Берегини. Правильный дар
Шрифт:
– Это профессор так говорит? – севшим голосом спросила Лёля.
– Ну да, – тот кивнул, чуть смутившись, – ты же его лучше меня знаешь, он, по-твоему, дурак?
– Нет, – она покосилась на очередную статую. Каменное лицо кривилось то ли в усмешке, то ли от какого-то страдания.
А кто такой профессор Андреев, теперь большой вопрос.
– Так вот, – живо продолжил парень, – если эксперимент профессора удастся, мы тут, в Петербурге, будем первыми, кто испытает безтоплевный механический аппарат. Наша инженерная группа будет первой, кто его сконструировал, а я буду
– Грандиозно, – без выражения произнесла Алёна.
То, что Алексей понятия не имеет, что такое на самом деле люционизм – это ясно, ему и не положено много об этом знать. «Хотя, как видно, не помешало бы!» – в сердцах подумала девушка. Но профессор-то как до такого додумался?!
– Ну, ты что, не желаешь мне успеха? – Лёшка забежал вперед и схватил её за руки. – Хочешь, чтобы я просто так на заводе гайки да шурупы подавал?
– Нет, – Лёля вдруг совсем растерялась, такого поворота дела она не ожидала, – но мы же хотели после учёбы вернуться домой?
– И вернёмся, – быстро закивал Лёшка, при этом почему-то не глядя ей в глаза, – а так наше возвращение будет еще более эффектным.
Алёна сердито потупилась.
Она ни о какой эффектности не думала, просто надеялась, что они в своём Париже прикупят земли, построят новый дом, заведут большое хозяйство и троих детей. Работа у берегини в деревне несложная, много времени не займет, особенно у младшей. Так что можно будет жить-поживать, как в сказке! А здесь они временно, и за это время стоило бы держаться подальше от всяких… экспериментов!
– Ты же видишь, что кругом творится, ты видел того демона! – Лёля решительно отняла руки и скрестила их перед собой. – И сейчас, по-вашему, подходящее время?!
Они вчера были почти у самого причала, когда на набережную налетел фрегат, а сверху посыпались огненные брызги.
– Важно показать это именно на конференции, чтобы все сразу увидели, весь мир, – упрямо просопел тот, – люционизм может быть мирным, только нужно уметь с ним обращаться.
И это – тоже говорит профессор? Лёля почувствовала, что у неё дрожат руки. По правилам она должна немедленно об этом рассказать, пойти прямо в полицию. Или хотя бы поговорить с мадам Орловой. Но что тогда будет со всеми этими «изобретателями»?
– Ты меня любишь вообще? – только и сумела выдавить она.
– Спрашиваешь! – фыркнул парень и торопливо добавил: – я же поэтому и рассказал тебе, ну, чтобы ты знала заранее… Но ты ни кому ни слова, обещай! До конференции – ни слова!
Алёнка страдальчески взглянула на небо. Лучи солнца прорезались сквозь нежно-зеленую листву. Погода второй день оставалась отвратительно чудесной.
– Значит, договорились, – живо «понял» её молчания Алексей, – обещаю, я буду всё тебе рассказывать, всё, что мы там делаем! Но теперь мне пора, – он молниеносно клюнул её в щеку и, не оглядываясь, выбежал из сада.
Лёля осталась одна в окружении статуй. Стараясь не поддаваться беспричинному страху, она присела на скамейку у самой ограды и попыталась еще раз осмыслить всё услышанное.
Итак, всеми уважаемый профессор Андреев придумал какой-то способ, как с помощью
«Безтоплевная машина, ага», Лёля нервно покачала головой. И управлять этой начиненной люционистскими силами штуковиной будет Лёшка. Её Лёшка!
Алёнку снова охватил страх вперемешку с гневом. Она встала и решительно пошла к набережной, стараясь успокоиться. У воды было не легче, чем под взглядами статуй, но всё же… Девушка постаралась сосредоточиться на течении реки, это помогало успокоиться. Воде свойственно уносить тревоги. Иногда.
Весь мир – воду, воздух, огонь, землю, солнечный свет и всех существ – пронизывает живая сила. Кто-то называет её божественным духом, кто-то – энергией Ци, кто-то – первичной энергией космоса. Природные маги чувствуют потоки этой силы и могут управлять ею. В разных странах колдовские традиции и методики разнятся. Только в одном все маги на свете едины: их дар – часть этого живого, когда-то кем-то сотворённого мира.
Но есть и другая сила. Тьма, хаос, то, что вне мироздания. Оно всегда стремится к поглощению живого духа, разрушению любого порядка. Оно вечно голодно. Оно – противоположность творению. Маги-учёные считают, оно не имеет разума, это что-то вроде анти-стихии, которая по природе своей может только разрушать.
Но адепты этого «чего-то» считают иначе. При обращении они впускают тьму в свою душу, «продают её», и так получают способность черпать силу хаоса, направлять её. Темная сила поглощает, подменяет собой энергию природы, и так подчинять себе стихии, которые уже «не живые». Люционисты буквально выжигают душу мира, каждый по чуть-чуть, по крохотному кусочку.
О, со стороны некоторые их трюки похожи на нормальную, природную магию. Очень привлекательно для несведущих молодых умов, да и не только молодых. Но всё это длится не долго. Тьма, как кислота, разъедает души своих адептов. И всех, кто оказывается рядом.
Лёля отчаянно потёрла глаза. Профессор ведь не дурак, это точно, может, он ничего страшного и не придумал, может, Лёшка всё не так понял, он же не разбирается в колдовских тонкостях!
Да, наверное, так и есть. Не стоит раньше времени поднимать панику. Надо после лекции поговорить с профессором, как-нибудь выяснить у него, что происходит.
– Как-нибудь, – пробормотала она, глянув на обманчиво спокойную реку, – а как-нибудь – это как?
Рудольф Маратович, благородный князь Гедианский, потомок гордого татарского мурзы стоял посреди роскошной гостиной своего петербургского дворца и тупо взирал на пустую бутылку из-под «Мадеры».
Вчерашний приём, конечно, омрачился из-за известных событий, но отменить его было бы невозможно. Гости разошлись… когда именно они разошли, Руди не помнил. Но, судя по обстановке в гостиной, уходили они медленно. В трещащей голове мелькнула противная мысль «сколько их веселье стоило на этот раз?». Голова, естественно, заболела еще сильнее. Кажется, все бутылки пусты…