Берг
Шрифт:
Как в подтверждение его слов несколько арбалетчиков выдвинулись из-за спины и выставили вперёд заряженные арбалеты. Алдор поднял руку. Видно, бергские люди уже признали верховенство говорившего, он уже стал у них лидером, и все они посмотрели на него, ожидая его решения.
— Вы и правда, никого не убьёте? — спросил.
— Правда. У вас нет оснований мне не верить. Я даю вам слово.
И тогда он первым бросил меч, за ним и остальные начали бросать мечи и кинжалы. Алдор улыбался. Ну вот и хорошо. Хоть кто-то подумал трезво. Значит, маркграфа нет и в этой башне. Проклятье!
— Милорд! Милорд! Помогите милорду! — загалдели сдавшиеся в плен бергские солдаты, столпились.
— Что? — нахмурился Алдор, вытягиваясь в струну. Он там? Он, оказывается, там?
Подошёл и обомлел. В самом деле, он был здесь. Тот самый парень, что разговаривал с ним, потерял сознание от потери крови, и у него возились солдаты, уже сложившие оружие, пытались привести в чувство.
— Милорд? Милорд? — звали его.
— Это маркграф? — спросил Алдор, не веря глазам.
— Да, господин, его ранило ещё вчера, он потерял много крови. Ему нужен врач.
Алдор, еле сдерживая растерянность, сбросил с головы кольчужный капюшон. Всё просто. Поэтому он и без соответствующих доспехов, ему делали перевязку, поэтому он и принял его за простого солдата, даже не за сержанта. Маркграф!
Ну и как его убить сейчас? Безоружного. Без сознания. После данного слова. На глазах у всех. Проклятый маркграф!
— Ну и что вы возитесь?! — закричал. — Несите его вниз! — Пнул попавший под ногу кусочек камня. Проклятье! Неужели Бог на его стороне, неужели Он защищает этого сопляка?
* * * * *
— Как он? — Граф Доранн смотрел в лицо врача — монаха из местного госпиталя. — Мне нужно поговорить с ним.
— Милорд, сейчас это не получится. Маркграф ранен в грудь, потерял много крови, видно, ему сделали неудачную перевязку. Я напоил его тёплым вином с мёдом и травами, очистил рану, заменил повязку. Сейчас он спит и будет спать долго. Ему надо набираться сил.
— Мне надо поговорить с ним, — с нажимом, отделяя каждое слово, повторил граф бестолковому монаху.
— Вряд ли он даже будет понимать хоть что-то, дайте ему хотя бы день, милорд.
— Можно подумать, всё настолько серьёзно.
— Серьёзно, господин. Протянули бы ещё один день и… — Многозначительно пожал плечами. — Сейчас только покой и сон, и маркграф восстановится.
Граф посмотрел на одного из слуг и приказал, кивнув на монаха:
— Уберите его отсюда. — Когда монаха увели, граф добавил:- Что за бестолковый дурак. Надо поручить, всё проверить нашему врачу.
Алдор стоял у двери на месте охраны и ответил:
— Вряд ли, милорд, он скажет что-то другое. Маркграф и правда плох, когда я его видел, он потерял сознание и долго не приходил в себя. Тем более, у наших врачей сейчас хватает работы. День можно и подождать, я думаю.
Граф долго смотрел ему в лицо изучающим взглядом. "Интересно, с каких это пор все стали интересоваться твоим мнением? Обычно всегда ты держал его при себе. Возомнил себя ровней, раз твой совет помог взять замок? Ну-ну…"
— Ладно, подождём до завтра. Где его разместили?
— Маленькая комната в башне, я выставил охрану.
— Хорошо. Когда ему станет лучше, ему самое место в одной из камер местной тюрьмы. Незачем держать его на свободе, тут много местных.
— Вы правы, милорд. — Алдор согласно кивнул.
— Собери совет, я хочу обсудить дела на завтра. Нам ещё надо взять донжон. А там и дочь графа Вольдейна, уж с ней-то я побеседую.
— Хорошо, милорд, можно идти?
— Конечно. — Граф проводил своего слугу глазами. А уж с ней-то мы точно побеседуем, и никакой папаша ей не поможет. Улыбнулся.
* * * * *
С самого утра войска Лиона пытались сломать стену донжона, крушили камни, обстреливали из луков и арбалетов защитников на башне. Через машикули на головы их летели куски камня и стрелы. Так прошёл целый день. В течение всей беспокойной ночи Вэллия спала урывками, большее время молилась. Она уже знала, что враги взяли Западную башню, но не знала, жив ли Ниард.
С рассветом лионцы вновь взялись за стену донжона. Вэллия сидела на кровати, с двух сторон от неё мальчики — сыновья барона Гердиса. Вэллия держала их за руки и пыталась успокоить, негромко читая им наизусть молитву, хотя, кого она успокаивала больше — себя или их? — ещё непонятно. Баронессы не было, с самого утра ей было очень худо, в полумраке последней свечи она не могла терпеть и ушла из комнаты. Вэллия ждала её, с минуты на минуту она должна была вернуться.
" Всё должно обойтись. Всё будет хорошо, — раз за разом твердила она себе мысленно, — Господь не оставит нас". Анна, стараясь быть незаметной, тихо сидела в углу на сундуке и молилась. Звуки боя доносились из-за двери. Что-то кричали воины с башни. Никто не собирался сдаваться, все бились до последнего, все защищали донжон и молодую госпожу Берга.
Баронесса всё не возвращалась, но мальчики вели себя стойко, даже удивительно, ни один не спросил, где их мама.
И вот открылась дверь, в комнату ворвались вооружённые люди с факелами. Сразу же стало светло. Вэллия поднялась на ноги и обняла мальчиков, прижимая их к себе, ни дать — ни взять, как родных сыновей. Не сводила взгляда с лиц вошедших детей. Пламя факелов металось беспокойным светом по лицам, кого-то высвечивая, кого-то оставляя в тени. Какие жуткие лица, какие страшные они все. И сердце замерло в груди, перестав биться.
— Миледи? — Из лионцев выступил вперёд человек. Доспехи дорогие, может, кто из баронов, седой. — Я барон Ард. По приказу графа Доранна вам даруется жизнь и свобода, вам и вашим сыновьям. — Вэллия нахмурилась: о чём он говорит? Каким сыновьям? — Вы можете перебраться в замок, о вас позаботятся.
— В самом деле? — тихо переспросила Вэллия, не веря своим ушам.
— Конечно, баронесса, вы можете мне верить.
Баронесса?! Он назвал её баронессой? Вэллия обомлела. Что происходит?