Белый Орден или Новые приключения Ариэля

Катканов Сергей Юрьевич

* * *

Белый Орден шёл железной поступью, сметая на своём пути всё, от чего пахло драконами. Шли почти непрерывно, отдыхая только по ночам. Обнаруживая перед собой драконий гарнизон, как на учениях, быстро перестраивались в боевые порядки и сметали врагов первым же натиском. Гарнизоны на их пути не были большими, лишь несколько раз белые столкнулись с отрядами численностью до пяти тысяч человек, с ними разделались так же молниеносно, полностью перебив чёрных, часть красных и зелёных, а остальных приняв в свои ряды. Армия вошла в жёсткий, железный ритм, воспринимая боевые столкновения, как технические остановки на своём стремительном пути. Боевые потери были очень незначительны, больше людей теряли из-за болезней. Случалось, что бойцы просто падали от нервного истощения, и поднять их было уже невозможно. Многие страдали расстройством пищеварения, ели на ходу что попало грязными руками, не каждый желудок такое выдерживал. Все, у кого было слабое сердце, уже свалились с инфарктами и остались в тылу. После такого естественного отбора Орден стал уже воистину железным, эти люди были способны выдерживать любые перегрузки, не боялись никакой крови, а бой воспринимали, как возможность развеять скуку бесконечного монотонного марша. При этом численность Белого Ордена и всей армии в целом постоянно росла, добровольцы шли к ним непрерывно. Несмотря на всю свою воодушевлённость, в основной своей массе добровольцы были совершенно не готовы и не пригодны к войне. Отсев происходил стремительно. Кто-то падал от смертельной усталости на марше. Кто-то тихо сбегал, сознав, что такая служба не по нему, кто-то в первом же бою, растерявшись, падал под мечами врагов. Но на каждую тысячу пополнения оставалось сотни две настоящих прирождённых бойцов, для которых армия стала естественной средой обитания, а война — привычной работой, порою, к сожалению — любимой работой. Впрочем, все сожаления по этому поводу приходилось оставлять для мирного времени после победы, а пока шла война, люди, не отравившиеся насмерть трупным ядом, получившие прививку и ставшие нечувствительными к страданиям, своим и чужим, составляли лучшую часть войска.

Так в непрерывных боях Белый Орден прошагал полцарства, постоянно встречая сопротивление, но ни разу не столкнувшись с равными или превосходящими силами противника. Драконы, чрезвычайно обескураженные гибелью своего огромного войска, теперь опасались длительных переходов. Уже собрав новое войско, они не хотели гнать его на встречу белым, а заняли удобные оборонительные позиции под столицей, построив укреплённый лагерь и терпеливо поджидая белых, которые подойдут измотанные длительным переходом, а тут их встретит громадное свежее войско. Драконы считали, что приняли очень мудрое решение, но за этой мудростью, предлагавшей им не торопить новое большое сражение, уже явственно проглядывал страх. Они и сами себе не признавались в том, что начинают всё больше бояться белых, успехи которых были необъяснимы, иррациональны, невозможны, но они были. И чем больше драконы боялись, тем более были склонны запугивать своих подданных. Репрессии в столице усиливались, людей хватали, пытали и казнили при малейшем подозрении, порою под совершенно надуманными предлогами. Драконы не сомневались, что повергая людей в тотальный ужас, они укрепляют свою власть. Если людей вздёргивают на дыбе порою вообще безо всякой вины, то как же тогда поступят с теми, кто действительно замышлял что-нибудь недоброе? Так, по мнению драконов, должны были думать люди. Часть людей, действительно, так и думала, прижав уши и ни о каком сопротивлении не помышляя. Но во многих репрессии порождали глухую ненависть к драконам. Эта ненависть не нашла бы никакого выхода, если бы не слухи о победах Белого Ордена.

Эти слухи наполнили собой столицу, и бороться с ними было невозможно. Победы белых многократно преувеличивали, о них говорили, как об ангельском воинстве, которое обязательно придёт на помощь. Посреди тотального ужаса людям нужна надежда, и едва только блеснёт её слабый луч, пока ещё мало обещающий, как люди тут же начинают верить, что это уже загорается заря новой жизни. Слухи невозможно убить. Когда в таверне хватали человека, который рассказывал о том, что у принца Дагоберта золотые волосы, а меч его два метра длиной, и этим мечём он уже лично прикончил десятки драконов, как эти «новости» тут же попадали на язык сотням человек, которые передавали их всё тише, но всё чаще. Драконы больше не пытались заигрывать с людьми, и не изображали из себя благодетелей, они начали строить своё правление исключительно на страхе, и это было их главной стратегической ошибкой.

Между тем, Белый Орден всё ближе подходил к столице. Драконы объявили полную боевую готовность. Замордованный Бибрик вдруг неожиданно наполнился улыбками. Одни не скрывали своей радости от того, что белые вот-вот будут окончательно уничтожены, другие радовались тому, что драконьей власти вот-вот придёт конец. Так же и в рядах Белого Ордена на суровых, усталых и ожесточённых лицах бойцов всё чаще можно было увидеть улыбки. Скоро закончится этот поход, который потребовал от них нечеловеческого напряжения, скоро решающее сражение, в котором их Орден покажет свою мощь. Скоро они уже будут пить вино в уютных кафе на беломраморной набережной реки Фисон. Только вдруг после ночного привала Ордену было приказано развернуться под прямым углом и идти в сторону от столицы. Рыцари выполнили приказ, но на марше страшно ворчали: «Неужели наши командиры испугались? Сейчас бы и войне конец, а мы уходим от столицы, поджав хвосты, как будто нас уже разбили…».

Стратоник, давно понявший правоту Ариэля и Марка, жёстко выговаривал своим: «Господа, с арифметикой не поспоришь. Драконы собрали в Бибрике полмиллиона бойцов, а нас всего 50 тысяч. Храбрецы — не значит — безумцы. Верьте принцу, исполняйте приказы. Хотите в бой? Не проблема. Скоро все кровью умоемся. А столица подождёт. Мы с вами ещё выпьем вина на набережной Фисона».

Стратоник постепенно смог успокоить своих. Тем более, что все поняли — им предстоят бои, которые не обещают быть лёгкими, так что отступление от столицы больше не воспринималось, как трусливое бегство. За два дневных перехода они приблизились к апостольской горе, на самой вершине которой возвышался величественный монастырь.

Глава XIX, в которой Орден штурмует гору

О судьбе монастыря на вершине горы белые ничего не знали. Ариэль предполагал, что монастырь давно уже занят драконидами, как и всё царство. Принц пока не имел ни одной мысли о том, как они будут штурмовать гору, он понимал, что это задача величайшей сложности. Его полководцам надо было осмотреться на местности, и тогда они разработают план операции.

Вечер застал их километрах в десяти от цели похода, гора отсюда уже была хорошо видна, но что происходит на её вершине, невозможно было понять. Сыграли отбой, расположившись лагерем на ночлег с тем, чтобы поутру стремительным броском приблизиться к цели и всё выяснить. Ариэль никак не мог уснуть, провалявшись час в палатке, он вышел на улицу и стал смотреть на гору, окутанную мраком. Даже его очень острое зрение не позволяло что-либо рассмотреть. Он пытался молиться, но нервы были настолько взвинчены, что молитва не шла, она получалась отрывочной, мысли разбегались, хотя обдумывать пока было особо нечего, он не мог сосредоточиться. Сзади к нему подошёл Стратоник, которому тоже не спалось:

— Стыдно признаться, но я никогда здесь не был. Несколько раз собирался совершить паломничество к мощам святого апостола Фомы, но так и не собрался.

— А я здесь был, — задумчиво сказал Ариэль. — Перед тем, как отправиться во внешний мир. Величайшая святыня. Никогда не забуду того благодатного состояния, которое тогда пережил. Сейчас той благодати уже не будет. Мы — свора кровавых чудовищ, совсем не похожих на паломников.

— Это так, — Стратоник тоже стал задумчив. — Но уж какие есть. Мы расчистим путь будущим паломникам. Благодать вновь вернется на эту гору. А мы так и останемся чудовищами, не достойными этой благодати… Что там вокруг горы?

— Глубокие воды. Раньше накануне дня святого Фомы воды уходили, и паломники спускались на дно ущелья по ступеням, а потом поднимались на гору. Это было Божье чудо, сейчас воды уже не уйдут, чудеса в нашем царстве иссякли.

— А что с нашей стороны глубоких вод?

— По берегу кольцом расположены 12 монастырей в честь апостолов. Эти-то монастыри нам завтра и придётся штурмовать, а как воду перейдём, как на гору полезем — ума не приложу. Подъём на гору и так тяжёл, а если ещё сверху нам будут бить мечами по головам, станет совсем не весело.

— Может, наверху ещё есть монахи?

— Трудно в это поверить.

И тут они оба одновременно увидели на вершине горы крест из матового белого света. Какое-то время они молча смотрели на крест, расплываясь в счастливых улыбках, потом Ариэль сказал:

— Монастырь жив. Монахи всё ещё держат оборону. Невероятно.

* * *

На следующий день они сходу взяли один из двенадцати монастырей, который был первым на пути следования армии. Здесь был приличный гарнизон, не менее пяти тысяч человек, но нападения никто не ожидал, и раньше, чем дракониды опомнились, всё уже было кончено. Монастырь не успел затворить ворота, иначе пришлось бы повозиться, но результат в любом случае был предрешён. Здешние монастыри ни сколько не напоминали крепости, их стены, редко превышающие три метра в высоту, были скорее оградами, отнюдь не рассчитанными на штурм, но лезть даже на такие символические стены было всё же куда сложнее, чем весело ворваться в ворота.

Не трудно было догадаться, что в каждом из береговых монастырей стояло по гарнизону, гору давно уже держали в осаде, и осадная армия своей численностью явно превышала силы Белого Ордена, но, атакуя очередной монастырь, белые всегда имели численное превосходство. Дракониды из других монастырей не шли своим на подмогу. Или они ещё не поняли, что происходит рядом с ними, или считали, что за стенами, пусть и слабыми, воевать всё же сподручнее, чем выходить в чистое поле. Белые брали монастыри один за другим, это оказалось довольно нудной, хоть и весьма кровавой работой. Некоторые монастыри успевали затворить ворота, но это были скорее двери, отнюдь не рассчитанные на штурм. Белые не полезли на стены, а просто срубили могучий дуб и, сделав из него таран, высадили ворота, не сильно напрягаясь. С изготовлением тарана, впрочем, провозились, на это ушло много времени, но дракониды в монастыре никак не использовали время в свою пользу.