Белый континент (с илл.)
Шрифт:
Поначалу пони шли достаточно быстро — насколько им это позволяли тяжесть саней и собственная усталость. Группа Скотта догнала собачьи упряжки, а потом и группу Лэшли, вынужденную теперь тащить оставшиеся без моторов сани на себе. После этого багаж в упряжках перераспределили: лошадям пришлось везти больше груза, и несмотря на то, что с каждым днем на санях оставалось все меньше корма, четвероногие полярники постепенно начали выбиваться из сил. Расстояние, которое экспедиции удавалось пройти за одну ночь, постоянно уменьшалось, пони все чаще спотыкались и даже останавливались во время перехода, отказываясь идти дальше. Едва не падали изначально слабые Джимми Пигг и Джию, а спустя некоторое время хуже стало еще одному пони, Чайнамену. Роберт смотрел, как эта еще недавно резвая и сильная лошадь плетется в упряжке, все время норовя остановиться и задерживая всех остальных, и видел другую упряжку, собачью, ту самую, на которой он пытался добраться до полюса семь лет назад. Тогда они тоже уставали, замедляли бег, и, в конце концов, какая-нибудь из них ложилась на снег умирать — и участникам похода не оставалось ничего другого, как прекратить ее страдания. Скотт уже знал, что пони ждет точно такая же участь, и желал только одного: чтобы ему, как и в прошлый раз, не пришлось убивать их самому, чтобы это решение принял и выполнил кто-нибудь из его товарищей.
Его желание сбылось: первым о необходимости пристрелить Чайнамена высказался Уилсон, и возражать ему никто из полярников не стал — ослабевший и, похоже, больной пони задерживал всех. Роберту удалось отмолчаться и заняться перераспределением груза на санях, и когда за его спиной грохнул выстрел, он лишь вздрогнул и продолжил свою работу, кусая губы и с ужасом думая о том, что, возможно, ему надо будет пройти через это еще девять раз.
Потеряв одного из своих товарищей, другие пони, словно испугавшись, что то же самое может произойти и с ними, собрались с силами и стали идти быстрее. Единственным, кто теперь задерживал отряд, был Кристофер — сил у него было достаточно, а подчиняться хозяевам он после случившегося перестал окончательно. Чтобы поставить его в упряжку каждый вечер требовалось минимум полчаса: Кристофер убегал от полярников, отбрасывал их от себя в разные стороны, катался по снегу, не давая приблизиться к себе, а порой и подминая подскочивших к нему людей под себя, и ему только чудом не удавалось никого покалечить. Каждый раз, наблюдая за тем, как Отс при помощи кого-нибудь еще из путешественников пытается обуздать непокорного пони, Роберт считал минуты и с досадой думал о том, сколько они могли бы пройти вперед за это время.
Другим полярникам, по всей видимости, приходили такие же мысли, потому что на привалах стали все чаще возникать разговоры о том, как буйный Крис задерживает отряд и мешает везти сани всем остальным лошадям. Кто первым сказал о том, что такого пони тоже лучше пристрелить, Скотт не уловил, но вскоре эта идея стала возникать чуть ли не в каждой беседе. Лоуренс Отс при этом отмалчивался, а порой пытался встретиться глазами со Скоттом, но предводитель группы тоже старался не участвовать в этих кровожадных обсуждениях лошадиной судьбы.
Несколько дней пурги подряд заставили Кристофера немного присмиреть, но зато и отняли у него много сил. Он уже не вырывался из рук путешественников и позволял им без особых хлопот запрячь себя в сани, но тащил их все равно неохотно, то останавливаясь, то уклоняясь куда-то в сторону. А приближавшихся к нему людей, которые заставляли его снова идти прямо, по-прежнему пытался если не лягнуть, то укусить. Вредного пони ругали все. Это стало чем-то вроде традиции — начинать дневной отдых с проклятий в адрес так и не поддавшегося дрессировке упрямого манчжурского красавца. Отс во время таких разговоров обычно только вздыхал, но один из них, судя по всему, стал для него последней каплей. Выслушав очередную порцию критики в адрес своего самого трудного и нелюбимого подопечного, он решительно полез в угол палатки, где были свалены личные вещи путешественников, и принялся яростно рыться в своем мешке.
— Он действительно всех задерживает! — проворчал он, не оборачиваясь. — И слабеет быстро — еще несколько дней, может, и протянет, но потом его все равно придется убить. Лучше уж сейчас, без него мы за эти дни больше пройдем.
Возражений от сидевших вокруг примуса товарищей не последовало. Лоуренс еще некоторое время шуршал мешками и запасной одеждой, но, в конце концов, вернулся в центр палатки, держа в руках револьвер. Попытался встретиться взглядом со Скоттом, молча спрашивая его одобрения, но начальник экспедиции смотрел в другую сторону. Отс натянул шубу и шапку и выбрался из палатки. Чуть помедлив, за ним вылез Черри, а потом и еще двое полярников. Остальные, не глядя друг на друга, принялись расстилать спальники. Раздавшийся с улицы выстрел заставил всех вздрогнуть, но после него по палатке пронесся всеобщий облегченный вздох. Тяжелый момент остался позади, на следующий день их ждал новый переход во время которого никто не будет мешать другим лошадям в упряжке. А еще собаки опять получат свежее мясо, да и люди смогут побаловать себя более-менее мягкими кусками… Теперь надо только переждать тот момент, когда расстроенный Лоуренс вернется в палатку и будет долго ворочаться в своем спальном мешке — но это уже не так страшно, вскоре он заснет, а назавтра ему будет не до сожалений об убитой лошади.
Однако ни Отс ни другие, отправившиеся помочь ему полярники не возвращались — вместо этого за стенами палатки вдруг послышались чьи-то крики, ругательства, собачий лай и пронзительное ржание сразу нескольких пони.
— Сюда его гони! Сюда!!! — прокричал голос Отса. В ответ раздалось новое ржание и испуганные неразборчивые оправдания Черри-Гаррарда.
— Что такое? В чем дело? — перебивая друг друга, зашумели Аткинсон, Мирз и другие обитатели соседней палатки, должно быть выскочившие из нее на шум.
— Осторожнее! Да держите же его! — крики то удалялись, то снова возвращались, полярники явно о чем-то спорили и ругали друг друга, но разобрать как следует их слова было невозможно — их то и дело заглушали перепуганные пони и собаки.
Роберт Скотт, вздрагивая при каждом вопле, продолжал заниматься своим спальником. Его соседи по палатке с сомнением поглядывали то на него, то на выход, но руководитель экспедиции продолжал избегать их взглядов, и выйти на улицу никто так и не решился.
Наконец, где-то вдалеке грохнул второй выстрел, и все разом затихло. А спустя несколько минут стены палатки закачались, и в нее ввалился трясущийся Отс. Лицо его в слабом солнечном свете, который с трудом проникал сквозь брезент палаточного потолка, казалось еще белее, чем окружавшие путешественников снега. Не говоря ни слова, он стащил с себя верхнюю одежду и сапоги, надел обувь для сна и зарылся в спальный мешок. Вернувшиеся вслед за ним остальные обитатели палатки тоже начали молча готовиться ко сну, и лишь когда Отс, отвернувшись от всех, затих в своем углу, Черри, не выдержавший недоуменных взглядов своих товарищей, быстро, скороговоркой, объяснил, что случилось:
— Крис не сразу умер. Лоуренс в него попал, в голову, но он почему-то смог убежать. Пришлось его ловить и вести обратно, а потом второй раз выстрелить.
В палатке воцарилось напряженное молчание. Скотт продолжал смотреть в пол и перекладывать с места на место свою меховую шапку.
Глава XXIII
Антарктида, Китовая бухта, 1911 г.
Руал заканчивал завтрак и украдкой посматривал на каждого из сидевших вместе с ним за столом друзей. Некоторые уже поели, другие, как и он, без особой спешки, работали ложками. Самым нетерпеливым выглядел Бьолан — он первым расправился со своей порцией и теперь тихонько ерзал на месте, то и дело поглядывая на плотно закрытую дверь. Хансен, Хассель и Вистинг, напротив, ждали окончания завтрака совершенно спокойно — по крайней мере, внешне ни один из них не выказывал ни малейшего волнения. Йохансен смотрел только в свою тарелку и не поднимал головы, даже когда кто-то из соседей по столу обращался к нему с каким-нибудь вопросом, но Амундсен знал, что если они все-таки встретятся взглядами, в глазах Яльмера он увидит тщательно скрываемую обиду. Преструд же довольно улыбался каждому из своих товарищей и вообще казался чуть ли не самым счастливым среди зимовщиков.
Начальник экспедиции украдкой поглядел на обоих своих товарищей и снова спросил себя, правильно ли он поступил, отказавшись взять их с собой на полюс и отправив их вместо этого в столь же важный для науки, но куда менее престижный поход к южному магнитному полюсу [8] на Земле Эдуарда VII? Преструд, назначенный руководителем этого похода, казалось, ничуть не расстроился из-за того, что его не будет в числе первооткрывателей географического полюса. Даже наоборот, он как будто обрадовался, что некоторое время над ним не будет начальников и он сможет сам принимать все связанные с путешествием решения. А вот Йохансен продолжал обижаться и на Руала, и, похоже, на весь свет, хотя вслух свою обиду не высказывал. Просто ходил целыми днями с мрачным видом и на все обращенные к нему реплики отвечал односложно и с явным усилием, словно ему ужасно неприятно было общаться с коллегами, а особенно с Амундсеном. Пару раз Руал попытался поговорить с Яльмером по душам, но натолкнулся на такое сильное сопротивление, что вскоре махнул на него рукой, посчитав, что если ему хочется изображать из себя обидчивую барышню, то он волен заниматься этим, сколько захочет, но другие не обязаны ему в этом подыгрывать. Однако ни брать Йохансена с собой, ни оставлять его в зимовочном лагере Амундсену не хотелось, и он решил отправить его в поход вместе с Преструдом. С ним у Яльмера были самые дружеские отношения, и Руал надеялся, что занятый вместе с ним делом, Йохансен успокоится и перестанет дуться на всех остальных.
8
Географический полюс — точка, в которой ось вращения Земли пересекается с поверхностью Земли, а магнитный полюс — условная точка на земной поверхности, в которой силовые линии магнитного поля направлены строго под углом 90° к поверхности.
Положение географических полюсов условное, так как мгновенная ось вращения Земли перемещается. Из-за этого происходит движение географических полюсов на несколько метров в год.
Положение магнитных полюсов еще более условное, поскольку магнитное поле Земли достаточно динамично. Средняя скорость движения магнитных полюсов составляет 10 км в год. В 2012 году южный магнитный полюс находился в Индийском океане близ северо-восточной оконечности Антарктиды.
Однако движение магнитных полюсов не беспорядочно и точно предсказуемо, что и делает возможной навигацию по магнитному компасу, с помощью специальных поправочных таблиц.