Беременная по собственному желанию
Шрифт:
— С ними все будет хорошо? — спросила она, крепко держась за руку мужчины.
— Думаю, что да, — ответил тот, открывая перед ней дверь комнаты. — Они просто спят.
— Я так за них волнуюсь, — Лита вскинула на него полные слез глаза. — Мне так страшно, что из-за меня мог кто-то пострадать!
— Лита, ты сама чуть не погибла сегодня, если бы мы не заметили тебя, то ты могла разбиться о камни… — стиснув ее в объятиях, Вольфман прошептал. — Ты не понимаешь, что я мог тебя сегодня потерять? Я мог потерять любимую… опять. Мне больше не перенести потерь. Я не могу потерять тебя, не могу!
Лита не сводила с него глаз, что? Что он только что сказал? Любимую? О, неужели…
— Любимую? — чуть слышно прошептала она с замиранием сердца. — Ты сказал…
— Да, — подтвердит Вольфман,
— О, — только и смогла прошептать восторженная Лита, сердце ее зашлось восторгом, а душа торжествующе запела. Любит! Он ее любит! И любил всегда! Но… как же тогда, у нее накопилось столько вопросов, на которые она жаждет получить ответы, но не сейчас, только не сейчас… потом, все потом. И уже в следующий момент она, удивляясь своей смелости и решительности, привстав на цыпочки, обхватила его за шею и поцеловала его с такой страстью, насколько было способно ее жаждущее любви сердце.
Вольфман немедленно ответил на поцелуй, сминая нежные губы девушки так порывисто, так яростно, словно ждал этого мгновения всю свою жизнь. И прежде чем она успела возразить хотя бы слово, он подхватил ее на руки, легко, словно пушинку и понес в кровать. Осторожно положив ее, он сразу же оказался рядом с ней и закрыл рот поцелуем, обжигающий, дурманящим как самое крепкое вино. Лита таяла от его прикосновений, его губы нежные и возбуждающие заставляли трепетать. Едва касаясь ее кожи, он умело пробуждал в ней волну желания. Она льнула к нему, судорожно цепляясь за сильные плечи, а его губы медленно и плавно скользили по ее шее, мимолетно касаясь груди освобожденной от бра купальника. Небольшие соски стали похожи на два бутончика, словно призывая припасть к ним в поцелуе, что собственно он и сделал, тут же не в силах совладать со своим диким желанием, с глухим рыком, приник к нежной коже на шее Литы, та несколько испугалась его порыва, и уперлась ладошками ему в грудь, стараясь отстранить от себя, но Альфред уже был на взводе, и не мог остановиться, даже если бы хотел. Тихо вскрикнув, когда он, облизнув розовый сосок, чуть прикусил его, словно желая убедиться, что это не сон, что это все ему не грезится, Лита судорожно сглотнув, запустила пальцы ему в волосы и прижала к себе голову ласкающего ее грудь мужчину, выгибаясь ему навстречу. Дыхание у нее стало прерывистым, что возбуждало еще больше. Его ладони бродили по ее телу словно изучая каждый изгиб, каждое сокровенное местечко, заставляя сладостно всхлипывать и изгибаться навстречу. В уверенных ласках Альфреда не было колебаний и суетливости, он прикосновениями заставлял чувствовать ее себя той единственной и не повторимой, которую он обнимал и ласкал с такой нежной заботой. Вольфман ловил ртом ее тихие трепетные вздохи. Его зубы покусывали, руки ласкали, а губы завораживали. Он возбудил ее до точки безумия, но продолжал ласки несмотря на ее мольбы и протесты. Она ощутила жаркое давление его тела и затаив дыхание с трепетом предвкушала то что сейчас произойдет с ней. Вольфман больше не медлил. Решительным движением колена он раздвинул ей ноги и медленно вошел в нее. Лита всхлипнула от чистого наслаждения этим ощущением. Это было так прекрасно, он двигался в ней, а крепкие руки держали ее как в горячих тисках. Его дыхание вырывалось из груди хриплыми толчками, а Лита постанывая при каждом его движении, которые становились все сильнее и быстрее, пока они не достигли своего пика, и не покатилась волна наслаждения за волной, закрывав обоих с головой.
— Милая, — прошептал Альфред с нежностью целуя Литу в нос некоторое время спустя, когда они усталые, но счастливые лежали крепко сжимая друг друга в объятиях. — Я самый счастливый во всем белом свете.
— Я тоже, — блаженно улыбаясь ответила она, проведя рукой по его щеке.
— Если бы ты знала, как долго я мечтал об этом, — прошептал он ей в самое ушко, прикусив попутно маленькую розовую мочку.
— А не надо было мечтать, — хихикнула та, проведя пальчиком по его губам. — Нужно было действовать, а не придумывать всякие разные штуки с похищением моих клеток.
— Ах, ты маленькая шалунья, — весело рассмеялся Вольфман, а затем приник к ее сладким губам. — Никому тебя не отдам.
— А я ни к кому и не хочу, — ответила на поцелуй Лита. — Скажи, а когда ты меня полюбил?
— О, это было так давно, что я и не помню… но было это с первого взгляда.
— Когда я принесла кофе из автомата опоздав на работу?
— Нет, еще раньше, но скажу только одно, что ради тебя мне пришлось купить всю эту фирму с потрохами, во всеми долгами и сотрудниками, — усмехнувшись, Альфред крепко прижал к себе свое сокровище. — Так что ты дорого мне обошлась, моя мисс Дински.
— Это еще чего, — приторно вздохнула Лита. — Это только цветочки были, а ягодки впереди.
— Вредина! — усмехнулся Вольфман, вновь завладевая своей красавицей
Глава 37
Лита пребывала на седьмом небе от счастья. Теперь она точно знала, что любима и желанна. Вера в любимого, в его чувства к ней, вселяли в нее уверенность в сегодняшнем, завтрашнем и последующие сто лет. То, что рядом с ней находится самый красивый, самый сильный, самый-самый, готовый вцепиться любому в глотку сомневаться не приходилось. В ее душе поселилось безмятежное спокойствие, и даже сейчас, когда они вернулись в особняк, скрытый в лесу, она не боялась: никого и ничего. Рядом были все свои, все родные… и никого из посторонних. Елена с матерью уехали свой дом и больше носа не казали. Близнецы правда сильно расстроились, когда, вернувшись после долго отсутствия не обнаружили бабушку и тетю, а узнав, что те теперь будут жить отдельно, и вовсе расклеились. Слез было море, и никто не мог успокоить малышей. Они сидели на кровати в комнате Альфиды и захлебываясь слезами никого не хотели видеть. Лишь это омрачило триумфальное возвращение домой.
— Не трогай их, — посоветовала Аннета, обнаружив Литу стоящей под дверью и все никак не решавшейся войти, чтобы пожалеть мальчиков. — Они все равно должны понять, что бабушка и тетя больше не будут жить с ними, что теперь все не так как прежде.
— Но у меня сердце кровью обливается! — всхлипнула Лита, смахнув катившиеся из глаз слезы. — Я не могу слушать как они плачут, ведь они такие маленькие, такие…
— Идем, — Аннета мягко потянула за собой подругу. — У тебя и так дел полно… и не нужно на меня так смотреть! Я не бесчувственная скотина, просто я знаю психику детей, и я знаю, что сейчас этому горю не помочь. Если ты сунешься, то станет только хуже. Вдруг они решат, что это ты виновата? И что тогда? Они просто возненавидят тебя! Ты что, этого хочешь?
— Нет, — печально качнула головой Лита, послушно следуя за подругой.
— Вот и умница. Тебе нужно отдохнуть, ведь сегодня такой важный день… припрутся все эти старые волки, посмотреть на тебя, и решить, кто лучше, ты или эта психическая.
Ох, Лита чуть не забыла, что именно сегодня совет собирается у них и буду колупать ее и Вольфмана за то, что тот разорвал помолвку с Олив, дочерью Альфы из другого клана и жениться на ней, самой простой человечке… ох, подай им терпения и сил!
— Не бойся, — попыталась утешить ее Аннета, хотя саму трясло как в лихорадке. — Ты носишь ребенка Вольфмана, и это дает жирный плюс… так Доу сказал. Отец Симонса, мать Альфреда на твоей стороне.
— Не забывай, что Альфида так же состоит в совете и может науськать своего брата против нас, хотя, он и так против, ведь он Альфа, к тому же обиженная Оливия его дочь.
— Ох, да, — Аннета нервно потерла ладони, словно это ей предстоит выйти на суд своры.
— Ты же меня не бросишь? — тихо спросила Лита. — Ты пойдешь со мной?
— Конечно! И мы продемонстрируем свои самые прекрасные наряды! Самые роскошные украшения, и сделаем самые чудесные прически и макияж! — пригрозила Аннета, потрясая кулачком в сторону двери ведущей в просторный зал, где видимо и будет проходить сие театральное действие, постановка так сказать казни посмевших нарушить какие-то там договоры. Словно Альфа стаи не имеет никакого права на собственный выбор пары.
— Да, — кивнула Лита, так же воинственно глядя на дверь. — Пусть слюной подавятся.