Берег Утопии
Шрифт:
Герцен. Я встречался с новым царем однажды, знаете, когда он был наследником престола, а я – ссыльным в Вятке.
Саша. И как он тебе?
Герцен. Он мне понравился. Приличный человек.
Тата (Мальвиде). Я ногу занозила… Не трогай, не трогай!
Мальвида. А кто сказал, что я собиралась ее трогать?… Ах да, я ее вижу, вот она торчит. Нам повезло. А вот и все. (С этими словами Мальвида ловко вытаскивает занозу. Тата вскрикивает.) С болью чем быстрее, тем лучше. Только без слез, пожалуйста.
Польский эмигрант. А вы и с отцом его были знакомы?
Герцен. Нет, но я его видел однажды. У него были свинцовые глаза. Я никогда не видел
Польский эмигрант. Ну, теперь оно еще холоднее!
Гости запевают песню. Понемногу праздник угасает. Герцен оказывается у своего письменного стола.
Апрель 1856 г
Вечер.
Горничная заканчивает накрывать на стол и уходит. Герцен разбирает бумаги, читает гранки, что-то черкает. У него новое издание – «Полярная звезда». Ворцель спит. Входит Мальвида с Ольгой, которая одета ко сну. Герцен целует Ольгу, и они желают друг другу спокойной ночи. Мальвида уводит Ольгу. Ворцелю становится трудно дышать, и от этого он просыпается.
Ворцель. Что?
Герцен (задумывается на мгновение). Я говорю, не хотите ли прилечь?
Ворцель. А… нет, нет…
Герцен. Снова приходят письма, люди путешествуют, университеты открыты, цензура отступает… Я получаю письма от людей, которые были детьми, когда я уезжал. Клянусь, я плакал.
Ворцель (оглядывается вокруг). Вы мебель поменяли.
Герцен. Да, пока вы спали, мы переехали. Теперь мы живем в Финчли.
Ворцель. Конечно, я помню. Когда я еще жил на первом этаже в приличном районе Бэртон-Кресент, я пришел однажды домой и увидел человека, сидящего у камина. Я сказал: «О, боюсь, что я заставил вас ждать. Чем могу быть полезен?» Он говорит: «Прежде чем я вам отвечу, позвольте узнать, с кем я имею честь?» Тогда я тоже заметил, что мебель была другая. А несколько дней спустя снова случилось то же самое. Только на этот раз он сидел за столом и ужинал со своей женой. Он просто поднял руку и сказал: «Нет, вы живете в доме номер сорок три». (Пауза.) Он был англичанин. Интересно, что было бы с поляками, если бы у нас был морской флот.
Герцен подходит к нему и берет его руки в свои.
Герцен. Ворцель, переезжайте ко мне. Я вам выделю две комнаты, и вы сможете завтракать у себя и ужинать тоже, если захотите. Сможете принимать ваших знакомых, сидеть в саду…
Ворцель. На холмах в Финчли я точно проживу вдвое дольше… но это невозможно. Среди наших друзей раскол, они вечно ругаются между собой… Они решат, что я сбежал от них.
Герцен. Пусть обходятся сами. Сколько можно жить священными реликвиями и историей блестящих поражений?
Ворцель (резко). Когда вы так говорите, они, да и я тоже, начинаем сомневаться в своих чувствах к вам.
Герцен. Ворцель, простите меня. Вы простите меня?
Ворцель. Нет, не сегодня.
Входит Мальвида. Он вежливо кивает на прощанье и собирается уходить.
Мальвида. Вы разве не останетесь? Ужин почти готов.
Ворцель. Нет, благодарю вас.
Мальвида. Подождите, я принесу ваше пальто. В коридоре холодно. (Уходит.)
Герцен. Ну хорошо, пока вы это обдумываете, позвольте мне снять для вас палату в Бромптонском госпитале для больных чахоткой. Вам это поможет.
Ворцель. Я уверен, что это было бы отлично, но это слишком далеко для Щебицкого, который ходит ко мне с ежедневными отчетами. Это невозможно…
Мальвида возвращается с пальто и помогает Ворцелю его надеть.
…И
Герцен. Перчатки?…
Ворцель. Неважно. В прошлый раз их было три. Это, видимо, все объясняет…
Мальвида. Вы собираетесь идти домой пешком?
Ворцель. Здесь дорога все время вниз.
Мальвида провожает Ворцеля и возвращается. Герцен рассматривает экземпляр «Полярной звезды».
Мальвида. Я пыталась прочесть ваше открытое письмо царю, но оно оказалось слишком сложным для меня.
Герцен. Мальвида, я недооценивал вас.
Мальвида. Да?
Герцен. Как политического эмигранта.
Мальвида. В самом деле… (Пауза.) Александр… вы сегодня без обручального кольца.
Герцен. Я знаю. Оно сломалось! Ночью. Я нашел его в кровати, две половинки.
Мальвида. Оно само сломалось?
Герцен (с любопытством). А что, есть примета?
Горничная несет к столу блюдо. В это время слышен дверной звонок.
Горничная. Там какие-то люди с багажом, я их видела из окна, а Саша исчез.
Герцен спешит на звук громких приветствий.
Герцен. Это голос Огарева! Невероятно.
Вновь прибывшие – Огарев и Натали. Шум довольно значительный. Натали сильно расчувствовалась и плачет при виде Саши и Таты. Возбужденная толпа из пяти человек, груженных множеством пакетов, свертков, сумок и т. д., толкаясь, врывается в комнату. Поцелуи, слезы, восклицания о длинной дороге, о возрасте детей, о том, как все изменились…
Мальвида, которая до сих пор оставалась неподвижна, поднимается, чтобы встретить вторжение.
Натали. Где Ольга? Я хочу видеть Ольгу.
Герцен. Это мисс фон Майзенбуг, воспитательница детей.
Мальвида. Весьма рада с вами познакомиться.
Герцен. Она только учит русский.
Натали. Enchant'ee. [93]
Герцен. Ник!..
Натали. Я Натали Огарева. Натали Герцен была моим лучшим другом.
Герцен. А Ник – моим!
Натали. Мне было только девятнадцать, а ей тридцать, но мы были неразлучны… Пока я не вернулась домой и не встретила этого очаровательного господина. Я уверена, мы подружимся.
93
Рада <вас видеть> (фр.)
Мальвида ничего не понимает. Огарев здоровается с Мальвидой.
Герцен (на которого не обращают внимания). Parlez franзais… [94]
Мальвида. Non – je vous en prie… [95]
Натали (Тате). Ты была не больше гриба.
Саша. Я вас помню. Вы однажды пришли, и на вас ничего не было надето, кроме трехцветного флага.
Огарев. Что такое, что такое?
Натали. Чепуха. Я-то была одета, а вот Натали… (Хохочет без стеснения, потом драматически вскрикивает.) Где моя маленькая Ольга? Я обещала Натали!
94
Говорите по-французски… (фр.)
95
Нет, прошу вас, не надо… (фр.)