Беременная для альфы
Шрифт:
— Что со мной случилось? — я не сразу вспомнила события, предшествовавшие обмороку. — Что с моим ребёнком? И где Егор?
— Не знаю никакого Егора, — посуровела мама. — И про ребёнка мне ничего не говорили. Вероятно, с ним все в порядке… — хотя она явно не желала, чтобы я рожала от оборотня, вряд ли хотела малышу смерти, сейчас в её голосе звучало облегчение. — Врачи сказали, что у тебя отравление неизвестным веществом…
В следующее мгновение палата наполнилась людьми. Наверное, где-то в кабинете врача сработал какой-то датчик, потому что в дверь ввалилась целая толпа. Или мне так показалось. Там было двое медиков и Егор, который своей персоной мог заменить сразу пятерых.
— Татьяна Степановна, выйдите, пожалуйста, — велел один из врачей. — Нам нужно узнать у Елизаветы подробности отравления.
— Ещё чего! — мама приняла боевую стойку, становясь похожей не на нимфу, а на разъярённую фурию. — Это моя дочь! Я имею право знать!
Но врач не боялся никаких агрессивных нимф. Кажется, он сам был драконом. Он нахмурился и повторил не терпящим возражений голосом:
— Выйдите! Если дочь захочет, она сама вам все расскажет.
Без конца ворча, мама неохотно побрела к двери.
— Вижу, вы понимаете, почему я настоял на приватной беседе, — произнёс медик. — Вы сами прекрасно понимаете, какое вещество привело к отравлению… Мы нашли его и в анализах Егора Константиновича, который привёз вас…
Я непонимающе моргала. Если когда-то я и могла похвастаться быстротой мышления, то сейчас мне явно было не до неё.
— Сильный афродизиак, Елизавета, — чуть раздраженно сказал врач. — Это вещество влияет на гормональный фон неприемлемым образом, если его принимать беременным. Вы, вероятно, этого не знали…
— Афродизиак? — резко вмешался Егор. — О чем речь? Лиза?
Вот же! Точно, навредило мне Сашкино зелье. Но нельзя сдаваться и признаваться. Нам же с Егором было так хорошо вместе, такое грех разрушать. Значит, что я должна сделать? Притворяться, что не в курсе.
— Афродизиак? — повторила за Егором. — Я не понимаю, — и беспомощно захлопала ресничками.
А Сашку я точно прибью! Вот же затейница!
Я-то думала, что ее зелье поможет… ну, не знаю… немного лучше понять друг друга или поговорить… Но никак не ждала, что от него скакнет гормональный фон, и мы с Егором набросимся друг на друга, как ненормальные! Она ведь знала, что я беременна и со мной может что-то случиться!
— Вы сказали, это опасно для беременных? — за неимением лучшего выхода я решила упирать на то, что сама сильно пострадала. — Доктор, как мой ребенок? Гон выжил? С ним все в порядке? Не молчите же!
Суровый взгляд Егора немного смягчился. Оборотень, кажется, поверил, что я ни за что не рискнула бы своей крохой. И так оно и было, но… Но в том, что произошло на самом деле, мне было жутко стыдно признаваться! В конце концов, ему-то ничего не грозит! Значит, пусть и дальше не знает, какую глупость я сделала, доверившись суккубе.
Однако врач не спешил так же легко верить мне. Его взгляд оставался пронзительным и подозрительным.
— Говорите, не знали? Странно… Похоже, что вы приняли афродизиак непосредственно перед тем, как попали в больницу. Обычно влюбленные пары стремятся разнообразить свою половую жизнь…
Егор кашлянул. Врач умолк и вздохнул:
— Впрочем, это не мое дело. Должен только предостеречь вас на будущее. Вам нужно избегать любых сексуальных стимуляторов в любом виде…
— Что. С. Моим. Ребенком?! — громко повторила я. Не нравилось мне, что доктор продолжает говорить о другом, а не о том самом важном, что волновало меня сейчас больше всего.
— Плод жив, — наконец соизволил сообщить медик. Но прежде, чем гора свалилась с моих плеч, добавил: — Однако вам придется пройти ряд обследований через неделю, две недели и месяц после отравления. Оно могло повлиять на развитие органов ребенка…
— Что?
Если бы я не лежала на кровати, я бы упала. На развитие органов моего ребенка? То есть из-за безголовости своей мамаши мой малыш может родиться больным? О боги, нет! Только не это!
— Пока беспокоиться не о чем, вас вовремя доставили в больницу, и мы минимизировали риск, — попытался успокоить врач. — Но подобные афродизиаки могут навредить детям различных рас, таких как нимфы, феи и оборотни. Отклонения приводят к тому, что феи, например, теряют способность производить пыльцу, а дети оборотней рождаются не способными на превращения…
Егор заметно побледнел. Наверное, примерил ситуацию на себя. Голова у меня кружилась все сильнее. Ох, знал бы ты…
— А опаснее всего афродизиаки сказываются на детях от смешанных браков, — решил добить меня врач. — Я бы советовал поставить в известность отца ребенка. Возможно, для внутриутробного лечения плода потребуется кровь отца.
Моё сердце забилось так быстро, что я даже не могла его успокоить. Моему малышу, моей кровиночке грозит опасность. А всё из-за чёртового желания быть рядом с Егором! И что я за мать после этого?! Ненависть к себе тугим комом подступила к горлу, меня съедали одновременно столько чувств, что не знала, на какое откликаться. Да, не знала, что афродизиаки могут навредить плоду, но разве это меня от ответственности освобождает? Не нужно было этого делать, не нужно было просить Сашку и вообще… И вообще, зачем я это всё затеяла?!
Но после слов доктора я крепко прижала к себе подушку, попутно представляя, как говорю Егору, что он будет папочкой. Нет, этого не произойдёт! Я же знаю, чем это может закончиться для меня и моего крохи! На несчастье счастья не вырастишь, тем более если это семья.
— А можно… — чувствовала, как задыхаюсь, но глаза всё равно опускала в пол. Не хотелось смотреть на Егора. Казалось, что сможет позорно учуять правду.
— Что? — врач меня перебил, но я на это внимания не обращала. Хотела на него посмотреть, но после моих слов, он, наверное, посчитает меня девушкой лёгкого поведения или чем-то хлеще. Но сказать надо.
— Можно ли обойтись без крови папы малыша? — единственный способ не рассекретить себя — это поступить вот так. Не представляю, если…
— Елизавета, вы должны понимать, что я говорю вам основные медицинские факты, которые, возможно, вам неприятны, — доктор покачал головой. Видимо, понял, к чему это я, но виду не подал. — Я сказал, что такой исход «возможен». Поэтому важно сказать отцу ребёнка. Кто знает, возможно, кровь понадобится немедленно, а он откажется от этого и тогда драгоценное время будет упущено.