Бензол
Шрифт:
Поэтому, когда парень приблизился достаточно, чтобы воплотить свои угрозы об аресте, все, что Мира сделала, — это улыбнулась и сказала:
— С наступающим!
— Спасибо, — равнодушно бросил парень. — Я не помню вашего лица в перечне сотрудников, поэтому я должен вас проверить. Особенно в свете того, что вы не отвечаете, кто вы.
— Я — Мира, но кто вы? И неужели вы не знаете в лицо своих коллег?
— А, простите, я не представился. Астат, сотрудник службы безопасности замка. Я только заступил на работу, но с перечнем сотрудников ознакомился. И почти уверен, что вашего лица там не было.
"О,
— Идемте со мной, — позвал Астат. — Если вы здесь работаете, ваше лицо есть в базе данных, и вам нечего бояться проверки.
Мира задумчиво оглядела Астата. Из-за чуть синеватого оттенка его кожи, казалось, что он замёрз. Темно-синего, почти чёрного оттенка были и его волосы, но это не пугало, а даже радовало: жители Химии в Химии вызывали однозначно больше доверия, чем люди.
— Я здесь не работаю, — призналась Мира.
— Тогда мне придётся сопроводить вас в темницу и уведомить хозяина, — равнодушно сообщил Астат. — А дальше он будет решать, что с вами делать.
— А может не стоит? Сегодня ведь Новый год…
В глазах Астата, составленных из мелких темно-синих кристалликов, промелькнуло нечто странное.
— Для меня это не имеет значения, — заметил он.
— Вы что, инертный газ?! — ужаснулась Миранда.
— Нет, я — галоген.
Перед мысленным взором Миры пронеслись Фтор, Хлор, Бром и Йод из клуба "Элемент", и она поняла, что шанс есть.
— Да, я понимаю, работать в праздники это ужасно, — заговорила студентка. — Я сегодня встретила троих братьев, они вообще дежурят втроём на целом пустом заводе. И ничего! Смена закончится, а жизнь продолжится.
— Я могу узнать ваш возраст? — неожиданно спросил Астат.
С ним творилось что-то непонятное, и, кажется, он даже позабыл про темницу.
— Мне восемнадцать, — ответила Мира, — но для чего это вам?
— Восемнадцать чего? Часов? Или дней?
— Лет.
Астат в изумлении широко распахнул глаза.
— Вот это стабильность! Простите, а сколько вы вообще планируете прожить? — осведомился он.
Мира пожала плечами.
— Я не планирую. Но, думаю, лет семьдесят — восемьдесят мне судьбой отмерено. Может, чуть меньше или больше. А так, я не знаю заранее, да кто знает?
— Я знаю, — произнёс Астат. — У меня было чуть больше восьми часов. И один час уже прошёл.
Миранда резко обернулась к нему всем телом.
— Как это так? — прошептала она.
— Не все элементы стабильны, — голос Астата звучал ровно. — Здесь в замке, я вообще не встречал ни одного стабильного элемента, хотя знаю, что они бывают. Здесь же редко кому везёт прожить несколько дней. Коллеги говорят, что хозяин слишком боится утечки информации о себе и своей жизни, а так информация умирает вместе с нами. Впрочем, когда ты живёшь всего восемь часов, много ли ты успеешь узнать?
— Это так ужасно! — вздохнула Мира.
— Ничего ужасного, — возразил Астат. — Мне, конечно, тяжело осмыслить, каково это — жить семьдесят лет, да даже год кажется мне вечностью, но вот для вас в этом нет ничего ужасного, правда? Вы ведь согласны жить семьдесят лет?
— Можно на "ты", — рассеянно отозвалась Миранда. — Я и не знаю, что ответить. Согласна ли я? Да меня ведь никто и не спрашивает. Совсем не факт, что я проживу семьдесят лет, это просто средний срок для человека. А я, возможно, не доживу и до двадцати, но все равно я должна принять свою судьбу, ведь выбора все равно нет.
— Постой, ты сказала "человека"? — не поверил Астат. — Наш хозяин, что, не единственный представитель углеродной формы жизни?
— Конечно же, нет, — Мира усмехнулась против воли. — У нас есть целый мир таких углеродных. А у вас здесь целый мир Химии. Подозреваю, ты и не видел его. И нашим мирам грозит опасность от твоего хозяина. Поэтому мне поручили остановить его. Для этого мне нужно попасть в лабораторию, но для начала найти ее в этом замке. Ты не мог бы забыть обо мне и идти по своим делам?
— Я могу только проводить тебя в темницу. Особенно, если ты угрожаешь моему хозяину.
— Это я ему угрожаю? — возмутилась Мира. — Он первый влез в наш мир и украл оттуда бензол, чтобы всех поработить или даже уничтожить! Ладно, тебя не интересует наш мир, но подумай хоть о своём!
— Ты не можешь мне указывать, о чем мне думать. Этот мир мне чужой, и родным стать не успеет. А теперь идём в темницу.
Астат шагнул к Миранде, но та ловко увернулась и воскликнула:
— Как будто цель всей твоей короткой жизни — запереть меня там!
— Цель? — Астат слегка удивился. — Какая ещё цель? Моя жизнь длится восемь часов! Вся цель звучит ещё в моем имени — оно означает "неустойчивый".
— Все равно каждый может делать хорошие поступки, — высказалась Мира. — Для одного так точно восьми часов достаточно.
— Что ж, — Астат задумался. — Я могу хорошо служить своему хозяину и отвести тебя в темницу.
— Но твой хозяин Злой Волшебник!
— Он меня создал, подарил мне хотя бы мои восемь часов…
— Эй! — перебила его Мира. — Ты умрешь, а он после этого и не вспомнит о тебе. Можешь мне поверить, если ему плевать на целый мир, даже два, то один ты его ещё меньше волнуешь. И твоя жизнь, такая короткая, не принесёт ничего хорошего. За свои восемь часов ты мог бы помочь мне спасти мир и стать героем, но ты выбираешь служить злу. Ладно, я понимаю, если бы у тебя не было выбора, но прямо сейчас он есть! Ты так спокойно принимаешь то, что умрешь к утру, но не допускаешь и мысли, что каждая жизнь оставляет после себя след. Да, и твоя не исключение. Если ты меня отпустишь, то и после тебя этот мир будет жить, как результат твоих действий, не только твоих, но все же. А если его поработит или уничтожит Злой Волшебник, это тоже будет результат твоих действий. Выбор за тобой. Ты можешь принести процветание и свободу, а можешь — разрушение и рабство. Так для чего ты живёшь, Астат?
Миранда сделала глубокий вдох и выдох. Зря, все зря. Астат ни секунды не слушал ее: он только стоял, глядя в пустоту и летая мыслями где-то очень далеко, и даже не заметил, когда его пленница замолчала. "Я должна была попытаться", — успокаивала себя Мира.
Наконец, туман вокруг Астана рассеялся, и тот словно заново заметил перед собой представительницу углеродной формы жизни в блестящем свитере.
— За мной. Иди быстро, и не отставай, — скомандовал он, развернулся, и пошёл по коридору.