Берег динозавров (Сборник)
Шрифт:
Не без труда остановив поток хозяйского красноречия, мы выяснили, где тот задний двор, куда и отправились, прикончив кувшин. Дядина торговая площадка выглядела вполне обыкновенно: сорняки выше человеческого роста и офис, переделанный из спасательной шлюпки. В дюзах росли цветы, аккуратно высаженные в глиняные горшочки, а иллюминаторы неярко светились. Мы принялись стучать в крышку люка и не отставали, пока наружу не высунулся горбун с розовой лысиной и лицом, как у морской черепахи. Узнав, что нам надо и кто нас прислал, горбун, кудахча и потирая руки, объявил, что мы попали наконец в нужное место. К этому времени мы уже раскаивались в собственном легковерии. Будет как всегда: металлолом такой древний, что даже нержавеющую сталь проело до дыр… Так или иначе, мы последовали за стариком мимо пирамид устаревших узлов и деталей, покоробленных листов обшивки, по лабиринту аэродинамических плоскостей прямо в заросли, где Красная Шапочка вполне могла бы спрятаться от Серого Волка.
— Если бы вы, джентльмены, оттянули в сторону эти вот стебли проволочной лианы… — вздохнул старикан.
Фша-Фша открыл было рот, чтобы отказаться, но я уже тянул в сторону плющ на стеблях в палец толщиной — из чистого любопытства. Скоро в зеленой полутьме тускло блеснул изогнутый лист обшивки; вдвоем мы скоро освободили корму корабля, имя которому — воплощенная элегантность.
— Его построил сам Сандзио, — объяснил старик. — Видите? — Он показал на эмблему, даже сегодня сверкавшую, как драгоценный камень, на тусклом металле.
Фша-Фша провел рукой по изгибу борта, оценил красоту обводов… Наши глаза встретились.
— Сколько? — спросил я.
— Вы его отремонтируете, приведете в порядок, — негромко сказал хозяин. — Вы не разрежете его на металлолом, не сделаете из него буксир — таскать астероиды?
— Нет, сэр!.. — крикнули мы хором, очень громко.
— Вы мне нравитесь, ребята, — кивнул старик. — Я бы не продал его кому попало. Забирайте — он ваш.
За день мы очистили корабль от лиан, которые за восемьдесят лет оплели его от носа до кормы. Старик, которого звали Наут, при помощи уговоров, проклятий и слабоумного парнишки по имени Дюн сумел-таки оживить старый тягач; яхту удалось перетащить на открытое место, где к ней можно было подступиться. Вдвоем с Фша-Фша мы облазали ее от носа до кормы. Никаких нововведений, никаких позднейших переделок! Все настоящее, подлинное, вплоть до бортового журнала на штурманском столе. Полистав журнал, я после обеда отправился в столичный навигационный архив, а за ужином рассказал историю яхты:
— «Глирим», пятьдесят пять футов, стартовый вес сто девять тонн. Проектировщик — Сандзио, главный кораблестроитель правителя Агасса. Построен в качестве флагманской яхты Великого дома, в году Кон…
— Немного больше четырех тысяч лет назад, — вставил Наут.
— В первый же год правитель Агасса достиг на ней Полиона и Гейла, показав рекордную скорость, и выиграл битву при Фонтерейне, во главе эскадры из тридцати двух кораблей. На сороковом году службы, когда длинный список побед был уже вырезан под княжеским гербом, престарелый правитель продал яхту с аукциона, остро нуждаясь в средствах. От видийского перекупщика корабль попал к Соларху Триэ, чей начальник штаба, покоренный благородными обводами яхты, переоборудовал ее для нужд личной разведывательной службы. Девятнадцать лет спустя ее захватили альцетийцы во время разбойничьего набега; поставив на большую платформу с деревянными колесами, запряженную гиеновыми гориллами, яхту прокатили по улицам Альца в составе триумфальной процессии. С тех пор, всеми забытая, она пролежала на окраине вонючего города более ста лет. Деревянная телега под ней сгнила за это время полностью.
Найдя классической красоты корабль, Грё Балырейский приказал вырубить окружающие заросли. Очарованный, предводитель захватчиков перевез яхту на полевую ремонтную базу, где его механики тщетно пытались проникнуть внутрь. Грё сам попытался сбить герб в качестве сувенира, но только сломал свой любимый парадный кортик. Разъяренный, он велел завалить яхту мусором, облить горючим и поджечь. После того как Грё, сровняв город с землей, удалился вместе с войсками, яхту никто не тревожил более двухсот лет. Найденную Имперской астрографической гильдией его лучезарного величества Леона Сорокового, ее вернули на Агасс, где после капитального ремонта она вновь стала флагманской яхтой Императорского дома.
— И это лишь дни ее молодости, — покачал головой Наут, — Где она с тех пор не побывала, чему только не была свидетелем! Но до сих пор не построен корабль быстрее…
Ремонт, переоборудование, чистка, уборка, наладка и снаряжение заняли три месяца. Мы остались довольны, включая Нау-та. Под конец старик признал, что даже правитель Агасса не управился бы лучше. Когда мы заговорили о деньгах, Наут махнул рукой:
— Я скоро умру, к чему они мне? А вы, ребята, почти все на нее истратили. Остальное понадобится, чтобы в пути она ни в чем не нуждалась. Я хочу только, чтобы записи, которые вы добавите в бортовой журнал, не посрамили ее истории.
Две тысячи световых лет — дистанция огромная. Огромная, даже когда катишься верхом на гребне волны, в которую двигатели «Джонго III» собрали ткань пространственно-временного континуума, обращая кривизну в ускорение, бросавшее нас к центру Галактики со скоростью в десять — сто — тысячу раз больше скорости света. На каждый прыжок уходило не меньше месяца, и с каждым разом звездная пыль в черном небе сгущалась, свертываясь, как молоко. По дороге нас встречали миры, где цивилизация существовала сотни тысяч лет, и планеты, где от разумной жизни остались лишь кладбища, древнее земных динозавров. Денег почти не осталось, но мы открыли, что даже здесь, у самого сердца Галактики, многие готовы хорошо заплатить за срочную доставку пассажиров и груза.
Интеллект, по мере приближения к центру, принимал самые разнообразные формы, от коллективного разума насекомых до разумных болот Барума, спящих богатырским сном. На множестве миров обитали люди, от суровых первопроходцев, едва выдерживающих натиск ледяных полей, знойных пустынь, первобытных джунглей и свирепых хищников, до рафинированных наследников древних империй, превративших общественную жизнь в сложный формальный механизм, подобный бесконечному балету. Одни миры встречали нас сказочными городами из нефрита и хрусталя, на других мошенники с лицами неаполитанских беспризорников планировали грабеж и убийство; нас неизменно выручали риванские сувениры — и твердая решимость выжить во что бы то ни стало.
Так настал день, когда на обзорных экранах появилась Зерида — укутанный зеленой дымкой мир в обществе двух больших лун.
Порт-Радаз представлял собой многослойную симфонию из садов, бассейнов, тенистых деревьев над гладкими, как стекло, мостовыми, изящных фасадов и посадочных площадок, где корабли стояли, словно фигуры на доске. Одевшись по-парадному, мы с Фша-Фша проследовали на поезде из игрушечных вагончиков, наподобие гольф-каров, к невысокому терминалу.
Формальности оказались необременительными: обаятельный седовласый таможенник, похожий на сэра Орфео, только постарше, поздравил нас с прибытием, вручил по цветной карте, где текущая позиция обладателя отмечалась зеленым огоньком, и осведомился, чем он может быть полезен.
— Мне хотелось бы получить сведения об определенном лице, — сказал я. — Леди — леди Рейр.
— Из дома?..
— Не знаю, сэр. Могу только сказать, что она путешествовала в компании лорда Дезроя.
Таможенник направил нас в информационный центр, оказавшийся справочным компьютером. После нескольких минут подробных расспросов и демонстраций трехмерных графиков механический голос сообщил, что леди происходит из дома Ансине-Шанор и что за дальнейшими сведениями следует обращаться к главе дома.