Ему ответил другой, более низкий. Затем, словно эхо, прокатились ещё несколько звериных голосов. Прислушавшись, я свернул туда, откуда ветер принёс первый.
Идти пришлось долго. Ноги устали, спина болела, я чувствовал голод и жажду. Но останавливаться не стал. Мои чувства постепенно обострялись, и мне не хотелось потерять это ощущение.
Наконец, я оказался у подножия ближайшей скалы. Они возвышалась надо мной метров на сто или больше. Изъеденный ветром камень покрывали трещины, смахивавшие на древние письмена. Я попытался разобрать их, но не сумел.
Снова послышался вой. Я двинулся в обход торчавшего из земли «пальца» и спустя полчаса вышел к низине, поросшей кустарником. Он колыхался, словно море. Я остановился, не зная, что делать дальше. И вдруг увидел появляющуюся прямо из воздуха скульптуру. Она возникла на мгновение среди зарослей и тут же исчезла — словно мираж. Отбросив сомнения, я начал спускаться в низину, чтобы проложить себе путь среди кустов.
Когда я проснулся, было почти семь. Я заказал ужин в номер.
Хотелось бы сказать, что в этот или следующий день произошло ещё что-то примечательное, но это не так. Я мучился в номере, не находя себе места и скрашивал одиночество только упражнениями, которые показывала Мейлин. Дважды звонил Сергей — убедиться, что всё в порядке. Наконец, он сообщил, что пора выходить. Когда я спустился на крыльцо, увидел знакомую машину. Курьер сидел на заднем сиденье.
— Куда дели бабки? — осведомился он, глянув на мой живот.
— Куда надо, — ответил я. — Поехали. Ваше дело — проследить, как я пройду таможню.
Сергей хихикнул.
— Тоже верно.
В аэропорту я сдал чемодан и без проблем прошёл по зелёному коридору. Получив все необходимые отметки, поднялся в самолёт. Курьер появился спустя десять минут. На этот раз он устроился впереди.
Рядом со мной у иллюминатора расположился толстяк, который всё время потел и вытирал лицо носовым платком. Он очень стеснялся своего веса и поминутно спрашивал, не беспокоит ли меня. Унялся, только когда мы взлетели, и я закрыл глаза.
Меня разбудил донёсшийся из динамиков голос, призывавший пристегнуть посадочные ремни. Сидевший со мной толстяк уже был надёжно зафиксирован в кресле, но выглядел спокойным и даже довольным.
— Доброе утро, — улыбнулся он мне. — Как поспали?
— Чудесно. Не пропустил ничего интересного?
— Ну, мы не разбились, так что нет.
Самолёт пошёл на посадку. Внизу сверкали драгоценными нитями горящие в ночи жёлтые, зелёные и красные огни. Лайнер мягко коснулся шасси бетона, осел и покатился между ними, постепенно останавливаясь. Раздались аплодисменты. Отстегнувшись, я встал и двинулся вслед за другими пассажирами к выходу. Сергея в самолёте уже не было, но я не искал его глазами: курьер выполнил свою миссию. Меня должны были встретить люди Вождя. Возможно, он даже сам притащится, чтобы убедиться, что деньги никуда не денутся.
На таможне служащий быстро осмотрел мой чемодан, наклеил квитанцию и сделал знак проходить.
На улице меня ждал чёрный внедорожник. Возле него, сложив руки на груди, стоял Рапира. Он открыл мне дверь. Забравшись в салон, я не удивился, встретившись взглядом с Вождём. Его телохранитель нырнул следом. Я оказался между ними.
— Деньги при вас? — спросил Аничков.
— Разумеется.
— Отлично. Едем домой. Всё прошло без инцидентов?
— Как по маслу.
Спустя некоторое время я понял, что, пока меня не было, Вождь успел сменить базу. Мы прибыли не в адвокатскую контору, а к дому, явно арендованному специально для того, чтобы устроить там штаб революции. Рабочие вешали вывеску «Международные перевозки». Неплохое прикрытие.
Как только вошли, Аничков повернулся ко мне.
— Жду вас через пять минут в кабинете с деньгами, — сказал он. — Рапира проводит.
Как деликатно.
Мы с телохранителем прошли в комнату, которую отвели мне. Там уже лежали все мои вещи. Матвей позаботился разложить их по ящикам и развесить в шкафу.
— Через две минуты, постучав по наручным часам, — сказал Рапира и скрылся за дверью.
Где, по их мнению, я вёз бабло?! Ладно, пора с ним расстаться. Временно, разумеется. Если мой план осуществится, как задумано, революция не успеет ими воспользоваться.