Берегини. Правильный дар
Шрифт:
Тощий, долговязый, в любое время года он оставался одинаково бледным. Но при этом взгляд Семёна всегда выражал какую-то упрямую решимость. Всегда, сколько Груня с ним знакома.
В читальном зале архива было тихо, прохладно и очень светло, майское солнце щедро заливало комнату. На второй день мая погода ничуть не испортилась, но теперь это уже казалось насмешкой.
– Считается, – продолжила рассуждать Груня, – что впервые «договор» с темными силами заключили младшие жрицы при храме бога Энлиля. Они не обладали естественным даром, поэтому
– Угу, и тогда они обратились к хтоническим божествам, владыкам нижнего мира, – мрачно закончил Семён, – темные боги дали им силу, после чего они попытались устроить восстание, которое едва не погубило Вавилон.
– Думаешь, на самом деле всё было не так? – Груня аккуратно открыла одну из принесенных папки.
– Ну, почему же? – парень пожал плечами, садясь напротив неё. – Скорее всего, именно так и было. А может и еще раньше, до Вавилона. Люционисты во все времена полагают, что магическая сила – это только источник личной выгоды и власти.
Груня в ответ лишь вздохнула и тут же опять закашлялась.
Собственно, это красивое слово – «люционизм» – появилось только в семнадцатом веке. Адепты темной магии стали называть себя «друзьями великой зари – Люцифера». При этом каждый люционист всякий раз старается подчеркнуть, что они не слуги дьявола, не служители «культа», о нет! Он для них – добрый приятель, надежный деловой партнер, который отлично их понимает. Еще бы, ведь он первый во вселенной, кто, по их словам, обрёл собственную волю и пошел против своего творца. И они делают то же самое, идут против природы. Но, по сути, ими движет банальная зависть и желание исправить «несправедливость».
– Что ты надеешься тут вычитать? – спросил Семён, кивнув на папки – протоколы опросов свидетелей, видевших демонических существ, за последние пять лет.
– Честно сказать, сама не знаю, – призналась Груня, – это всё, что ты можешь достать?
– Да, более серьёзные дела может брать только заведующий, он вечно здесь, на страже, сама знаешь, – парень невесело хмыкнул, – а и толку-то от этого чтения?
– Ну, – Груня немного растерялась, – хоть посмотрим, было ли раньше что-то подобное.
– А толку-то? – упрямо повторил Семён.
– А что ты предлагаешь? – вскинулась Груня. – Пойти на речку с удочкой и приманить демона на хлеб?
– И то было бы лучше, чем тут сидеть, – абсолютно серьёзно ответил Семён, – но мы можем поступить иначе. Сами их найдём.
Груня едва опять не поперхнулась и уставилась на приятеля, пытаясь взглядом спросить, не сошел ли он с ума от однообразия архивной работы?
Она знала, что Семён происходит из семейства каких-то провинциальных дворян, вроде как давно разорившихся. Его исключили с первого курса Красного училища, Груня точно не знала, из-за чего. Сам он не любил об этом говорить, уклончиво отвечал, что, мол, не сдал какой-то формальный экзамен и вообще, стал жертвой произвола бюрократов!
Грунин отец слышал только,
Уже два года Семён работал младшим архивариусом и вроде как готовился поступать на юридический факультет. Но Груня уже достаточно его знала, на самом деле он не оставляет надежду всё-таки оказаться в рядах красной стражи. Как и она сама. Семён был, пожалуй, единственным, кто серьёзно относится к её затее стать первой женщиной – красным жандармом.
Но что за ерунда пришла теперь ему в голову?!
– Спокойно, сейчас всё объясню, – парень вскинул руки, понимая её возмущение, – ты же знаешь, есть в полиции такие двойные агенты, которые вынуждены притворяться сторонниками темной магии или черт знает кем еще, чтобы подобраться к настоящим преступникам?
– Ну, знаю, и…
– Так вот, – Семён чуть кашлянул, было видно, что он сильно волнуется, – один из них обратился ко мне за помощью.
– К тебе?!
– Подожди, не перебивай! В городе есть очень опасные личности, люционисты. То есть, настоящие, обращенные. И он, мой знакомый, знает, кто они. Но они очень осторожны, сам он к ним никак не подберется. А мы, то есть ты и я, сможем, – он с трудом перевёл дыхание.
– Секретный агент полиции не может, а мы сможем? – воскликнула Груня. – Что за бред!
– Сможем, – Семён тяжело посмотрел ей прямо в глаза. В его взгляде читалось то самое упрямство, – сможем, именно мы, если будем делать всё, как он скажет.
Груня хотела немедленно возмутиться, что еще за самодеятельность! Борьба с адептами тьмы – это не игра! Но невольно задумалась. А что если бы она на самом деле нашла… ну, нет, хотя бы помогла найти настоящего люциониста? Ох, вот тогда бы отец понял, на что она способна, что она не хуже Гриши могла бы…
При мысли о брате девушка крепко стиснула кулаки:
– Нет, это просто глупо, – процедила она, – мы погибнем, вот и всё!
– Да с чего ради мы погибнем?! – Семён резко встал и прошелся к подоконнику. – Я же не говорю, что мы вдвоём должны их скрутить и проводить в крепость!
– Ты вообще ничего толком не сказал, – заметила Груня, – что это за агент, что именно он от нас хочет, почему именно мы?
– Я не могу вот так сразу всё рассказать, – он нервно скрестил руки, – ты должна сначала согласиться.
– Ну, ничего себе условия!
– Ладно, послушай, – Семён провел ладонями по лицу, словно из последних сил, и снова уселся за стол, – там, правда, очень серьёзное дело. Могут пострадать император и его семья.
– Так тем более…
– Говорю же, только мы можем подобраться к преступникам, старшие там дров наломают, этот агент мне объяснил, – Семён, казалось, стал еще бледнее обычного, – представь только, какой подвиг мы совершим! – и вдруг прибавил неожиданно жестким голосом: – ты ведь хочешь сама отомстить за брата, я знаю.