Белый замок
Шрифт:
— Это не могла быть Лелия. Почему же она не сказала, что вернулась домой? Почему она прячется от нас?
Эльм понял, что говорить о Лелии бесполезно.
44
А розы все росли и росли. С каждым днем листья становились крупнее и гуще, побеги — сильнее. Обвив балюстраду на крыше, вьющиеся стебли ползли уже вверх по шпилям.
Днем Королева ходила по замку и песней возвращала розам жизнь. Несмотря на закрытые двери и окна замка, песня вырывалась наружу и разносилась по всему саду.
Вечером
Теперь Король возвращался раньше и быстрым шагом проходил по аллее, что вела от ворот к замку.
Он возвращался в сумерки, но задолго до восхода луны. Над тополями мерцали лишь редкие бледные звезды, и тени еще хранили солнечное тепло.
Король предпочел бы вовсе не покидать замок, но ему приходилось посещать страну Ни-Ни и обменивать там свои сокровища на то, что было необходимо для жизни.
Каждый вечер Король останавливался на площадке перед мраморной террасой и оглядывал замок.
Розы еще не успели оплести весь фасад. Они вились вокруг окон, цеплялись за карнизы крыши. И каждый день, пока не приходил Король и не превращал их в лед, они успевали разрастись больше, чем накануне.
Когда Король останавливался перед мраморной террасой, Эльм прятался в отдалении и наблюдал за ним.
Король поднимал руки, и с его пальцев стекал холод. Он заклинал розы и превращал их в лед. Не успевал Король произнести последние ледяные слова, как первые опаленные морозом листья уже падали на землю. К восходу луны на стенах замка висели голые безжизненные стебли. К полуночи покров, одевающий замок, становился бурым, лишь кое-где слабо мерцали отдельные цветы.
Король ходил вокруг Белого замка и превращал розы в лед.
Эльм видел, что Король не понимает, откуда каждый день берется столько роз, если накануне он убил их морозом. Но это не останавливало Короля.
Когда Король увидел, что подрубленный и подпиленный им ствол лежит на земле без признаков жизни, Эльм, издали наблюдавший за Королем, заметил у него на глазах слезы. Однако голос Короля, вызывавшего мороз, звучал в тот вечер холоднее обычного.
Пока Король обходил замок снаружи, внутри в замке пела Королева. В дальних залах и высоко под крышей росли розы. Эльм угадывал в темноте красные угольки цветов и черные тени листьев.
Закончив свое злое дело, Король появлялся в Главном холле. Вид у него был усталый — обойти замок вокруг было не так-то легко.
В холле он останавливался и принюхивался. С каждым вечером благоухание роз становилось сильнее. Король стоял, покачиваясь из стороны в сторону, и наслаждался дивным ароматом, но никогда не позволял запаху покорить себя.
Через некоторое время он открывал глаза, поднимал к потолку руки и снова начинал заклинать розы. Сверху дождем сыпались листья. В Главном холле воцарялся холод, стены покрывались инеем, изо рта шел пар.
Однажды вечером, когда дождь из листьев вокруг Короля прекратился, к нему подошла Королева.
— Зря ты так поступаешь, — тихо сказала она. — Зачем ты все портишь?
— Все и так уже испорчено, — с горькой обидой ответил
Короля шатало от усталости. Королева поддержала его и повела к лестнице. Они медленно поднимались по ступеням, и Эльм, стоявший внизу, слышал их разговор.
— Помнишь, как ты сажал розы у Круглой башни? — говорила Королева. — Помнишь, как радовался, что они хорошо растут? Ты надеялся, что Лелия почувствует твою любовь. Помнишь, как первые побеги поползли по стене? Как распустилась первая роза? Таких ярко-красных потом уже не было. Помнишь, как ты ухаживал за каждым побегом, за каждым росточком? Оберегал их от мороза, мечтал, что они будут жить вечно. Ты сказал тогда: «Это самый дорогой подарок, какой я могу ей сделать». Помнишь…
Голос Королевы звучал как будто издалека.
— Но ведь я тоже люблю Белый замок, — прошептал Король.
Королева продолжала, словно не слышала его слов:
— А помнишь, розы на время окаменели? На кустах не было ни одного нового побега, ни одного бутона?
Эльм услышал рыдания. Это рыдал Король. Королева молчала.
Днем в замке царила Королева и ее песня. Вечером — Король и мороз Тысячелетнего тролля.
Сила песни была необоримой, розы оживали от ее звуков. Каждый день на мертвых стеблях появлялись новые цветы и побеги. Они были полны жизни и давали жизнь новым побегам и новым бутонам.
Король все видел. Теперь ему требовалось больше времени на обход замка и вдвое чаще приходилось произносить заклинания и поднимать руки.
Постепенно Король сдавался. Он перестал ходить вокруг замка и понимал, что не в состоянии даже внутри убить все розы. Сначала его голос достигал самых отдаленных уголков, куда никто никогда не заглядывал, но потом он охрип и голоса его хватало уже только на Главный холл. Теперь никто не мешал розам расти.
Им была уже не нужна даже песня Королевы. Розы, что росли снаружи, приникали к стенам, пытаясь проникнуть внутрь, но камни были еще крепки и не пускали их.
Стены пока что держались. Но вот один упрямый росток нашел трещину и забрался в нее. Куст отдал этому ростку все свои силы, и вскоре первый камень с грохотом рухнул на землю. Так началось разрушение замка.
То в одном, то в другом зале звенело разбитое розами окно.
То в одном, то в другом покое слышался глухой стук — это розы срывали двери с петель.
Сперва все это происходило где-то вверху или вдали, но постепенно звуки разрушения приближались к покоям, где жили Король, Королева и Эльм.
Белый замок сопротивлялся из последних сил. Иногда его камням удавалось сжаться и раздавить проросшие сквозь трещины стебли. Его крыши сделались гладкими и скользкими, чтобы побегам было труднее виться по ним. Острые выступы крыш срезали бутоны и листья.
— Ты слышишь, Эльм? — спросила однажды Королева.
— Слышу.
Они стояли в Главном холле, прислушиваясь к тому, что происходит в замке.
— Что все это означает? — спросил Эльм.
— Это означает, что победят розы, — ответила Королева.