Белый мерседес
Шрифт:
У него было одно качество, отовсюду уходил со скандалом. Он умудрялся подвести или обвести вокруг пальца всех, с кем работал или общался. Однажды Валера решил стать фотографом и приехал в один из БАМовcких поселков под названием Лабра обвешанный фотоаппаратами. Классного специалиста всегда видно за версту, смекнули местные герои трудового фронта и покорители сибирских просторов. Кузьмин щелкал затвором, собирал деньги с доверчивых граждан.
Когда прошло несколько месяцев, то лабровцы устали писать во все инстанции жалобы на Валеру, в том числе в дом быта «Магистраль», от чьего лица он выступал. В поселок даже прибыл парламентер, который сказал примерно следующее: «Хрен с ними, с деньгами. Но больше его к нам не присылайте».
Потом
Другой странной чертой Валеры была любовь к высоким девушкам. А среди спортсменок он особенно любил волейболисток. Ему хотелось даже баскетболисток, у которых самые длинные в мире ноги. Но однажды, достигнув определенного Эвереста в этом плане, к ним охладел.
Своей щедростью Валера легко сбивал с толку особ противоположного пола. «Сколько ты здесь получаешь в переводе на баксы? Всего сто?! Ты, которая света не видит из-за работы? Я тебе буду платить триста». Характерно, что когда Валера прогорал в очередной раз, в банкротстве дамы обвиняли кого угодно, только не Валеру. Это могло показаться странным: при его росте, возрасте и внешности – покорить столько женских сердец? А все объяснялось просто – для него была только одна проблема, которая к его малому росту никакого отношения не имела: «Главное – понять интеллектуальные запросы женщины, чтобы знать, на сколько ступенек вниз надо опуститься».
Вообще, Кузьмин был щедрой душой. В доме не было куска хлеба, а он подбирал на вокзале бездомного, кормил и одевал.
При всем этом Валера успел издать две книжки стихов. Свою первую книжку он выпустил с таким посвящением: «Моей жене, без отсутствия которой, я не смог бы ничего написать». С его подачи на БАМе развернулось экологическое движение.
Вот с таким человеком познакомился Крестовский, и, спустя всего полтора часа, сидел с ним за одним столиком в кафе. Родион был готов поспорить с кем угодно, на какую угодно сумму, что удостоился беседы с одним из самых интереснейших людей нашего времени.
– Интеллигент, не уважающий рабочего или земледельца, не видя в нем личность, – это не интеллигент, – говорил он. – Но где, скажите, справедливое отношение к самим интеллигентам? Где признание выдающейся роли этих трудяг и подвижников в сотворении всех благ нашего мира?
Другая мысль, которую он развивал была о денежном вознаграждении за работу:
– Я не хочу работать бесплатно, – говорил Валера. – В рублях не живу. Пусть платят деньги, а пойти они могут куда угодно, скажем, на выращивание цветов на Луне. У меня есть свой порог, ниже нельзя. Когда работаешь бесплатно к тебе и отношение такое же как к рабу. Но когда платят деньги и отношение другое. Все про себя говорят: «Ему же столько платят, значит, он такой умный».
Но главный итог встречи состоял в том, что Валера обещал свести его с одним своим знакомым, предлагавшим одно выгодное дело, которое могло принести не только белый «Мерседес», но и другие существенные материальные блага.
9. Неудачная попытка
Этим знакомым был молодой человек по имени Эдик Кутузов. Несмотря на сравнительно молодой возраст он выглядел старше и солиднее по причине того, что носил усы и небольшую аккуратную профессорскую бородку. А предлагал ни много ни мало нелегально перейти границу. И без визы и загранпаспорта добраться до одного из городков на юге Германии, где открыт пункт беженцев. Зачем, спросите вы, нужно забираться так далеко от России и сдаваться в плен. Все очень просто. В этом и состояло главное зерно гениальной идеи Эдика. Перебравшись на немецкую территорию, надо было прийти на любой пункт помощи беженцам и подать туда пару поддельных справок и заявление с просьбой предоставить убежище. Поскольку желающих его получить было предостаточно, а чиновников, проверяющих документы, как всегда, не хватает, поэтому документа обычно рассматриваются от восьми до двенадцати месяцев. На время, пока ждут результатов, немецкое государство предоставляет беженцу жилье и денежное пособие от трехсот до пятисот марок в месяц. Правда, неплохо. Причем Эдик уже пару раз наезжал в Германию и теперь делал очередной наезд. Какой-нибудь хорватский или палестинский беженец, получив уведомление об отказе в виде на жительство, уезжает. Эдик же за сто пятьдесят долларов на старом Арбате купил себе новый заграничный паспорт и под другой фамилией вновь собирался подать документы, но уже в другом городе, и снова исправно в течение восьми-двенадцати месяцев получать в кассе положенное по закону пособие. Некоторые российские граждане так и жили, делая третий, а то и четвертый круг. Обзаведясь «БМВ», «Мерседесами», «Опелями» и другими машинами с красивыми и волнующими названиями. Вот эта идея и вдохновила Родиона. И он собирался пожить за границей за чужой счет.
– А чем там можно заняться? – интересовался Крестовский. Эдик честно признался, что однажды ему предложили поработать разносчиком рекламы. Пару дней он таскался с листками какой-то компании, выпускающей экологически чистые продукты питания, но потом отказался. Парни из Нижнего Новгорода, которые промышляли в том же районе, засмеяли.
Но больше всего новый знакомый напирал на то, что можно потихонечку таскать вещи из немецких супермакетов. Только потом, учил он Родиона, надо действовать осмотрительнее – реализовывать уткраденные вещи на следующий день. На что Крестовский про себя ухмылялся: «Учи ученого, ты мне только помоги туда попасть, в эту Германию, а там…» Так далеко, правда, Родион еще не загадывал. Мелко воровать, как это делал Эдик, было ниже его достоинства.
Вообще, надо сказать, что в голову Эдика не сразу пришла эта идея. История Кутузова была проста, как три рубля. На закате советской истории жил он в городе Барнауле. Учился в техникуме, увлекался рок-музыкой, подумывал о высшем образовании. Вообще-то, ему хотелось поразить мир своими открытиями. Особенно почему-то нравилась дальняя страна Австралия. Он спрашивал всех: «Слушай, не знаешь, как уехать в Австралию?» Все думали, что Эдик юный провокатор и на всякий случай советовали поступить в институт, заняться комсомольской работой.
Но тут подошло время служить в армии, а родители считали, что именно она может стать для сына настоящей школой жизни. Эдик не сопротивлялся и честно отправился на Северный флот. А дальше было до банальности просто и типично: начались нелегкие флотские будни, зуботычины «стариков». После очередного педагогического мордобоя Эдика отправили в госпиталь на поправку. Пострадавшего первогодка начальство стало уговаривать рассказать о том, кто его избил. Части позарез нужен был показательный суд над «неуставниками». Но он-то хорошо знал основной закон «Закладывать ближнего – нехорошо». За несговорчивость начальство обещало после возвращения устроить ему кромешный ад. Поэтому после недолгих колебаний он подался в бега.
Оказавшись на воле и раздобыв чей-то паспорт, начал активно наслаждаться сладкими дезертирскими буднями. Впервые в жизни он понял, как здорово быть свободным и жить в огромной стране, в которой происходило, черт знает что.
Военкомы вычисляли его по месту жительства, наводили справки среди дружков и родителей, а он в это время колесил по республикам СССР, словно предчувствовал, что скоро все это станет чужой территорией. И каждый раз обнаруживал для себя, что неизменно оказывался около государственной границы, то с Турцией, то с Болгарией, то с Польшей. Это был рок.