Белый пиар
Шрифт:
Женя закончила рисунок, подвинула через стол бритвинской матери.
– Все понятно?
Вера Семеновна непонимающе вгляделась в листок.
– Да. Брат разберется. Потом.
– Скажите, Вера Семеновна, – задала Женя главный вопрос (ради которого, собственно, приезжала), – а среди Диминых бумаг или его вещей, не нашлось ли письма?
– Письма? Кому?
– М-м… Официального. Может быть, в прокуратуру. Или в милицию.
– Нет. Не видела. А что, оно было?
– А вам отдали его вещи? Которые тогда, в ту ночь… были…
– Да. Под расписку…
– И там письма не было?
– Нет. Ни письма. Ни денег. Ни часов… Я не знаю: может, милиционеры это письмо, о котором вы говорите, себе забрали?
– А что говорят в милиции: кто Диму… – Женя помедлила, а затем все-таки произнесла страшное, роковое слово, – кто Диму… убил?
– Их поймали, – спокойно произнесла Вера Семеновна.
– Поймали?!
– Да. Какие-то парни. Лет семнадцати… Три человека… Угнали машину… Катались… Ехали по улице… Ночью… А тут Дима голосует… Они взялись его подвезти… А потом…
Вера Семеновна умолкла. Надолго. Взгляд ее стал невидящим.
– Их что, нашли? Этих парней?
– Да, – после паузы кивнула Димина мама. – Их арестовали. Всех троих. У одного из них, как мне рассказали, нашли Димины часы. Я их… Я Димины часы опознала… – Она помолчала, затем добавила: – Будет суд.
Женя поразилась. Значит, убийство Бритвина не связано с «Глобусом»? С тем, что Бритвин рассказал ей тогда – ночью в ее квартире? Значит, его смерть – просто случайность? Уголовный беспредел?..
Значит, всего-навсего Диму убили пьяные юнцы-отморозки? И никакая наркомафия – или ФСБ – здесь ни при чем?
Или это – подстава? Заказное убийство? И парней-отморозков все-таки кто-то нанял?
Но если… Если «Глобус» нанимал убийц – почему столь странные исполнители? Трое пьяных семнадцатилетних парней… На угнанной машине… Как-то не похоже на киллеров…
И если убийство Бритвина действительно заказное – неужели милиция не может расколоть пацанов? И выяснить: кто заказчик?..
Вера Семеновна сидела напротив, задумчиво глядя на Женю – а, точнее, сквозь нее, в никуда. Жене вдруг стало отчаянно жалко ее.
Женя не так давно потеряла и отца, и мать. И ей были очень понятны чувства этой женщины, лишившейся сына. «Может быть, ее горе, – подумала она, – даже острее…»
– Может, вам надо чем-нибудь помочь? – тихо спросила Женя.
– Не надо. Нет. Спасибо, – безучастным голосом произнесла Вера Семеновна. – Ваши коллеги оставили мне денег…
– А как поживает… – Женя все-таки решилась на вопрос. – Как поживает Димина дочь?
Лицо женщины потемнело.
– Верка? – отрывисто спросила она. – Не знаю. Гуляет. – А потом добавила, как отрезала, с вызовом: – Я не знаю, где она.
– Ее, как и вас, зовут Вера… – зачем-то вслух произнесла Женя. Будто это что-то объясняло…
Вера Семеновна вдруг заплакала. Слезы полились из ее глаз,
На этот вечер у Жени была назначена еще одна встреча – с любовником, «куратором», эфэсбэшником. Короче, с Бобровым.
Он зачем-то договорился встретиться с ней прямо на улице: на Новочеремушкинской, возле супермаркета.
У метро «Коньково» Женя на своей верной «Белке» вырулила с улицы Островитянова направо, на Профсоюзную улицу. Уже давно стемнело. Дорогу освещали желтые фонари.
С некоторых пор хрупкая скорлупка «Оки» являлась для Жени едва ли не единственным убежищем от стрессов, лжи и предательства, что окружали ее со всех сторон. В машине она старалась ни о чем не думать. Ни о чем, что происходило в ее жизни. Просто слушала музыку, автоматически рулила, включала «поворотники», поглядывала в зеркала заднего вида.
Вдруг, еще не доехав по широкой Профсоюзной до метро «Калужская», Женя в очередной раз посмотрела в зеркало и заметила: за ней едет черная «девятка» с затененными стеклами. Она уже видела позади себя эту черную «девятку» – пару кварталов назад.
Женя тащилась по Профсоюзной медленно, в правых рядах – рискуя быть расплющенной «МАЗом» или «дальнобойной» фурой. Движение в сторону центра было, ввиду вечернего времени, не слишком плотным. «Девятка», с ее мощным движком, давно могла бы улететь по левой полосе далеко вперед – однако она предпочитала крутиться позади Жени.
На высоком подъеме Женя совсем сбавила ход. Ехала вдоль тротуара со скоростью километров двадцать. Включила правый «поворотник» – будто хотела остановиться или повернуть направо, во дворы. В зеркало заднего вида заметила: черная «девятка» тоже тащится за ней. Тащится еле-еле…
Сомнений не оставалось: за ней следили. Что за пакость, в самом деле! Что за дрянь! Кому это понадобилось?! Если это однокорытники Боброва – еще полбеды… А если – «глобусовцы»? Если Хилый Босс не просто заподозрил кого-то – а заподозрил именно ее? Сказал, что повысил ее в должности – расслабься, мол, девочка! – а сам приставил к ней слежку?!
Чтобы вовремя встретиться с Бобровым, Женя уже должна была поворачивать направо, на улицу Наметкина. На светофоре загорелся зеленый – однако она поддала газу и помчалась вперед: настолько быстро, насколько могла малютка «Ока». Сразу за перекрестком располагалась остановка автобуса, бестолково сновали одетые в зимнее люди… Крошка-»Белка» проскользнула в трех сантиметрах справа от автобуса, слева в двух сантиметрах остался «КамАЗ»… Женя закусила губу и вдавила в пол акселератор. «Девятка» – она видела в зеркала – не смогла прошмыгнуть следом за «Окой» в узкую дырку. Преследователи с визгом тормознули прямо на перекрестке. Потом принялись выруливать в левые ряды, где было свободней.