Берендеев лес
Шрифт:
К заходу солнца, когда уж в лес втянулись, под сводами дерев вековых укрылись, мужики, исход сельчан прикрывающие, дымы увидали вдали – там, где село Михайловское давеча стояло…
Глава 23
Проводив Никиту, Степан подвел коня к навесу и тут только заметил
– Это откуль же такой красавец? – девица кивнула подбородком на коня, улыбаясь Степану.
– У татар отбили, - ответил Степан и шагнул к девушке.
Подхватив ее на руки, он закружился по поляне, а она, счастливая и такая желанная крепко обняла его шею, покрывая поцелуями лицо Степана…
– Отпусти, Степушко, - вдруг спохватилась девица. – Щи же убегут! Я ить вам щи сварила из молодой крапивы. С тетерочкой!
Степан поставил Настену на ноги и ласково поцеловал ее пламенеющие уста.
– Я схожу на ручей, - сказал он. – Коня искупаю. Потом уж щей отведаю.
Степан расседлал коня, сняв переметные сумы. В сумах оказался весь набор для ухода за конем, запасные подковы с гвоздями, дратва, шило, металлические клепки для ремонта упряжи, кожаный мешочек с коваными наконечниками для стрел – все явно русского происхождения, и кривой татарский нож в кожаных ножнах с простой деревянной рукоятью.
– Э-э, брат, - протянул Степан, - Да твой хозяин не простого роду-племени был. Гляди-ко, как к походу приготовился – все, что нужно для коня, в сумы уложил…
Ведя расседланного коня в поводу, ушел он на ручей, перекинув через плечо мешок с принадлежностями для чистки.
На большой каменной плите, полого уходящей в ручей, Степан разделся догола и завел коня в чистые
Выкупав коня, Степан вывел его на берег и, вычистив его крутые бока и круп скребницей, костяным гребнем вычесал гриву, запутанную в походе, облепленную крупными лиловыми будяками. Конь благодарно взглянул на нового хозяина и положил сухую породистую голову ему на плечо.
– Как же тя звать-то? – спросил Степан, будто конь мог ему ответить.
– Буян? – конь не отреагировал никак. – Смутьян? Басурман? Ветерок? Буран?
Глядя на дымчато-серый в темных яблоках окрас коня, Степан вдруг неуверенно произнес: - Туман?
Конь тряхнул умной головой и осклабил мягкие бархатистые губы в лошадиной усмешке. Радостно мотнув густой темно-серой гривой, конь заржал, запрядал ушами…
– Вона как! – обрадовался Степан. – Туманом, значится, кличут тебя! Туман! Туман!
Конь высек из камня искры подковами и закружил вокруг Степана, выказывая свою конскую преданность и благодарность.
– Да ладно тебе, - мягко укорил Тумана Степан. – Ладно… Ишь, разыгрался!
Накинув узду, Степан быстро оделся и повел коня в скит, мурлыча что-то напевное себе в бороду.
Еще по дороге к поляне Степан почуял в воздухе какую-то смутную тревогу. Что-то в лесу было не так, хотя и сойки не кричали, и сороки не рвали лесную тишину немыслимым треском…
Степан вскочил на круп коня и, низко пригибаясь к гриве, чтоб уберечь лицо от низко нависающих над тропой веток, помчался к скиту.
Настена все так же возилась у печки, помешивая деревянной ложкой щи в котле. Все так же тихо было вокруг, но беда была где-то рядом… Степан чувствовал ее приближение, ее страшное дыхание…
Степан спрыгнул с коня и, толкнув его за плетень, коим был оплетен навес по бокам, схватив испуганную Настену за руку, увлек ее в избу.