Беовульф

Автор неизвестен

смертью в сражении,

державный ведер;

там же виднелось,

вблизи героя,

тело драконье,

плоть распростертая

мертвого змея,

червя зломерзкого

труп, опаленный

пламедыханием

(туша твари

ступней в пятьдесят

была длиною);

в небо взвиваясь,

в ночи бесчинствовал

дракон, а утром

скрывался в пещере

смерть разлучила

кладохранителя

с

его владением:

кубки, чаши,

блюда лежали

рядом со стражем,

ржавые лезвия,

кольчуги истлевшие

(долго покоился

клад, наследие

древнего племени,

в том подземелье,

тысячезимнее

златосокровище,

крепко заклятое,

дабы не смел

ни единый смертный

его коснуться,

лишь Вождь Небесный,

Создатель, властен

открыть богатства

тому, кто взыскан

его благосклонностью,

милостью Божьей,

мужу достойному!)

42

Но стало ясно,

что не было счастья

владельцу богатства,

казны курганной,

ибо и воин

погиб в сражении,

и страж сокровищ

не смог избегнуть

возмездия в битве.

Не знает смертный

урочного часа

своей кончины,

и все же уходит

он, обреченный,

из зала для пиршеств,

друзей покинув.

Так сделал Беовульф,

когда решился

на бой с драконом,

а сам и не ведал,

за что он в битве

заплатит жизнью:

тот клад до скончанья

веков заклятьем

таким заречен был,*

что станет смертный,

в грехах погрязнув,

молиться идолам

и, в цепи ада

попав, запятнает

себя пороками

еще допрежде,

чем ступит на это

место проклятое,

раньше, чем взглянет

на это золото!

Молвил Виглаф,

сын Веохстана:

Порой погибает

один, но многих

та смерть печалит

так и случилось!

Наших советов

не принял пастырь,

мольбы не услышал

любимый конунг,

а мы ведь просили

не биться с огненным

холмохранителем

пускай довека

змей дожидался бы

в своем подземелье

мирокрушения.

Но был вождь верен

высокому долгу

стяжал сокровища,

и страшную цену

Судьба взыскала!

Я был в пещере,

мне посчастливилось

в тайник проникнуть

(трудна дорога,

тропа подземельная),

и я, увидев

клад

сокровенный,

нимало не медля,

выбрал из груды

бесценной утвари,

сколь мог осилить,

и возвратился

с тяжелой ношей

к правителю нашему.

Еще дышал он,

и в полной памяти,

вас перед смертью

благословляя,

он повелел вам

курган насыпать

над пеплом, воздвигнуть

холм во славу

его свершений!

Он был из смертных

всеземнознатных

вождем достойнейшим,

покуда властвовал

казной и домом!

Теперь нам должно

вновь потревожить

тайник подземный,

в курган проникнув,

взглянуть на золото

(стезя мне знакома),

насытить зрение

сиянием клада,

игрой камений.

И пусть ко времени,

когда возвратимся мы,

тут будет ложе

готово для конунга,

одр погребальный,

дабы снесли мы

вождя могучего

туда, где пребудет он,

хранимый Богом".

И повелел им

сын Веохстана,

гордый воитель

героям многим,

готовить для проводов

землевладыки

сруб костровый,

дрова и место

для погребения:

"Испепелится,

в огне исчезнет

муж храброчестный,

не раз видавший

дожди железные,

где стрелы, тучами

с тетив слетая,

в щиты вонзались,

где дрот остреный,

копье бодало

доспехи в битве!"

Тут юный, но мудрый

сын Веохстана

верных из воинства

вызвал витязей

(семеро было

смелых ратников,

сам же - восьмой)

и повел их под своды

вражьего логова

(смолистый пламенник,

факел, высвечивал

тропу в потемках),

и там не делили

они добычу,

ибо знали,

кому достанется

все это золото,

клад бездозорный,

на разорение обреченный;

и, не печалясь

о тех богатствах,

сокровища вынесли

прочь из пещеры.

Тогда же змея,

червечудовище,

с утеса кинули

в море - канул

дракон в пучине.

Кладь золотую,

витые кольца,

и старца-конунга

свезли на подводе

к месту сожжения

на Мысе Китовом.

43

Костер погребальный

воздвигли ведеры,

мужи дружинные,

украсив ложе