Бенвенуто
Шрифт:
Вот так сказал, с сожалением, конечно, понимая, что захлопнул себе двери к удовольствию. Но она даже не обиделась, и я был очень удивлен.
Мы много говорили в тот раз о Гималаях, о картинах…
Вскоре Катрин предприняла еще одну, последнюю, попытку поймать меня на живца, избегая интима. Она позвонила мне и стала взахлеб хвастаться, что ее назначили директором нефтетрейдинговой компании. Дала мне ссылку на сайт. Сайт недавно, видимо, на скорую руку, что называется, на колене слепил ее партнер
Однако я не впечатлился и сказал Катрин, что это какая-то ерунда, такой фирмы я не знаю и ничего хорошего из подобного назначения не получится. По-моему, это какие-то жулики.
И вот тогда «контора» пошла ва-банк. Вернее, решительно загнала девушку прямиком в мою постель.
В постели с врагом
Вот как это было.
Катрин позвонила мне в очередной раз и сказала, что хочет увидеть меня и мои владения. Что она хочет стать моим партнером во всех моих начинаниях и поэтому возьмет да и приедет к нам на Юг. Прямо на днях.
Был уже октябрь, и в тот день, когда она собиралась прилететь, 13-го, в Париже, как обычно, началась очередная забастовка, на этот раз диспетчеров полетов. Некоторые аэропорты закрыли, а количество рейсов было сокращено.
Но ничто не могло остановить решительную красавицу, скорее наоборот — появился повод для подвига.
Катрин не терпящим возражений тоном сообщила, что раз не может прилететь, то приедет на своем автомобиле.
Мне ничего не оставалось делать: я приказал своей ассистентке Стефани забронировать для нее номер в отеле.
Я, конечно, понимал — это секс, и чему быть — того не миновать. Девятьсот километров дороги, отель, ужин, любовь. Это тоже следовало из нашей переписки.
Я поймал на себе долгий удивленный взгляд моей дорогой помощницы Стефани. За десяток лет, который мы провели вместе, она ни разу не замечала за мной никаких шашней. Взгляд я почувствовал, но молча переварил его.
В дальнейшем Стефани никогда к этой теме не возвращалась, четко и исполнительно готовя нам с Катрин совместные путешествия, резервируя отели и прочее.
Я не стану говорить об этом больше, чем необходимо для повествования.
Эти строки моя жена читать не станет. Зато прочтут мои дети, возможно, потом и внуки… Знакомые, друзья.
Вот им я хочу сказать, что вся эта история по-новому открыла мне глаза на жизнь. То, что мы пережили с моим самым надежным другом и женой, не каждому выпадает в судьбе.
Именно ее сила духа, беззаветная и даже жертвенная любовь ко мне и детям, без тени самоунижения или пошлости, спасла нас в очередной раз.
Я сейчас не подлизываюсь к ней, ибо это бессмысленно. Просто говорю правду.
Словом, поскольку раньше я
Я приехал домой, когда уже почти рассвело, и через несколько часов сна вновь уехал к Катрин, чтобы провести с ней и этот, следующий после ее приезда, день.
Во время нашей первой ночи Катрин серьезно искусала меня, это было очень больно и неожиданно. Укусы были серьезными, синяки от них на руках, шее и даже ухе скрыть было невозможно.
На второй день я надел свитер с высоким воротом, чтобы избежать хотя бы посторонних взглядов. Но когда ненадолго заехал по делу к нашим друзьям, то Фофи, подруга Ирины, сразу заметила специфические следы на моей коже. В том числе на ухе и запястьях.
Поскольку Фофи — человек очень внимательный и видала всякое, она тут же поняла, в чем дело, и без прелюдий сказала мне: «Она специально тебя искусала, Олег. Кто бы ни была эта женщина. Она хотела, чтобы Ирина это заметила».
Я не рассказывал Фофи ничего: она догадалась обо всем сама просто по виду и форме ранений.
Тянуть было нельзя, следовало как можно скорее объясниться с моей дорогой женой, партнером и союзником. Я вообще жене не вру и, конечно, не был намерен прятаться с самого начала своих шашней.
Когда я все рассказал Ирине, мы обедали вдвоем в одном из пляжных ресторанов, рядом с набережной Круазетт в Каннах.
Я как можно тактичнее и мягче поведал ей о том, что на самом деле произошло между мной и Катрин.
Честно говоря, Ирина была к такому повороту событий готова — ведь она очень умный человек и живет в реальном мире. Она видела и слышала, что наши контакты с Катрин учащаются, и понимала, что перед шармом красивой, элегантной и влиятельной француженки трудно устоять. Но, несмотря на это, поворот от теории к свершившемуся факту обрушился на жену как град из камней.
Единственная позитивная новость для нее была в том, что мы по-прежнему доверяли друг другу и я не стал трусливо прятаться и врать.
У нас состоялся очень личный, раскаленный разговор, без всякой ругани или взаимных обвинений. Мы договорились о правилах поведения в нашей ситуации и сохранении личного достоинства для каждого из углов сложившегося треугольника.
Ну, а для Катрин, очевидно, я был всего лишь клиентом, несмотря на то что она постоянно клялась мне в любви.
Хотя, возможно, я и не был ей совершенно безразличен. По крайней мере, однажды она сказала мне в порыве, что ее судьба — это фильм «Фамм Никит'a» Люка Бессона.