Бенвенуто Челлини
Шрифт:
Вдруг раздался страшный грохот, будто молния сверкнула. Из-за этого ужаса «всякий растерялся, а я больше других». Оказывается, крышка горна треснула, поднялась, и бронза полилась наружу. Бенвенуто приказал рабочим ударить по обеим втулкам. «И, увидав, что металл не бежит с той быстротой, как обычно, сообразив, что причина, вероятно, потому, что выгорела примесь благодаря этому страшному огню, я велел взять все мои оловянные блюда, и чашки, и тарелки, каковых было около двухсот, и одну за другой я их ставил перед моими желобами, а часть их велел бросить в горн; так что, когда всякий увидел, что моя бронза отлично сделалась
Когда было ясно, что форма наполнилась, Бенвенуто встал на колени, сотворил молитву, а потом, на том же дыхании, «припал к салату на тарелке». Он поел и выпил со своими работниками, лихорадку как рукой сняло. Наутро он встал здоровым, а семья закупила взамен оловянной посуды глиняную и деревянную, все пребывали в замечательном настроении. Бенвенуто считает, что охлаждение металла и превращение его в «тесто» произошло не по вине его болезни, и не по недосмотру, и не из-за дождя, а из-за сознательного предательства двух подосланных майордомом Риччи мастеровых. Оставим это на совести и Риччи, и Бенвенуто.
Через два дня Бенвенуто стал потихоньку открывать форму. Голова Медузы вышла отлично, голова и торс Персея тоже. И удивительно было, что в литейном отверстии совсем не осталось металла, то есть добавленной оловянной посуды как раз хватило на заполнение формы. Теперь надо было открыть ступню правой ноги, про которую Бенвенуто говорил герцогу, что Персей на нее опирался. Пятка была заполнена металлом полностью, но на пальцы металла не хватило. Эта недостача не огорчила Бенвенуто, ступню легко можно было поправить, но, главное, он своей работой подтвердил правдивость недавней лекции о сущности плавки.
Герцог был очень доволен результатом труда и на радостях разрешил Бенвенуто съездить в Рим. Накануне скульптор получил оттуда письмо, которое доставило ему большое удовольствие. Писал богатый римский купец Биндо Альтовита. Около года назад Бенвенуто сделал этому Биндо скульптурный портрет в бронзе. Бюст этот увидел Микеланджело и спросил у хозяина:
«— Кто этот мастер, который изобразил вас так хорошо и в такой прекрасной манере?»
Биндо объяснил, а Микеланджело написал письмо во Флоренцию. Вот его содержание в пересказе получателя: «Мой Бенвенуто, я вас знал столько лет как величайшего золотых дел мастера, который когда-либо был известен; и теперь я вас буду знать как такого же ваятеля. Знайте, что мессир Биндо Альтовита свел меня посмотреть голову своего изображения, из бронзы, и сказал мне, что она вашей руки; она мне доставила большое удовольствие; но мне было очень досадно, что она поставлена в плохом свете, потому что, если бы она получила свой разумный свет, она бы являла себя тем прекрасным произведением, какое она есть». Бенвенуто показал письмо герцогу, он его одобрил и велел пригласить Микеланджело от его имени во Флоренцию.
Бенвенуто полетел на крыльях в Рим, там он поселился в доме Биндо, и не только потому, что нужно было «устраивать разумный свет», его связывали с купцом и деловые отношения. Проживая какое-то время по делам во Флоренции, Биндо ссудил герцогу, конечно под хорошие проценты, 5000 золотых скудо. Купец предложил Бенвенуто тоже принять участие в сделке, тот согласился, поэтому в этих пяти тысячах была и его доля — 1200 золотых скудо. Это и послужило причиной того, что Бенвенуто
Когда Биндо увидел бюст в воске, он послал с нотариусом Бенвенуто 50 скудо, но тот отказался, оставил их у купца, как в сберкассе, под проценты. Все это время у деловых партнеров шла переписка, в письмах купец был очень любезен, а сейчас, когда Бенвенуто приехал в Рим, он вдруг стал строг, насуплен. Понятное дело, не хотелось ему расплачиваться за работу и вообще отдавать какие-либо деньги, «…все ж таки мы в немногих словах дело порешили; я потерял свою работу над этим его изображением, и бронзу тоже; и мы условились, что эти мои деньги он оставит себе из пятнадцати процентов на срок естественной моей жизни». Да, финансист Бенвенуто был никакой, обещанные деньги ему выплатили уже сыновья Биндо.
Сразу по приезде Бенвенуто «пошел поцеловать ноги папе» Юлию III, в миру Джован Мария де Чокки дель Монте (1550–1555). Юлий III принял скульптора очень благосклонно. Бенвенуто даже завел с понтификом некие речи, «каковыми мне кажется, что я легко договорился бы с ним и охотно вернулся бы в Рим, из-за великих трудностей, которые у меня были во Флоренции». Договорить эти речи не дал явившийся вдруг флорентийский посол Аверардо Серристори. Направляясь в Рим, Бенвенуто получил от герцога рекомендательное письмо к своему послу. Ясно, что в Риме Бенвенуто был под приглядом.
Самым главным визитом для Бенвенуто был визит в Микеланджело. Бенвенуто поблагодарил его за высокий отзыв о своей работе и в самых уважительных выражениях передал приглашение герцога у него работать.
— А вы как, им довольны? — напрямую спросил великий старец.
Бенвенуто принялся напропалую восхвалять благодеяния герцога, а что ему еще оставалось — он был привязан к Козимо I намертво.
— Я занят постройкой собора Святого Петра.
— Но Флоренция ваша родина. А она сейчас управляется справедливейшим государем. Он величайший любитель искусств и давно ждет вас. А работу в Риме вы бы могли оставить на своего помощника Урбино.
Франческо ди Бернардино д'Амадоре де Кастельдуранте по прозвищу Урбино был верный ученик Микеланджело, но посредственный скульптор.
— А мы сейчас спросим Урбино, ехать мне или нет, — со смехом сказал Микеланджело.
Урбино произнес в ответ странную «мужицкую фразу»:
«— Я никогда не хочу расстаться с моим мессиром Микеланджело, покамест или я не сдеру с него кожу, или он с меня не сдерет».
Бенвенуто оставалось только уйти. По возвращении во Флоренцию герцог велел Бенвенуто написать Микеланджело письмо, в котором сулил не только великие материальные, но и политические блага — он обещал ввести Микеланджело в Совет сорока восьми. «На это мое письмо Микеланджело так и не дал ответа, и поэтому герцог показал мне себя очень рассерженным на него».
Дела военные и мирные
Уже шла вовсю Сиенская война. Она началось в 1552 году. Жители Сиены не захотели жить под герцогом Тосканским и подняли восстание. Франция, которой всегда был нужен раздор в Италии, пришла на помощь. При поддержке Генриха II из города выгнали испанский гарнизон, и началась война с Флоренцией, которая продолжалась три года. Во главе сиенской армии встал вечный враг Козимо I Пьетро Строцци, тот самый, что десять лет назад вел галеры для войны с Англией.