Берег динозавров (Сборник)
Шрифт:
— Как будто мы виноваты, — огрызнулся Малл. — Кагу был и моим старым другом.
— А чьим другом он был тысячу лет тому назад? — отрезал я. — Кем он был когда-то? Кем был ты? В прежние времена на Валлоне существовали иные законы. Каждый был сам себе до-меньером.
— Слушай, а ты случайно не из братства? — воскликнул кто-то.
— А, так вот это как у вас называется? А по-моему, это всего лишь новое название старой игры. Один прохвост делает себя диктатором…
— Мы следуем кодексу, — оборвал меня Малл. — Наша работа — поддерживать доменьера. А это не значит молча выслушивать, как какой-нибудь шутник начинает обзываться.
— Я не обзываюсь, а призываю к восстанию. Вы, парни, главная сила в этой системе. Так почему же вы отсиживаете себе задницы, позволяя своим боссам заплывать жиром, да к тому же еще и калечите друг друга на потеху доменьерам? Я бы предложил прямо сейчас навестить местных шишек. У вас же право на рождение… было когда-то. Но ваша судьба зависит от вас. Пока многие из вас не ушли дорогой Кагу.
Поднялся сердитый ропот. Появился Торбу с заплывшим лицом. Я невольно попятился, готовясь к неожиданностям.
— Что здесь происходит? — пробасил он.
— Да этот тип! Подстрекает на мятеж и измену, — высказался кто-то.
— Он хочет, чтобы мы поколотили, да не кого-нибудь, а самого доменьера Квохи!
Торбу приблизился ко мне.
— Ты чужой в Бар-Пандероне, — произнес он недовольно. — Правда, Кагу говорил, что ты свой парень. Ты неплохо обработал меня, и я ничего против не имею: такова жизнь. Но слушай, не мути здесь воду. Есть кодекс и есть братство. Мы держимся друг друга, и этого достаточно. Доменьер Квохи ничем не хуже любого другого доменьера, и, клянусь кодексом, мы на его стороне.
— Послушайте, — настаивал я, — я помню прошлое Валлона. Я знаю, кем вы были однажды и кем можете стать опять. Необходимо всего лишь взять власть. Я проведу вас к кораблю, на котором прибыл. На его борту вы можете получить достаточно информации, чтобы понять…
— Хватит! — оборвал меня Торбу. Он выписал в воздухе какую-то каббалистическую фигуру. — Мы не хотим связываться с привидениями или сражаться с магами и демонами.
— Чушь! Все эти ваши запреты введены с единственной целью: заставить вас держаться подальше от городов, чтобы вы не могли понять, чего лишились.
— Не хотел бы я отдавать тебя в руки серых плащей, Дргон, — проворчал Торбу. — Замолчи.
— Города, — настырно продолжал я. — Они же совершенно пустые, как будто их только что выстроили. А вы живете в этих клоповниках, окружили себя стенами и пытаетесь защититься от серых плащей да разных изгоев.
— Ты что, хочешь играть первую скрипку, музыкант? — встрял Малл. — Так ступай, поговори с Квохи.
— Все идем.
— Ну уж нет, это надо делать в одиночку, — возразил Торбу. — Да пошевеливайся, Дргон. Я не стану на тебя заявлять. Я понимаю, как ты себя чувствуешь после смерти Кагу. Но, слышь, не зарывайся.
Я чувствовал, что побежден. Эти упрямые ослы к тому же не отличались особой сообразительностью.
Торбу поманил меня за собой. Я без особого удовольствия последовал за ним.
— Ты хочешь перевернуть все вверх дном? Ну что ж, не ты первый, однако помочь тебе мы не можем. Времена изменились, и отнюдь не к лучшему. У нас есть легенда: когда-нибудь вернется Ртр, и вот тогда возродятся золотые времена.
— А кто такой Ртр?
— Что-то вроде могущественного доменьера. Сейчас его нет, но давным-давно, когда еще начинались первые наши жизни, жил Ртр — доменьер всего Валлона. И всем жилось прекрасно. И у каждого была одна полная жизнь…
Торбу прервал себя и настороженно покосился на меня.
— Ни слова никому, — предупредил он. — Это секрет братства. Наша единственная надежда. В течение всех наших жизней мы верны кодексу братства в ожидании, что, может быть, когда-нибудь Ртр все-таки вернется.
— Ладно, — бросил я. — Мечтай и дальше, слон-переросток. И пока тебе снятся розовые сны, дожидайся дня, когда тебе, как Кагу, вышибут последние мозги.
Я повернулся.
— Послушай, Дргон, нет смысла бороться против системы. Одному не справиться. Да и отряду тоже. Но…
Я глянул через плечо:
— Ну?
— Но, если ты так хочешь рисковать своей шкурой, потолкуй с доменьером Гопом. — Торбу развернулся и скрылся в бараке, оставив меня одного во дворе.
Поговорить с доменьером Гопом? Хм. Ну что ж, терять мне нечего. И я двинулся прямо к гостевым покоям доменьера.
Я утопал в глубоком ковре гостевого холла доменьера Гопа, нарочно старясь распалить свой гнев, в то время как мой хозяин невозмутимо восседал в своем церемониальном кресле, бесстрастно глядя на меня.
— С вашей помощью или без, — упрямо настаивал я, — но я найду ответы на все вопросы.
— Да, фримен Дргон, — отозвался он спокойно, без привычного крика. — Я понимаю. Но есть вещи, о которых ты не имеешь представления.
— Только отпустите меня в космопорт, благородный Гоп. Я докажу свою правоту, у меня достаточно информационных штырей на борту, не говоря уже об остальном.
— Это запрещено, разве ты не понимаешь…
— Наоборот, я слишком многое понимаю, — перебил я.
Он резко выпрямился:
— Следи за своим тоном, Дргон. Я все-таки доменьер…
— Вы еще, может, помните Кагу? — перебил я его снова. — Вы помните его молодым и прекрасным, словно он бог из легенды? Вы видели, как он прожил свою жизнь. Она была у него хорошей? Сбылись ли его юношеские мечты?
Гоп прикрыл глаза.
— Прекрати, — произнес он слабо. — Все это ужасно, ужасно…
— «Смерть, заставшую их, я наблюдал со стороны, а все их жизни были моими», — процитировал я. — Вы гордились ими? А как насчет вас? Разве вас не интересовало, кем могли быть вы в прошлые золотые времена?