Беременность на сдачу
Шрифт:
— На что ты жить будешь, дура, — резко бросает он.
Я усмехаюсь, встаю со стула и иду в комнату. Достаю огромную сумку, которую мы купили на отдыхе в Египте, когда не смогли вывести все, что купили, и сбрасываю в нее все его вещи: рубашки, брюки, носки, швыряю сумку ему под ноги и указываю на дверь.
— Ты пожалеешь, — шипит мой уже бывший муж, хватает сумку и уходит.
Я знаю что в квартире осталось множество его вещей, знаю, что мне придется столкнуться с непростым разводом, с необходимостью искать деньги на жизнь, но я готова на это. Я
Глава 2
Я сижу в баре неподалеку от дома уже второй час и катастрофически не понимаю, что делаю здесь. Передо мной стакан с апельсиновым соком, поэтому бармен, который, кстати, куда-то запропастился, неодобряюще посматривал на меня, давая понять, что мне явно не стоит занимать место.
Уходить не спешу, потому что дома меня ждет одиночество, куча разбросанных вещей бывшего мужа и осознание того, что я теперь один на один со своими проблемами. Критически осматриваю свое отражение сквозь множество бутылок с виски, ромом, джином и другим алкоголем, и не узнаю себя. Это как будто другая я.
Дерзкая, привлекательная, стильная.
Курсы визажа, которые я проходила несколько лет назад, чтобы подзаработать, не прошли даром. Сейчас я нравлюсь своему отражению и в шутку думаю, что склеила бы привлекательного парня. Вон того, что сидит справа от меня: в белой рубашке, закатанной до локтей и потертых джинсах он выглядит как молоденький мальчик, хотя ему едва ли меньше чем мне.
А мне уже тридцать.
Звучит, как приговор, хотя Дима всегда говорил, что я молодая, привлекательная, стройная и сексуальная.
В жопу Диму!
Я хватаю со стойки свой сок и залпом выпиваю его. Алкоголь нельзя, но я представляю, что это стакан с мартини. Оглядываюсь в поисках бармена, но его нигде нет, а за стойкой собралась здоровская очередь. Где же он?
Я слезаю со стула и иду в туалет, проталкиваясь сквозь толпу. По пути обратно к бару решаю потанцевать и пару песен отрываюсь, хотя все же пытаюсь быть аккуратной. Зря я не позвонила Ирке или Светке. Или обоим сразу. Вот уж кто-кто, а они бы с радостью составили мне компанию и перемыли бы косточки Диме.
Направляюсь к бару и вижу, что толпа рассосалась, но на месте бармена совсем другой парень. Я бы даже сказала мужчина. Чем ближе подхожу к барной стойке, тем лучше мне удается рассмотреть его. Высокий, одетый в темно-синюю рубашку, оттеняющую его лицо. Подхожу еще ближе и замечаю запонки, сверкающие на манжетах, а также взгляд хозяина жизни.
Мне нечасто приходилось видеть таких мужчин, но я чертовски хорошо знаю этот взгляд: тягучий, опутывающий, привлекающий к себе и манящий. Девушкам хватает пары минут, чтобы пасть жертвами чар. Да что греха таить, я сама засматриваюсь и не сразу понимаю, что мужчина обращается ко мне. Обнажает ряд белоснежных зубов и улыбается, от чего на его щеках тут же проступает пара ямочек.
— Что будете заказывать?
— Я… — в моих словах больше вопроса, чем утверждения, и я, кажется, тупо улыбаюсь и не могу выдавить и слова.
— Ты, красавица, — спокойно говорит мужчина. — Коктейли, текилу, виски?
— Яблочный сок, — улыбаюсь я и, наконец, укладываю свою задницу на высокое сидение у бара.
Вижу, как брови нового бармена ползут вверх, а затем собираются на переносице. Видимо, обдумывает колкий ответ, но его отвлекают и он выполняет чужой заказ, а потом возвращается ко мне и ставит передо мной стакан с соком.
— Я пытаюсь понять, почему такая обворожительная девушка не пьет и не могу понять, — говорит он, — принимаешь антибиотики?
— Не люблю алкоголь, — отвечаю, выдавая в ответ самую ослепительную улыбку, на которую только способна.
Мужчина понимающе кивает, выполняет еще пару заказов и возвращается ко мне. Снова задает вопросы и утягивает в диалог, а мне чертовски приятно внимание такого представителя мужского пола, ведь у бара не одна я одинокая женщина. Сидят и другие, но он, по всей видимости, не обращает на них внимания.
— Одна здесь? — спрашивает между заказами.
— А что? Переживаешь за конкуренцию? — хохочу, хватаю бокал с соком и делаю глоток.
— Думаю, как бы увести тебя отсюда и прикидываю варианты.
— Твоя смена заканчивается после полуночи, а я уйду задолго до этого времени, — я пожимаю плечами и делаю равнодушный вид, хотя черт, если бы он попросил подождать, я бы так и сделала.
Он не просто привлекателен, он невероятен. Крепко сложен, подкачен до мышц, которые не скрывает даже рубашка. Наоборот, она только подчеркивает их рельефность и заставляет меня каждый раз закусывать губу, чтобы бороться с желанием содрать темно-синюю ткань и прикоснуться руками к обнаженному телу.
Пока я думаю, мужчина снимает запонки и небрежно бросает их в карман, закатывает рукава и принимается за выполнение новой волны заказов. Он работает, а я, открыв рот, смотрю на его руки. Вы видели когда-то руки богов? Нет? А я, кажется, видела.
Вот прямо сейчас смотрю на них. На светлую поросль волос и вены-жгуты, явно проступающие под кожей, и мне хочется застонать от желания. Я убеждаю себя, что это банальный всплеск гормонов, да еще и на фоне того, что случилось, но когда мужчина обрабатывает заказы и возвращается ко мне, чтобы наполнить бокал, мне приходится с силой свести ноги и побороть стон, который почти вырвался из моего рта.
Вот нельзя брать на работу таких барменов.
Нельзя.
Или повесить предупреждающую табличку: “Одиноким беременным женщинам со всплеском гормонов быть осторожными: очень горячо и опасно”.
— Повторить? — снова его тягучий голос с легкой хрипотцой.
Он как будто зовет меня к себе, соблазняет одними нотами без откровений и пошлостей.
Я только слабо киваю, а потом достаю из сумочки деньги и кидаю но стойку.
— Милая, у меня нет сдачи, — смеется он и возвращает мне купюру обратно, а я делаю взмах рукой и подзываю его ближе.