Беременна поневоле
Шрифт:
— В котором навели порядок сегодня. Вернёшься завтра. Но сегодня я хочу, чтобы ты остался здесь. Это не обсуждается. Или…
Брат двинулся вперёд, произнеся с грозной интонацией:
— Или я решу, что слишком рано дал отмашку, чтобы тебя выпустили.
— Полегче, Вань. Мне не пять лет. Я прекрасно знаю, что облажался. Этого уже не исправить. Но не надо тыкать меня в это мордой каждые пять минут, как провинившегося кота, нассавшего в тапки.
Иван усмехнулся.
— Посмотри на себя. Ты собрался
— Погорячился немного.
— Вот и остынь. Не пори горячку.
Ваня указал взглядом на коридор, ведущий к спальне, и скомандовал:
— Вперёд.
Я отвесил ему шутовской поклон.
— Как скажешь, господин брат. Но завтра я отправляюсь в свободное плавание. В курсе?
— Приведи себя в порядок, моряк. И не утони в луже, — напутствовал меня Иван.
На следующий день я проснулся едва ли не самым первым. Поцеловал племянников на прощание в спящие, пухлые щёчки. Я собрался покинуть дом брата как можно раньше. У меня накопилось множество дел, требующих немедленного решения.
На кухне я столкнулся с братом, уже полностью собранным и одетым.
При взгляде на брата мне стало немного стыдно за свой внешний вид: щетина даже наощупь казалась неопрятной, а джинсы и джемпер надоели до ужаса.
Запустил пальцы в шевелюру — похоже, что и здесь стоит навести порядок.
— Кофе? — предложил брат. — Оксана сварила.
— Оксана варит дерьмо, а не кофе. Так что нет, спасибо. Я заеду в любимую кофейню.
Брат безразлично пожал плечами и как ни в чём не бывало потягивал коричневую бурду из крохотной чашки.
Мне даже смотреть на это было противно, не то, что пить.
Есть женщины, которых нельзя подпускать к продуктам — всё испортят. Оксана умудрялась испоганить даже элитный сорт арабики.
— Ты знал, что Мила была беременна? — спросил у брата, пристально наблюдая за его реакцией.
Он оторвался от своего смартфона, кинув на меня мимолётный взгляд.
— Узнал на похоронах. А что?
— Да ничего. Почему мне не сказал? — спросил я, мгновенно закипев злостью.
Всю ночь пытался перемолоть её во что-то другое, но так и не смог.
— Ну, вот ты узнал этот прискорбный факт. Что-то в мире изменилось?
— Изменилось. Беременность была семь недель. В то время мы ещё встречались. Мила считалась моей невестой. Это был мой ребёнок.
— Поправочка, — усмехнулся Ваня. — Он мог быть твоим ребёнком. С той же долей вероятности, что ребёнок мог быть от другого мужчины. Милана тебе постоянно изменяла. Кажется, именно по этой причине вы постоянно ссорились?
— Да, Милана была гулящей девкой. Но ребёнок мог быть моим!— произнёс я, начиная ходить по кухне.
— Или не твоим. Мила была дыркой, каких поискать. Ты сам мне об этом говорил.
После слов Вани меня резко накрыло чёрной яростью. Я наотмашь выбил чашку с кофе из рук брата, забрызгивая его светло-серуюр рубашку коричневой жидкостью.
— Полегче, Арс! — процедил сквозь зубы брат.
— У тебя всё просто. Нет ни ребёнка, ни матери. Даже о мутной истории с другой девушкой можно не беспокоиться. Все вопросы можно замять и решить! Да?
— Да, именно так. В моём мире всё решаемо. И это… — показал брат на пятна от кофе. — Тоже решаемо. Веди себя прилично. В моём доме.
— Мне похуй на правила приличия! Но не надо говорить так, словно речь идёт об испорченной пачке молока, а не о чужих жизнях!
Брат невозмутимо расстёгивал золотые запонки.
— Оксана! — позвал он. — Принеси мне другую рубашку! — потом обратился ко мне: — О чужих жизнях? Позволь уточнить, с каких пор тебя начали волновать чужие жизни? Ты же свою жизнь едва по кабакам не просрал, но сейчас печёшься о чужих жизнях. О чужих жизнях, которых уже нет.
Ваня швырнул грязную рубашку на пол.
— Уже нет в живых ни ебливой Милы, ни её и твоего или не твоего ребёнка. Их нет, понимаешь? А ты истеришь и бесишься на пустом месте. Проснись, брат! Я вытащил тебя из дерьма. Не стоит окунаться в то же болото с головой сразу же по возвращению!
— Спасибо, Вань. Реально говорю спасибо. Но сейчас я очнулся, понимаешь? Позволь самому решать, что мне делать со своей жизнью, а? Без тебя.
— Проебёшь ты свою жизнь, Арс, — вздохнул брат, принимая свежую рубашку из рук жены. — Без меня тебе не справиться.
— Я собираюсь опровергнуть это утверждение. Спасибо тебе за всё.
Я вышел на улицу и вызвал такси. Хлопнул себя по карманам — бумажник есть, ключей от автомобиля нет.
Ухмыльнулся, вспомнив слова брата о том, что за руль он меня не пустит.
Не много ли ты на себя берёшь, Иван?
Впрочем, с этим я хотел разобраться позднее.
Сначала я назвал таксисту адрес салона, где обычно делал стрижку. Мастер, узнав меня, передвинул клиентов. Он привёл в порядок мою причёску и аккуратно выровнял бородку.
Взглянув в зеркало после стрижки, я понял, что за последний месяц сильно осунулся. Или просто вернул привычную форму лица. Потому что до этого лицо у меня было припухшее от постоянного пьянства и почти круглосуточного бодрствования.
Добравшись до своего дома, я удивился тишине. Побывав в гостях у брата с их шумными детьми, я поразился разнице и с раздражением подумал, зачем мне одному такие огромные хоромы? Здесь можно разместить две футбольные команды без стеснения и останется ещё немного места для их постоянных фанатов.