Беременна от бабника
Шрифт:
Наконец Кирилл приходит в себя. Он поднимает голову и тут же корпусом переваливается на мою сторону, чтобы заключить меня в удушающие объятия. Это происходит так неожиданно. Паника мгновенно отступает. Туман в глазах рассеивается. Вопросы сами собой отпадают.
— Прости. Прости меня! Я чёртов идиот, я не хотел, чтобы так вышло, — молвит неустанно. Он гладит меня по волосам, а я впервые за долгое время могу ощутить внутри себя облегчение, хоть это и не конец вовсе. Он обхватывает мою голову ладонями, большими пальцами стирает со щёк слёзы, зрачки мечутся по лицу. — Я слишком ушёл в себя! Действовал на автопилоте! Я не хотел... Не хотел...
—
Я не знаю за что он просит прощения, мне и не нужно этого знать. Я накрываю его ладони своими, но слёзы не прекращаются. Это слёзы счастья. Наверное. Других объяснений у меня нет.
— Ян? — хрипло произносит, ослепив меня блеском своих глаз.
— М? — поджимаю губы, чтобы вконец не разреветься.
— Давай распишемся, а? — говорит он, подвергая моё тело разрушительному взрыву. Удивлённый вздох так и застревает у меня в глотке.
— Ч-что... ты сказал? — не веря своим ушам, я таращусь на него.
Глава 60. Яна
Смаргиваю стоявшие слёзы, Кирилл "пьёт" их, поднеся губы к моему лицу. Кажется, я поняла. Это не слёзы. Я просто медленно таю, упиваясь счастьем, которого думала, не дождусь никогда.
— Давай распишемся и уедем из страны? Хотя бы на неделю, а там посмотрим, — в каждом его слове читается решительность. Он уверен в своих словах.
— Кирилл, сейчас ведь ночь. Новый год! — мой разум закручивается спиралью, язык плохо слушается, бабочки устроили беспредел у меня в животе. — И даже если я соглашусь, вряд ли ЗАГС будет работать на праздниках.
— Это не проблема. Зарегистрируем брак в Доминикане, — взяв мою правую руку, он потирает безымянный палец. Осознанно или нет, я не знаю. — Пожалуйста, поехали со мной. Я хочу уйти от всего этого дерьма вокруг. Я устал, — лицо искажается в страдальческой гримасе. — Мне надо отдохнуть. С тобой.
— А как же те слова ненависти в мою сторону? Как я могу куда-то отправиться с человеком, который ненавидит меня? Которому нравится причинять мне боль.
Кирилл напрягается. Отстраняется от меня. Поднеся ладонь к челюсти, он безотрывно смотрит в ветровое стекло, словно кружащие в воздухе снежные хлопья смогли подчинить его разум себе.
— Я же не просто свыкся с той мыслью, что ты беременна. Я, чёрт бы тебя побрал, успел привязаться к этому ребёнку! Не будучи знакомым с ним, полюбил его той любовью, о существовании которой даже и не догадывался! — жестокость снова вырывается из него на свободу. Сколько её в нём? — А теперь представь, что было со мной, когда ты призналась мне, что его не существует!? Ты лишила меня его! Ты лишила меня будущего! Всего, о чём я мог думать! Да я, блять, жил только ради этого, а ты взяла и смешала всё это с грязью!
Мне больно. Невыносимо, как если бы с меня заживо содрали кожу и бросили бы на мороз медленно умирать. Мы причиняем друг другу только страдания. Осознанно. Способна ли любовь жить в условиях постоянной боли? Мы токсичны друг для друга. Но я готова захлебнуться ядом своей любви, утонуть в нём, лишь бы чувствовать его. Мне не так страшна боль, как страшно больше никогда не увидеть этих глаз, отливающих золотом и смотрящих на меня самозабвенно.
— Прости, мне тоже было обидно, когда сначала ты дал мне надежду, а потом так просто растоптал её. Но я смирилась с этим, правда! Затем узнала об этом чёртовом споре и меня как переклинило. Я действовала
— Очень глупо, — отстранённо проговаривает.
— Если бы не эта фальшивая беременность, ты бы не был со мной. Я знаю, просто...
Это был даже не вопрос, лишь факт, но Кирилл кивает и перебивает меня, всё так же глядя в окно и не моргая. Складывается впечатление, что он сейчас откажется от своего предложения, откроет дверь и вышвырнет меня на улицу:
— Не был бы, ты права. Если бы не твоя ложь, многого не случилось бы вообще. Всё было бы как прежде, с одной лишь разницей. Я как и раньше приезжал бы по праздникам. Раз в полгода трахал бы тебя в качестве профилактики или же от нечего делать. Наверняка, ты ждала бы того момента, когда я осознаю, что ты любишь меня, а мне не требовалось бы это осознание. Я действовал бы умышленно. Я плевал бы на твою любовь. Мне она была бы не нужна, как и ты сама, — безжизненный голос нагоняет в голову мысли. Боюсь, что именно к этому всё и идёт. — Но знаешь, что?
— Что?
Закручивающийся в вихрь снег становится ему больше неинтересен. Кирилл устремляет взгляд на меня. Молчит, откинув голову на подголовник.
Сомневается ли? Или слова правильные подбирает?
— Я долго размышлял об этом. Не хотел верить твоим словам, ведь сам замечал в тебе изменения... Твоя грудь... бёдра, но раз так, то я даже благодарен тебе за эту ложь! Лже-беременностью ты ускорила процесс моего становления, — подносит ладонь к моей щеке и нежным поглаживанием снова будит во мне приятные воспоминания. — Кто, если бы не ты, Яна? Кто?
Я не выдерживаю. Встаю с кресла и тянусь к нему. Кирилл предусмотрительно выдвигает сиденье назад, давая мне возможность сесть к нему на колени, обвить руки вокруг шеи.
— Прости меня, если сможешь, — шепчу, положив голову ему на плечо.
— Давно уже простил, просто признавать себе не хотел. Хотел лишь ответить ударом на удар и уйти. Сбежать, как делал это раньше, но понял, что не смогу себе этого простить. Никогда бы не простил себе такой гнусный поступок! Это ведь были не пустые слова. Я действительно люблю тебя, как какой-то мальчишка безумный. Я многое переоценил. Если раньше я думал, что живу исключительно для себя, то теперь я вижу разницу. Всё это время я жил не для себя, а себе же во вред. Сейчас я имею чёткое представление того, чего хочу от жизни, — он бережно обнимает меня, перебирает мои волосы. — А теперь поехали уже в аэропорт?
Хоть на Луну за лунными камушками!
— Тогда сначала надо заехать домой за документами, — грожу ему пальцем, тот хмурится из-за мысли, что придётся вернуться туда, откуда только что сбежали. — Но учти, я не выйду за тебя.
— Это почему?
— Хотя бы потому, что этим самым ты просто хочешь доказать нашим родителям свои серьёзные намерения. Не нужно спешить, Кирилл. Не нужно, хотя бы потому, что я пока тебя совершенно недостойна.
Пробурчав что-то невнятно, Кирилл как обычно фыркает, когда чем-то недоволен.