Белый олень. Часть 2. Стюардесса
Шрифт:
В тот незабываемый день заместитель командира лётного отряда проверял у Сергея технику пилотирования. Совсем недавно пересевший в левое пилотское кресло, он изрядно волновался, зная, что Юрий Захарович Ляш начальником слыл требовательным и придирчивым. Экипаж находился на своих рабочих местах, была десятиминутная готовность к полёту и Сергей, монотонно бубня в микрофон наголо'вного гарнитура, начитывал на магнитофон «чёрного ящика» информацию экипажу:
– …В случае отказа одного из двигателей до скорости двести двадцать – взлёт прекращаем, бортмеханик устанавливает ноль тяги, применяем интенсивное
И в это время в кабину вошла ОНА! Оборвав на полуфразе свой монолог, Сергей потрясенно замер – уж не Ольга ли это?! Высокая, где-то под метр восемьдесят, необычайно стройная, и лицом и внешностью очень похожая на его бывшую жену, золотоволосая дива, беззвучно смеясь, смотрела на ошалевшего молодого командира корабля. Не расставаясь с белозубой улыбкой, она произнесла высоким мелодичным голосом:
– Разрешите доложить, командир?
А он только и смог, что молча кивнуть.
– На борту сорок восемь пассажиров, транзит до Братска двадцать три, питание и прохладительные напитки получены, бортпроводник Лариса Денисенко к полёту готова.
Сергей, наконец, пришел в себя:
– Высота пять четыреста, время полёта два часа, завтракать будем после занятия эшелона…
–Давно в нашем «департаменте?» – откровенно и внимательно разглядывая авиадевицу, поинтересовался Ляш, несмотря на солидный возраст, слывший сердцеедом и бабником.
– Уже месяц.
– А до этого?
– А до этого: ин-яз пединститута, пять лет рабства в средней школе, затем полугодичные курсы бортпроводников.
– Мужик-то есть? – с грубоватой фамильярностью, на которую, по его разумению, он имел начальничье право, спросил Ляш.
– Был, выгнала… – она уже не улыбалась.
– А на хрена ж тогда замуж выходила? – добродушно и нагловато посмеиваясь, дед Ляш задержал бывалый взгляд на соблазнительной груди стюардессы, и, надевая привязные ремни на свое короткое пухлое тело, резко изменил тему. – Ну, хорош, ребята, балачка'ми заниматься, к запуску!
А Сергей только на эшелоне, собственно, и вернулся в нормальное рабочее состояние. До боли обостренно и неотвратимо, он всем своим существом, вдруг отчётливо понял: ВОТ ОНО, ВОТ!!! А всё, что было после ухода жены и до сегодняшнего дня – суета, мрак, растрачивание и обкрадывание самого себя. Он ещё ни о чем не говорил с этой, нечаянно встретившейся женщиной, а каким-то непостижимым чутьем одинокого, битого жизнью мужчины, понял: их сердцам стучать рядом! Рядом и долго, может быть, до конца жизни.
И вот уже много дней так оно и есть: они рядом, они неразлучны, они не могут один без другого, их сердца переполнены взаимными чувствами.
– Сколько ещё? – Лариса первой нарушила затянувшееся молчание, вырвав Сергея из грёз воспоминаний.
– Что сколько?
– Ехать, интересуюсь, ещё долго?
– Ты куда-то спешишь, Лар?
– Нет, просто за последние сутки и налеталась, и наездилась, устала…
– Действительно, в воздухе целых восемь часов, шесть взлетов и посадок, это не шутка… – согласился Сергей. – Да ещё и корежило на всех высотах.
– Особенно над Байкалом, – Лариса зябко поёжилась. – У меня из полсотни организмов в «Ригу слетало» больше половины, гигпакетов едва хватило.
– Да, уж! Аромат в салоне после посадки был соответствующий, лучше бы мне через грузовой люк выйти… – покачал головой Сергей. Бледно-зелёные лица пассажиров, измученных полетом в грозовом турбулентном небе, стояли перед глазами. – А кстати, уважаемая, – продолжил он нарочито-строго, – что-то не припомню, чтобы я подписывал ваш отчёт о сегодняшнем рейсе?
Прекрасно сложенный бант крупных губ Ларисы раскрылся в ироничной улыбке:
– Стоило ли? Замечаний, надеюсь, не было. А вашу, весьма незатейливую подпись, капитан, я изучила до мельчайших закорючек и могу воспроизводить с абсолютной точностью.
– Вот, вот… – проворчал Сергей. Придав голосу скрипучесть и занудливость, подражая командиру эскадрильи Тряскину, продолжил. – Именно такначинается в экипаже панибратство, перерастающее затем в недисциплинированность и безответственность, граничащие с преступной халатностью, что крайне отрицательно влияет на безопасность полетов…
– Расслабьтесь, мой капитан, – часто-часто помаргивая ресницами, Лариса придвинулась к нему, осторожно поцеловала в правый висок. – Тем более, что мы наконец-то приехали, – она показала рукой вперёд. Действительно, в обширной низине, заросшей пышно-зелёной тайгой, уже отчётливо вырисовывалась огромная синяя чаша Беклемишевского озера, прибрежные поляны полыхали жёлтым и рдяным цветом забайкальских лилий и маков.
Сергей загнал машину в заросли и густые кусты черемухи обняли её так, что и с близкого расстояния не увидеть. Подошли к озеру, под босыми ногами хрустел горячий чистый песок. Лёгкий ветерок гнал по воде мелкую рябь, сносил назойливую мошку. Противоположный берег качался в знойном мареве причудливой ломаной линией. Стояла первозданная тишь, в небе ни облачка, лишь встающее солнце палило все земное струящимися лучами.
На бронзовом теле Ларисы жёлтый купальник – две символические полоски. Они, эти полоски, должны были получше прикрыть то, что надлежит, да почти не в состоянии – такие узкие. На Сергее, ещё больше прокаленном жгучим забайкальским солнышком, красные плавки. Издали смотреть, покажется, что ходит по берегу здоровенный парень нагишом, настолько сливается его пляжный наряд c загорелым телом.
Лариса опустила на глаза дымчатые очки, улеглась спиной на расстеленное покрывало. Раскинула руки, ноги свои длинные и стройные с блаженством вытянула. Сергей прилёг рядом, смежил веки.
– Подремлем? – попросила девушка, плотно приникая щекой к его крутому плечу.
– Святое дело… – утомленно согласился он.
Долго лежали в сладостной истомной дрёме, не произнося ни слова. Наконец Сергей пробормотал хриплым с полусна голосом:
– Уши'цу кушать хо'тца, а рыбку ловить не хо'тца…
– И кто же нам её пыма'ет? – в тон ему поинтересовалась Лариса, сонно поднимая голову.
– Сами, однако-сь! – Сергей пружинисто, без помощи рук, вскочил. Из багажника машины на траву полетели: лодка в мешке, вёсла, насос-«лягушка», сети. Через полчаса все было готово к отплытию.