Белый вождь
Шрифт:
– Прочь, злая цыганка! – воскликнул он, обороняясь. – Оставь меня, а не то берегись, я зарублю тебя, проклятая! Прочь, тебе говорят!
Несмотря на угрозу, старуха, не выпуская его, разорвала воротник и эполеты полковника, но в пальцах ее было силы меньше, нежели в зубах пса, который вскочил с циновки, как только увидел возможность вцепиться в икры коменданта…
– Помогите! – закричал незадачливый гость изо всей силы. – Сюда, сержант Гомес! Измена!
– Подлый ачупино! – воскликнула старуха. – Мы не боялись бы твоих подлых выходок, испанская собака, если бы мой покойный муж был жив или мой сын находился бы дома. У тебя не осталось бы ни капли крови в жилах, когда ты оставил бы этот дом, опозоренный тобой. Ступай со своими любезностями к своим бесстыдным девкам Сан-Ильдефонсо, которых ты привык посещать… Убирайся!
– Черт! – взревел комендант, которого пес уже схватил за ноги. – Сюда! Гомес! Захвати пистолеты и влепи ему пулю! Скорее! Скорее!
И, махая саблей, доблестный офицер начал отступление к двери. Благодаря помощи капрала ему удалось вскочить на лошадь.
Гомес разрядил оба пистолета в собаку, которую, однако же, ранить не удалось, но пес, видя, что мог привлечь новых неприятелей, отказался от битвы и молча побежал в комнату.
Уже сидя в седле, комендант услышал насмешливый хохот в ранчо. Он узнал звонкий, серебристый голос Розиты и пришел в такую ярость, что готов был осадить дом и велеть убить собаку, но рассудил, что это значило бы продемонстрировать свое унижение и всех своих солдат сделать свидетелями скандала. Такого исхода он не хотел. Приблизившись к солдатам, он дал команду повернуть в город, и все двинулись в путь.
Проехав некоторое время молча во главе отряда, Вискарра сдал его капралу, а сам, задыхаясь от злости и разочарования, поскакал вперед. Встреча с всадником, закутанным в синий плащ и направлявшимся к уединенному ранчо, удвоила страсть разозленного коменданта, потому что он узнал дона Хуана. Он не остановился обменяться с ним несколькими словами; он взглянул на него с ненавистью и загоревшейся в душе жаждой мщения.
Комендант поехал шагом, только достигнув крепостной аллеи. Взмыленная лошадь его дорого заплатила за злость и ненависть своего всадника.
Глава XXIII
Хороший прием
Когда за изгородью все успокоилось и стихло, Розита осторожно вышла в садик. Она слышала звуки трубы и хотела удостовериться, уехали ли солдаты. К величайшему удовольствию, она увидела отряд, удаляющийся по дороге к Сан-Ильдефонсо и, вернувшись в дом, поспешила сообщить об этом матери, которая уже уселась на циновке и спокойно курила трубку.
– Негодяи! – воскликнула старуха. – Я знала, что этим кончится. Для обращения их в бегство достаточно женщины моего возраста и собаки. Но если бы Карлос был с нами, какой урок он дал бы этому заносчивому ачупино!
– Не беспокойтесь, матушка, я не думаю, чтобы они возвратились. Вы вместе с добрым Бизоном изгнали их навсегда. Он вел себя отлично. Но, может быть, он ранен! Сюда, славный мой пес, сюда, мой друг; у меня для тебя есть гостинец! Иди ко мне, храбрец!
При звуках знакомого голоса Бизон вылез из своего убежища и начал прыгать и махать хвостом, кротко глядя на молодую девушку. Розита наклонилась и внимательно осмотрела косматую шерсть животного, боясь отыскать на нем кровавые следы пули. К счастью, на собаке не было и царапины, а прыжки, которые он делал около молодой хозяйки, свидетельствовали о его удовлетворительном моральном и физическом состоянии.
Это была одна из великолепных пастушьих собак Новой Мексики, наполовину волчьей породы, что не мешает им с успехом защищать стадо от нападений волков и медведей. Это наилучшие в мире охотничьи собаки!
Убедившись, что пес цел и невредим, молодая девушка встала на скамейку и сняла с какой-то связки предмет странной формы, похожий на кусок кривой колбасы. Но это была не колбаса, хотя по радостному повизгиванию и блеску собачьих глаз было понятно, что пес ценил этот предмет довольно высоко, ничуть не меньше колбасы. Это были полоски бизоньего мяса – давно уже известного собаке, и пес завизжал от удовольствия и жадно схватил лакомый гостинец.
Не вполне успокоившись от страха, Розита еще раз побежала выглянуть за ограду. На этот раз к дому приближался всадник, но девушка не ощутила ни малейшей тревоги. Напротив, сердце ее забилось от радости, когда она увидела скотовода дона Хуана, закутанного в великолепный синий плащ, верхом на лошади в богатой сбруе. Подъехав к воротам и увидев девушку, он приветливо окликнул ее.
– Добрый день, Розита, – сказал он мягким голосом.
– Добрый день, дон Хуан! – радостно ответила молодая девушка.
– Здорова ли ваша матушка?
– Благодарю вас, сеньор, она здорова, как всегда. Ха, ха, ха! – и девушка звонко рассмеялась.
– Что это значит? Почему вы смеетесь? – воскликнул дон Хуан. – Что за смех?
– Ха, ха, ха! А вы не видели военных? – продолжая смеяться, спросила Розита.
– Я встретил их, они скакали в город, словно за ними по следам гнались апачи. Комендант был далеко впереди и скакал быстрее всех. Я думал, что они встретили воинственных индейцев, ибо это их обычный аллюр при подобной встрече.
– Ха, ха, ха! Не заметили ли вы какой-нибудь странности в одежде офицера?
– Кажется, заметил. Он продирался, наверное, через все окрестные колючие кустарники. Правда, мне некогда было его рассматривать. Он так взглянул на меня – в этом взгляде не было ничего приятного: вероятно, он еще не позабыл своего проигрыша. Но отчего вы смеетесь, милая Розита? Не заезжали ли сюда уланы с улицы, и что же такое случилось?
Розита вкратце рассказала, как полковник попросил воды и огня и как, войдя в дом, был атакован и прогнан с позором храбрым псом. Однако она умолчала о некоторых существенных подробностях. Она не рассказала также ни об оскорбительных словах, ни о поцелуе коменданта. Вспыльчивый дон Хуан не мог бы спокойно выслушать все это до конца, и гнев легко толкнул бы его на какую-нибудь безрассудную выходку, и он из-за девушки сможет попасть в беду. Поэтому Розита решила скрыть настоящую причину случившегося скандала и представила дело лишь с комической стороны.
Несмотря на это, дону Хуану все это не показалось столь смешным. Прием, оказанный Вискарре, мог, по его мнению, привести к весьма серьезным последствиям. Как военный губернатор Сан-Ильдефонсо, великий военачальник, победитель непокорных индейцев, герой сотни сражений, никогда, впрочем, не происходивших в действительности, был побежден одной собакой! Дон Хуан не сомневался, что комендант так этого не оставит. Конечно, он замышляет месть, осуществить которую у него всегда найдутся средства. Эти и другие тревожные мысли терзали молодого человека. Потом еще: по какому поводу, зачем полковник приезжал на ранчо? Как он отыскал это уединенное жилище? Кто служил ему проводником? Зачем отряд свернул с привычной дороги?