Белый тигр
Шрифт:
Продолжалось это минут десять, не меньше, и за это время мы успели изрядно заскучать.
– Бездонная она, что ли, эта шахта! – проворчал Стинг, переваливаясь через бортик, чтобы выглянуть наружу.
– Да не раскачивай ты корыто! – одернул его Док. – Сорвемся еще!
– Не нервничай, – снисходительно усмехнулся Берс, уже в который раз прикладываясь к железной фляжке. Судя по доносящемуся из нее запаху, внутри была явно не вода.
– Я вообще такие штуки терпеть не могу. Фуникулеры всякие, колеса обозрения, – признался некромант. – Фобия у меня, понимаешь?
– А я как-то в лифте застрял, – оживился Стинг. – С одной дамой…
– Ой, даже не начинай! – дружно запротестовали мы.
– Не, да там правда забавно вышло! Сидим мы с ней, значит, уже полчаса. А потом она мне и говорит…
Вагонетка вдруг резко вздрогнула, будто наткнулась на что-то, и мы дружно вскрикнули, хватаясь за борта. Берс выронил свою фляжку и, кряхтя, заползал по днищу, пытаясь найти ее в потемках. Нас же дернуло в сторону – это посудину нашу подхватила огромная железная клешня и потащила в зияющий непроглядной тьмой боковой туннель.
– Кажется, приехали, – выкрикнул Стинг. – Граждане пассажиры, при выходе не забывайте свои вещи…
Тут нас тряхнуло так, что он заткнулся на полуслове. Вагонетка, кажется, брякнулась обо что-то днищем. Но не остановилась, а наоборот – покатилась дальше, наращивая скорость.
– Док, подсвети!
Сергеич швырнул пару шаров вверх, но это было без толку – они цеплялись за потолок и тут же уносились далеко назад. Тогда он собрался-таки с силами и поднялся, цепляясь за верхнюю кромку борта. Следующий шар прицепил на переднюю стенку вагонетки, как большую фару. Свет ее выхватывал проносящиеся мимо бугристые стены узкого туннеля и рельсы перед нами.
– Нас ничего не держит! – предупредил Стинг, указывая наверх. – Мы сами по себе катимся!
– Рельсы под уклон идут!
– Так тормозить надо!
– Чем?!
У меня мелькнула было мысль о Жале, но я ее отбросил. Скорость мы набрали уже приличную, а сама вагонетка тяжеленная. Затормозить я ее точно не смогу. Если зацеплюсь Жалом за потолок – меня просто вышвырнет.
Наш железный тарантас тем временем, грохоча тяжелыми колесами, прокатился вперед по параболе – резкий спуск сменился плавным подъемом, который мы по инерции преодолели, замедляя скорость. К тому моменту мы уже все были на ногах, и сгрудились у переднего края вагонетки, выглядывая через борт.
– Еще света, Док!
Вспыхнул еще один светящийся шар – в аккурат для того, чтобы мы успели разглядеть открывшуюся нам картину. Туннель вывел нас в огромную пещеру. Рельсы продолжались, но уже шли не по дну штрека, а по ржавой железной эстакаде, прямо над бездонной черной пропастью. Причем буквально в паре метро перед нами они снова шли под уклон – крутой, как на американских горках. Времени нам хватило только на то, чтобы дружно набрать в легкие побольше воздуха.
А потом мы рухнули вниз.
– Ох, йо-о-о-о!!!
От ускорения внутренности сжались и подпрыгнули к горлу. Мы намертво вцепились в борта и друг в друга, но вагонетку трясло и бросало
Уши у меня закладывало от многоголосого мата. Сам я в такие моменты не ору, а наоборот, стискиваю зубы. Ощущения были мерзкие – будто несешься по встречной полосе, а впереди здоровенная фура. И понимаешь, что уйти в сторону уже не успеешь, так что просто сжимаешься в ожидании страшного удара. Только продолжается это не доли секунды, а куда дольше.
Чувствуя, что пальцы мои соскальзывают с бортика, я зарычал и активировал Укоренение, мысленно отметив остальных пассажиров вагонетки как враждебные цели – чтобы и их опутать Терниями. Почувствовал я себя так, будто и правда пустил корни и сросся с этим железным корытом. Если сейчас во что-то и врубимся – боли я не почувствую. А за счет дополнительной брони, может, даже и выживу. Жаль, длится этот эффект всего полминуты.
Мы, вихляя из стороны в сторону, пролетели сквозь гигантскую каверну и снова нырнули в узкий боковой туннель. Колеса тарахтели по стыкам рельсов, как пулеметная очередь, а в замкнутом пространстве от этого звука и вовсе оглохнуть было можно.
Псы к этому моменту уже даже не матерились, а просто отрывисто завывали, реагируя на каждый рывок вагонетки. Но, кажется, самый скоростной участок был позади. Мы катились почти горизонтально, а потом даже немного в гору. После пары резких поворотов скорость вагонетки быстро упала, и в очередную пещеру мы выкатились довольно неспешно, а потом и уткнулись в нечто вроде отбойника из железной сетки.
– Сваливаем отсюда! – выдохнул Берс и первым перевалился через борт.
Мы едва успели покинуть транспорт, как из темноты вынырнула очередная железная клешня и утянула нашу вагонетку куда-то прочь.
Приходили в себя мы еще минут пять, не меньше. Док и вовсе рухнул на землю и валялся, тяжело дыша и что-то причитая себе под нос.
– Не, обратно я точно на этой хреновине не поеду, – поддержал его Берс.
– Ну, это просто вниз порожняковые вагонетки так быстро швыряют, – предположил Стинг. – Наверх-то они с рудой должны идти, так что там наверняка медленнее и бережнее тащат.
– Вот сам и проверяй! Я лучше Возвратом наверх телепортируюсь.
– Рано еще о возвращении думать. Мы еще ничего не нашли, – сказал Док и замер, прислушиваясь к чему-то. – Ч-черт, говорил же – нельзя бросать Карачуна! Надо было мне его деактивировать сначала…
– Что, потерялась связь? – спросил я.
Прищурившись, я разглядел тянущуюся от некроманта светящуюся нить Ци, но она была тонкая, как паутинка, и мерцала, грозясь вот-вот исчезнуть.
– Вроде нет пока. Зову его к себе. Но вот отыщет ли он дорогу сюда…
– Извини, Док, – вздохнул я. – Если что – я помогу тебе его отыскать. Даже если придется всю эту шахту снизу доверху облазить.
– Брось, – отмахнулся он. – Мы здесь не за этим.
– Знать бы еще, за чем именно, – буркнул Берс. – Чего ищем-то, Мангуст? Хотя бы примерно представляешь?