Беременна от отца подруги
Шрифт:
— Ооо! Янка! Тебя что, всю ночь драли? — противный гнусавый голос со стороны лавки.
Именно.
Чертов Толька, мой сосед. Зимой и летом в одной куртке, в одном положении, самоотверженно охраняет скамью у дома, систематически подзаряжает свои батарейки дозой горячительного. Коротко стриженный, немытый тип, неопределенного возраста.
— Иди в пиз…дуу, Толик, — по привычке отвечаю мужчине, открываю железную створку подъезда.
Нет-нет, все нормально. Мы просто, мягко говоря, не перевариваем друг друга, сама не знаю почему. Традиция у нас такая, вместо приветствия,
Делаю шаг вперед.
Добро пожаловать в мой мир господа, это только начало…
Чувствую себя Бурлаком на Волге, каждая последующая ступень дается с трудом, а всего-то на второй этаж надо. Трясущейся рукой еле попадаю в замочную скважину, выдыхаю, оказавшись за порогом родной квартиры.
— Да чтоб тебя! — громко кричу, будто разглядывая приведенье.
— Юсупов, — трагичным голосом выдает подруга.
Как уже говорила, мы с Алиной очень близки, друзей у меня нет больше. Несмотря на волевой характер, который по большому счету больше являлся прикрытием, я — очень замкнутый человек. Чужаков в моей стае нет, только свои, только родные. Подруга получила запасные ключи, как только я переехала из общаги в личную съемку, на всякий случай, но это явно не сегодняшнее утро.
— Подожди, — вытягиваю руку вперед, джинсы Руслана тут же слетают с бедер.
— Фууу, Яна! — недовольно морщится, разглядывает внимательнее. — Ты без трусов!
— Зришь в корень.
Отпинываю вещь в сторону, кидаю сумку, топаю по направлению в ванну.
— С мужчиной была? Сексом занималась? Афигеть! — визжит мне в спину.
Захлопываю перед носом любопытной приятельницы дверь.
Чищу зубы, приняв контрастный душ, “восстаю из мертвых”, но не настолько, чтобы чувствовать себя сносно. Оборачиваюсь полотенцем.
Подруга заботливо накрывает на стол, ставит тарелку с купленными пирожными, себе наливает зеленый чай, мне, стакан воды.
— Анальгин или шипучку?
— Второе, — бормочу, сажусь на мягкий табурет, подпираю лицо ладошками.
Получаю спасительное пойло, опустошаю в половину.
— Юсупов, — позабыв о прежнем интересе, Алина умещается напротив, нервно теребит ниточку чайного пакетика, — он сегодня звонил мне.
— Кто? — не сразу понимаю, о чем речь.
— Пьяная еще что ли? — широко распахивает огромные темно-карие глазищи, — отец мой!
— Стоп, — пытаюсь собраться, тру переносицу, — ты же Браун, при чем здесь фамилия Юсупов?
— А тебя не смущает, что в моем роду почти все белобрысые немцы, одна я, как смоль? Меня записали на дедушку! — голос дрожит, вот-вот разревется. — Отец сказал, придет за мной, заберет туда, откуда приехал. В преисподнюю, честное слово!
Теперь уже напрягаюсь, вникаю в каждое слово. Возможно, Алина уже упоминала когда-то фамилию своего родственника, но в памяти это не отразилось, ведь: Зверь, Садист, Бездушная тварь, явно затмевали скромные буквы в паспорте. Хотя, это самое приличное, что вылетало из уст моей дорогой подруги.
Ее трясет, меня тоже.
— Он собственноручно убил мою мать! — срывается в истерику Алина. — А теперь до меня добрался! Я не хочу умирать, слышишь?!
С силой ударяю кулаком по столу, от чего девушка подпрыгивает, роняет табуретку и с видом уже настигнутой кары Вселенской замирает у кухонной тумбы.
— Ты его совершенно не знаешь, — успокаиваю подругу, — ни имени, ни отчества. Возможно, все не так плохо?
Ловлю на себе укоряющий взгляд, будто уже вступила в тайный сговор с ее сумасшедшем папашей.
— В ту ночь, в ту гребаную ночь его головорезы ворвались в наш дом, тетушке с трудом удалось меня спасти, а вот мама… — Алина разворачивается ко мне спиной, дрожащими пальцами сжимает хлопковую салфетку, — “ Привет вам от Юсупова” — вот их слова! Что хорошего, по-твоему, ждать от этого человека?
А я не знаю. Правда. Эта ситуация слишком личная, семейная.
— Тетке сказала?
— Ты чтооо? — с пунцовым лицом таращится подруга, — Конечно нет! Агнет не должна об этом узнать! Прикинь, ведь Упырь даже адрес свой скинул, говорит, его двери открыты. Двери открыты, понимаешь?!
Алина сопливо ревет, резко подскакивает, громко топая пятками, подходит ближе, тыкает мобильником мне в лицо, демонстрируя координаты отца. Стонет, кидает телефон на стол, бежит в прихожую.
Ооо, этот противный визг, от которого зубы сводит. Подруге самое место в театральном, ей не плохо бы подошла роль в какой-нибудь слезливой драме. Ее прям, отвечаю. Не знаю, на кой черт, тетка запихала подругу в институт медицины, куда я, между прочим, поступить не смогла, но зато теперь, успешно учусь на ветеринара. Ведь иногда действительно складывается мнение, что собаки лучше людей, если отталкиваться от беды, которая случилась с Алиной и я сейчас не имею в виду только Юсупова.
— М-да… — протяжно выдыхаю, тащусь следом, — Давай поедем к отцу вместе? Ты не сможешь вечно скрываться от него.
Тут же жмурюсь, не выдерживаю тот ультразвук, который буквально вырывается изо рта подруги, после услышанного предложения. Категорический отказ, но можно было спокойнее.
— У тебя поживу, Яна, с Агнет уже договорилась!
Ясно. Здесь без вариантов. Если мнительная подруга что-то решила — это навсегда.
Алина сползает по стенке в прихожей, я, невозмутимо иду в комнату. Уже давно перестала обращать внимание на столь эмоциональные выходки с ее стороны, бесполезно утешать. У подруги почти всегда такие реакции, начиная от папаши, заканчивая сломанным ногтем.
Молча натягиваю белье, джинсы, свитер. Сооружаю на голове подобие пучка.
— Ты не будешь с ним встречаться! — преграждает мой путь в коридоре Алина.
— Дура что ли? — аккуратненько тесню подругу. — За тачкой своей поехала, ну!
Моя “Букашка” так и осталась припаркованная у ночного клуба, от одних воспоминаний волосы встают дыбом. Интересно, чем сейчас занимается тот Басурманин? Я думаю о нем, и вроде-как должна стыдиться, но нет. Трижды нет, ни о чем не жалею!
Накидываю куртку, обуваюсь в зимние кроссовки, беру сумку. Такси, вызванное через приложение, подъедет с минуты на минуту, шагаю в подъезд.