Беременна от мажора
Шрифт:
Я опускаю голову, чувствую, что снова начинаю плакать. Щеки жжет. Я совсем одна. Надо все-таки сказать матери и отцу, другого выхода нет. Мне жить негде. Надо узнать про академку, и вообще. Скрывать смысла нет. Поорут и помогут. А так я только накручиваю себя и переживаю, но, зная их отношение к половой жизни вне брака, даже страшно представить, что будет, если я признаюсь в залете от Димы.
Дима… Больно. Даже думать не хочу.
— Идем. — Поднимается врач и выводит меня из кабинета. — Пеленку прихвати.
Мы выходим в коридор, сразу же натыкаясь на мою матушку.
— Здравствуйте,
— Простите, а вы кто такая?
— Я мать и имею право знать! — гордо заявляет родительница.
— На самом деле — нет, — улыбается врач и открывает ключом дверь небольшой комнатки, завешанной темными шторами. — Ваша дочь совершеннолетняя. Пойдемте, Александрова.
— УЗИ? Зачем ей УЗИ? Что-то страшное? Обычно на УЗИ за неделю не допроситься бесплатного талончика, а тут сразу УЗИ! — вытаращив глаза, мама требует от врача ответов.
Но женщина в белом халате игнорирует ее. И я, честно говоря, очень сильно благодарна ей за это. Она закрывает дверь, и комната погружается в темноту, я нервничаю и переживаю. Теперь я уже боюсь, что с моей беременностью что-то не так, и придется все это оперировать.
— Так. Все отлично, — после нескольких минут изучения экрана заявляет врач. — Вы молодец, Александрова. Значит, сейчас идите в регистратуру и запишитесь, там будет такая папочка специально для беременных. Нужно пройти тех врачей, что я указала и, пожалуйста, не затягивайте. Ко мне на прием через две недели.
Самое интересное, что, несмотря на нежеланную беременность, я ощущаю прилив радости. Это, наверное, у всех женщин и девушек в крови. Я довольна, что с моим маленьким плодиком, который врач показала мне на экране, все хорошо, там еще зернышко, совсем кроха, пятнышко, но я все равно радуюсь.
Припустив ланью из кабинета, я стараюсь оторваться от матери, но она все равно увязывается за мной. Решаю в папку для беременных заглянуть позже, когда ее не будет рядом. Придется ехать сюда отдельно, но это лучше, чем лезть туда прямо сейчас. И когда я уже спокойно спускаюсь по лестнице, а мать бежит за мной и при этом грешит на злого, невоспитанного и хамского врача, на которого надо обязательно пожаловаться, нас догоняет медсестра.
— Александрова, вот еще Галина Михайловна, — имеет в виду гинеколога, — забыла вам сказать, что беременным обязательно нужно взять справку с учебы для постановки на учет, и добавьте к списку врачей психолога. Своего у нас сейчас нет, вот адрес, пройдете в другой поликлинике. Психологическая забота направлена на восстановление эмоционального баланса будущей мамы, — улыбается мне медсестра, протягивая листок с адресом и телефоном.
Окаменев, я даже не могу опустить ладонь с зажатой в ней бумажкой. В ступоре смотрю, как молодая медсестра скрывается из виду, покинув коридор и вернувшись в свой кабинет. Так и стою с протянутой рукой, боясь взглянуть на мать. Но время идет, и я все же решаюсь.
Мама пятится, отшатнувшись от меня и прижавшись к перилам спиной. Ее правая ладонь прижата ко рту, глаза полны нескрываемого ужаса, сумка скатилась по левой руке вниз и упала на пол, а сама рука
— Ты…Ты…Ты беременна? — спрашивает она сдавленным голосом.
Глава 9
— Как это беременна?! — пыхтит отец, громко выдыхая воздух через нос и краснея.
Сжимая руки в кулаки, он со всей силы бьет по кухонному столу. Тарелки подпрыгивают. Мать молчит, опустив голову и сминая пальцами ненавистную мне скатерть в дурацкий цветочек. Она рассказала ему не сразу, только когда мы поужинали. Всю дорогу и весь оставшийся после посещения женской консультации день она сыпала на меня проклятьями, не позволив пойти на практику и обозвав такими словами, что у меня началась истерика.
А сейчас она сидит и во всем соглашается с отцом.
— Какой позор. Какой позор! — Покачивается, причитая и будто молясь о спасении. Она напоминает теток, что сидят у церкви и просят милостыню, благословляя всех подряд за поданный им рубль. — Соседи узнают, обсуждать начнут, — подвывает мать, — а у меня на работе?! А у тебя на работе!?
Не выдержав напряжения, я сбегаю в комнату, закрываю за собой дверь и сажусь на пол, забиваясь между кроватью и шкафом, крепко прижав ладони к ушам. Но крики отца все равно долетают до меня. Он и не старается говорить тише.
— Не могу поверить, что моя дочь — самая настоящая давалка! — орет он не своим, гортанным голосом. — Я столько вложил в нее средств и времени, а получил обычную подстилку, которая настолько тупа, что не смогла избежать позорящей нашу семью беременности!
Я зажимаю уши сильнее и подтягиваю колени к груди. Теперь комочек внутри меня кажется самым дорогим на свете. Мне интуитивно хочется спасти его, уберечь.
— Ты тупая? Скажи мне, Иванка, ты что, тупая?! — кричит через дверь. — Ты не знала, откуда дети берутся? Легла под козла и не удосужилась подумать о последствиях?!
— Пусть женится! Да-да, пусть женится! Я тебе точно говорю, надо, чтобы женился! — поддакивает мать отцу, будто шакал, самый настоящий неизменный прихвостень разъяренного тигра.
Я слышу, как отец двигает туда-сюда мебель, как топает, как рычит и периодически стучится в дверь. Один из ударов оказывается особенно сильным, и я вздрагиваю, на самом деле испугавшись. А вдруг он меня ударит?
— Фамилию мне его сказала, быстро! Я найду это животное, из-под земли выкопаю, он у меня такое удовольствие получит, что зубы придется новые заказывать. Мало того, что девку мою испортил, так еще и грязь свою расплодил. Богатое существо, недоразвитое. Скотина!
Становится очевидно, что соседи все узнают еще до того, как у меня начнет расти живот, настолько сильно орет отец. Он и не подозревает, что уже был на работе у Димы, слава богу, я умолчала о том, что это фирма Красинских. Я уже ничего не хочу: ни Димы, ни свадьбы, ни учебы в университете. Просто уснуть в тишине и обнять подушку, ощущая новую жизнь внутри себя.
— Аборт пойдет делать! — заключает отец, пугая меня еще больше.
— Нет, нет, нет, Игорь, нельзя первый аборт! — умоляет мать, переходя на просительный тон. — Нельзя ей в первый раз, деточек не будет больше.