Белый лев
Шрифт:
– Вот и не говори.
– Ладно, но почему?
– Они станут следить за нами, и вся операция накроется медным тазом.
– Какая операция?
"Крокодильчик" придвинулся вплотную к Петькиному уху и прошептал:
– План побега.
Петьку аж подбросило на стуле. Он широко заулыбался и срочно бросился пересаживаться за другой столик. Но промахнулся, врезался в соседний, два стакана с какао опрокинулись, раздался девчоночий визг.
– Ты сто тут ласплыгался, как кенгулу! – напустилась на Петьку сидевшая за злополучным
– Да я, да я, – начал мямлить Петька.
– Какой ты невоспитанный мальчик, – сказала другая девочка, постарше первой. – Облил нас какао и даже не извинился.
Петька, красный, как помидор, подошёл поближе и узрел масштабы вызванных им разрушений. Стол был начисто залит полезным напитком, в этом море какао, как корабли, плавали бутерброды с маслом и сыром. А ещё какао капало прямо на васильковое платье старшей девочке. Петька поднял на нее глаза и замер на месте. Перед ним сидел ангел, иначе и не скажешь. Огромные зелёные глаза, русые волосы, стянутые на затылке в пышный хвост, губки бантиком… в общем, человеческие слова бессильны были описать ту неземную красоту, которую только что облил по неосторожности Петька. Он стоял перед девочками, как теленок, что-то мыча и хлопая глазами.
– Плыгают тут всякие! – не унималась младшая девочка. – А мне сто, тепель с голоду помилать?
– Прости, – пробубнил Петька. – Я тебе свой завтрак отдам.
Ангел в васильковом платье вдруг улыбнулась и сказала:
– Да хватит тебе, Дашка, он же нечаянно. Оступился человек, с кем не бывает! Мы сейчас попросим ещё бутербродов и какао – вон, видишь, их там сколько.
Петька опять залился краской и ринулся к раздаче – за бутербродами для девочек. Но в этот день ему чертовски не везло. Со всего маху, с разворота, он налетел на тот самый столик, за которым сидела… его соседка по палате. Тарелка с манной кашей упала на пол и разлетелась вдребезги, какао пролилось женщине на колени.
– Ах ты, гадёныш! – закричала женщина. – А ну иди сюда.
Но Петька не стал ждать развязки этой драмы. Он во всю прыть сиганул прочь из столовой, отметив напоследок, что девочки от души хохочут над происходящим.
Он метался по коридору в поисках спасения. Но все было закрыто. Тогда в отчаянии он бросился в свою палату, распахнул окно и выскочил на улицу. Нет, он не разбился в лепешку – детское пульмонологическое отделение находилось на первом и единственном этаже.
Глава 5. Рецепт рома
Медперсонал сбился с ног в поисках юного пациента. А он сидел в кустах сирени и предавался вселенской печали. Слезы капали на коленки, Петька их даже не вытирал. Перед его глазами вставали одна трагичнее другой картины его загубленной на корню юной жизни. Вот он, дождавшись ночи, голодный, под проливным дождем бредёт одинокий и всеми позабытый, бредёт, куда глаза глядят. Сверкают молнии, а он молит небеса, чтобы одна из них ударила в него и прекратила его страдания…
– Вставай, будем кожу сдирать, – раздался сверху голос Ксении.
Петька всхлипнул.
– Ну хорош наводнение устраивать, пошли в палату: укол час назад ещё надо было сделать. Вставай.
– Не пойду я в палату, – опять разрыдался Петька. – Она меня убьет, я у нее тарелку с кашей разбил.
– Кто, соседка твоя?
– Да.
– Не боись, с ней уже врач поговорила. Проблема решена. Пошли.
– Правда?
– Зуб даю.
Петька нехотя вылез из кустов. Ксения взяла его за руку, и они направились в больницу. Когда до его палаты оставалось несколько шагов, мальчик задрожал. Но Ксения у его палаты не остановилась.
– Мы прошли мою палату, – тихо заметил Петька.
– Я знаю, – ответила Ксения. – Не кипишуй.
Через несколько шагов они остановились перед дверью другой палаты.
Ксения постучала.
– Никого нет дома, – раздалось из-за двери. – Приходите завтра.
– Не может быть, – удивилась Ксения. – Ведь с кем-то я сейчас говорю.
– Ладно, – сказали из-за двери. – Вы меня раскусили. Заходите.
Этот диалог, похожий на разговор Кролика и Винни Пуха из мультика, изрядно развеселил Петьку.
В палате на кровати у окна сидел Витька Комаров собственной персоной и грыз яблоко.
– Вот твой новый сокамерник, – сказала Ксения Витьке, показывая на Петьку. – Отдается тебе на перевоспитание. Сделай из него человека, пожалуйста.
– Из этого хулигана уже ничего хорошего не выйдет, – улыбнулся Витька. – Он сегодня на моих глазах столовую разгромил. Но попробовать-то можно.
– Вот и славно, – сказала Ксения. – А сейчас трепещите – я пошла за уколами.
Мальчишки сделали вид, что страшно напуганы. Потом все трое рассмеялись, и Ксения вышла.
– Ты давно тут лежишь? – спросил Петька.
– Недели две уже, – махнул рукой Витька. – Вот поэтому и хочу сбежать отсюда.
– А почему так долго держат?
– Не знаю. Матери сказали, что у меня астма.
– Ух, какое красивое название, – присвистнул Петька. – А что это?
– Толком не знаю. Говорят, если не лечить – умрёшь. Но я лучше умру, чем тут оставаться.
– Это ты молодец, грамотно рассуждаешь. Но ты пока не умирай, хорошо? А то мне тут чертовски скучно будет.
– Так уж и быть, – великодушно согласился Витька. – Но побег все равно состоится.
Петька почесал нос:
– А куда побежишь?
– К морю, конечно. Наймусь в моряки – юнгой. Потом тайно высажусь на острове Скелета, откопаю клад и заживу, как человек. Говорят на море астма силы над человеком не имеет.
– Ух ты! – замахал руками Петька. – Возьми меня с собой!
– А что ты умеешь делать?
– Да все, что нужно для пиратской жизни: лазить по мачтам и кричать "полундра!".