Бенефис дьявола

ДМИТРИЙ ЧАРКОВ

Бенефис дьявола

Оглавление

Вместо пролога ………….. 1

Часть первая ………………3

Часть вторая ……………….145

Я разбил об асфальт расписные стеклянные детские замки,

Стала тверже pука, и изысканней слог, и уверенней шаг;

Только что-то не так, если страшно молчит, pастеpявшись, толпа у Таганки,

Если столько цветов, бесполезных цветов в бесполезных pуках.

А.Макаревич

Вместо пролога

Малыш сидел в песочнице, скрупулёзно выводя на воздвигнутой им пирамиде крохотные отверстия. Это будут окна. Домик получился почти такой же, как и тот, в котором он жил с мамой и папой – ба-альшой-прибольшой. Мелкие песчинки постоянно скатывались с крыши его дома – ну ладно, пусть это будет как будто дождик, не всегда же бывает солнышко на небе. Песчинки скатывались и образовывали возле его строения небольшие кучки, которые показались ему похожими на эти большие железные коробки возле их дома, куда его родители выбрасывали всякую каку, завернутую в пакеты. Ему постоянно хотелось заглянуть в эти коробки и посмотреть, а какая же кака бывает у других людей, которые тоже её туда складывали, но мама очень сердилась, когда он подходил поближе к железным коробкам, думая, что она не видит. Она почему-то всегда и всё видела – где он и что делает, это потому что она такая большая, выросла уже, и ей всё видно со своей головы. Но вот зато она никогда не видела этого дяденьку со смешной бородой как у козы-дерезы, а он однажды видел, и дяденька сказал, что еще придёт и принесёт ему печенюшки – такие интересные, как бублики, только круглишок заходит в серединку и там делает еще один маленький круглишок, а за другой кончик печенюшки её можно держать, и она не падает. Похожа на «6», что висит на углу их дома.

Это дяденька ему рассказал, что в коробках кака бывает разная, и что если он залезет в неё посмотреть, то получит печенюшку. И еще дяденька обещал печенюшку за то, что он будет таскать их кота Ваську за хвост и включать краники на кухне, где мама кушать готовит. Дяденька смешной: не знает совсем, что это плохо и так делать нельзя. Один раз, когда он всё же потаскал Ваську за хвост, дяденька дал ему печенюшку, и она была очень вкусная, но мама сильно рассердилась и сказала, чтобы он больше не сосал палец. А это ведь была печенюшка, но мама не слушала его, и дядю она не увидела, хотя тот стоял прямо за её левым плечом и строил ему смешные рожицы.

Дядя иногда говорит незнакомое слово про кушанье, только совсем по-другому, не как его родители. Еще он говорит, что они обязательно встретятся, когда малыш вырастит, и у него будут уже совсем другие печенюшки.

И это будет его самое веселое ИС-КУ-ШЕ-НИ-Е.

Часть первая

1

Майское солнце весело заглядывало в окна, обещая теплый погожий день: ещё не было изнуряющей жары, сквозь растворенные окна офиса веяло весенней свежестью и расцветающими частицами новой зеленой жизни.

Как бы в противовес природе, манящей к себе простором и вдохновением, клиент оказался не просто въедливым, но прямо-таки дотошным. Его интересовало всё: сколько метров от отеля до пляжа, двуспальная кровать – это по стандартам российским или европейским; если солнечные дни гарантированы, то возможно ли предъявление претензии в случае дождей; где прочитать международное определение трёх-, четырех-, пяти-зведночных уровней гостиниц – и в таком же духе в течение полутора часов, которые Глеб провёл с ним, терпеливо разъясняя все тонкости предстоящего вояжа в Лимассоль этой явно небогатой семьи, неизбалованной поездками ни то чтобы на мировые курорты, но и, судя по всему, в близлежащие лощины за грибами – уж больно неискушенными в вопросах передвижения и ориентации в пространстве показался ему глава семейства, одутловатый мужчина средних лет с обозначившимися залысинами, аккуратно прикрытыми жиденькими прядями светлых волос. Егор Николаевич держал в руках небольшой блокнот в серой виниловой обложке и постоянно делал пометки, занося информацию, которой Глеб щедро его снабжал без запинки и строго по буклету.

Сам Глеб в свои двадцать четыре особо не обременял себя вниканием в тонкости человеческого бытия, текущего или прогнозируемого, но в силу профессиональной необходимости понимал, что клиент, оплачивающий свой отпуск не шальными деньгами, а кровно заработанными или даже выстраданными регулярным недоеданием зимой фруктов, хочет получить полный расклад за каждый вкладываемый рубль. Поэтому после того как основные вопросы были улажены, и клиент с видимым удовлетворением попрощался у дверей офиса, для Глеба было чрезвычайно расслабляющим почувствовать в руках сигарету, помять её по дороге на лестничную клетку этажа, где располагались офисы туристической фирмы «Парадайз», в которой он работал менеджером по туризму уже третий год.

– Я на пять минут, - улыбнулся он при выходе Веронике, девушке-администратору, в обязанности которой входило встречать клиентов и распределять их среди менеджеров фирмы.

Вероника тоже улыбнулась в ответ, но улыбка показалась ему больше четким отработанным мимическим жестом, нежели ответной симпатией. Он вдохнул аромат её свежих духов, проходя мимо, и подумал, что она явно не испытывает к нему страсти, улыбаясь вот так механически. Девушка была, что называется, высокого полета: стройная, со светлым прямым волосом, мягко ниспадающим на хрупкие плечики, карие глаза иногда буквально обжигали взглядом его душу, пронизывая желанием утонуть в их завораживающем блеске. Лицо фирмы – это её имидж и её стабильность, и многие клиенты, в основном застенчивые мужчины, как правило, возвращались к ним вновь и вновь, бронируя билеты, гостиницы, туры для себя или для своих партнеров, во многом благодаря именно этой обезоруживающей улыбке, этим глазам и этим неторопливым, но уверенным жестам, полным достоинства и юной непосредственности и очарования.

Глеб всегда чувствовал некоторое оцепенение, встречаясь ненароком с ней взглядом. Вероника смотрела всегда прямо и слегка, как ему казалось, насмешливо, будто зная, какую реакцию её внешность вызывала у мужчин. Глеб пока не мог позволить себе претендовать в отношении её на что-то большее, нежели просто пялиться на её ноги и попку, пока никто не видит, включая его девушку, работающую здесь же в «Парадайзе».

Он бесшумно прикрыл за собой дверь, выходя в общий коридор. Место для курения находилось недалеко, за ближайшим изгибом здания, и было свободно от коллег и вообще от кого бы то ни было. Это его не огорчило: хотелось просто постоять без шапочного общения про как-дела-ничего-нормально. Глеб закурил и прислонился к подоконнику, почувствовав при этом, что вроде бы придавил что-то своим весом. Обернувшись, он увидел белую пачку «Next». Она была явно не пустая. Наверно, кто-то по забывчивости оставил и еще вернётся сюда. Машинальным движением пальцев он отодвинул её ближе к стеклу, но характерной лёгкости сигарет не было, внутри содержалось что-то более массивное, колыхнувшееся от этого перемещения. Часто курильщики оставляют в пачках зажигалки, он и сам не раз забывал их вынуть, чертыхаясь потом в поисках способа прикурить. Глеб не без интереса взял пачку, раскрыл и обнаружил внутри миниатюрный мобильный телефон.

Это было неожиданным – найти сотовый телефон, такие подарки не часто попадаются на жизненном пути простым смертным, к которым он себя с некоторым амбициозным сожалениям причислял. Вообще, в жизни он не находил пока ничего более стоящего, чем сто рублей, скатанных в трубочку и, вероятно, выпавших из кармана незадачливой бабушки – ведь кто ещё догадается так сложить купюру, чтобы не потерять ненароком?

Он достал телефон из пустой сигаретной пачки, вещица оказалась довольно примечательной. Судя по внешнему виду, трубка была не из разряда ширпотребных, а, скорее, относилась к имидживому классу: строгая прямоугольная панель под черный металлик с серебристой окантовкой, ровные ряды кнопок, темный без единой царапины экран, на задней панели встроенная цифровая камера. Глеба заинтриговало и название производителя, которого он раньше не встречал – LiveD, что он легко перевёл как «живший» или «живи-D» - живчик, дескать. Но, странно, отчего тогда не living – «живущий». Вообще, для него самого было удивительно, насколько быстро и легко прогресс в последние годы влился в повседневную жизнь. Взять те же сотовые телефоны: это не только уже средство связи с окружающим миром в «удаленном доступе», но и личный телефонный справочник, и хранитель дат, и будильник, и радиоприёмник, и источник информации из глобальной сети и еще куча разного и такого необходимого, без чего, удивляешься – как человечество существовало предыдущие тысячелетия своей сознательной истории, создавало шедевры мировой классики и в музыке, и в живописи, и в литературе, не предполагая, что когда-нибудь у потомков в руке будет легко помещаться приборчик, с помощью которого можно всё это увидеть и услышать без особого напряжения для ума, достаточно только фантазии и пополненного лицевого счета. Глеб не сомневался, что в не очень отдаленном будущем его телефон сможет решать и другие насущные проблемы человеческого организма, не только информационного порядка – забавно только, как же это будет выглядеть на практике. Но неизбежность такого финала человеческого прогресса сомнению не подвергалось.

Он повертел телефон в руке, оглянулся по сторонам. В коридорах сновали люди, но они не производили впечатление потерявших или забывших что-то. «Живчик» уютно лежал в ладони, он как будто сливался с ней, приятно оттягивая руку своими ста граммами – такое же чувство вызывала у него тяжесть Макарова во время некогда проходивших учебных стрельб. Глеб почувствовал уверенность состоятельного человека, которая тут же сменилась огорчением – огорчением от того, что живчик-то, собственно, чужой. Хотя, если разобраться, чужим он был до того, как Глеб его обнаружил, а теперь он вроде как вовсе и не чужой, а даже очень симпатичный и удобный для ношения в нагрудном кармане пиджака – плоский и стильный, не в пример его еще не старенькому, но явно не отвечающему требованиям времени «Триуму», купленного пару лет назад у приятеля за хорошие, по тем временам, деньги.