Берия. Преступления, которых не было
Шрифт:
Поэтому с того момента, когда 25 июня Берия сказал Маленкову, что собирается потребовать ареста Игнатьева, он был обречен. И действовать надо было быстро, нельзя допустить, чтобы это заседание состоялось. Потому что, по-видимому, Игнатьев не отличался твердостью, и после первого же допроса Берия узнал бы все не только о смерти Сталина, но и о заговоре. А вот после этого он действительно поднял бы МВД и в ту же ночь арестовал всех. И чем закончился бы суд, сомнений не было.
Впрочем, скорее, все было еще проще. Игнатьев, чувствуя свою уязвимость и не желая идти в тюрьму, а может статься, и к стенке,
Косвенно эта версия подтверждается тем, что, в отличие от многих других участников событий, карьера его после 26 июня не пошла вверх. Наоборот, он, бывший секретарь ЦК и министр, был сослан в Башкирию, а потом в Татарию на пост секретаря обкома, а в 1960 году и вовсе выдворен на пенсию. Мол, спасти-то мы тебя спасли, раз ты так ставишь вопрос, но больше ты нам не товарищ…
Тут уж было не до сценариев и договоренностей, тут речь шла о жизни. Если вспомнить, как Берия целовал руку умирающему Сталину, то их бы, может статься, и до тюрьмы не довели. А потом не устраивали бы цирк с пленумами, а объяснили народу, как все было, Берия бы и это сделал, с него станется, и народ бы понял и одобрил…
А что, чем плох такой вот политологический анализ? У него есть и еще одно достоинство: он вгоняет нашу немыслимую, иррациональную историю в логичные общечеловеческие рамки. Никакой сверхтирании Сталина, никакой монолитной власти КПСС, никакой страны ужаса — нормальные заговоры, перевороты… красота!
Так что, думаю, вполне можно считать события 26 июня государственным переворотом. Вместо задуманного коалиционного правительства: партия аппарата и партия государства, к власти пришел аппарат, установив свою монопартийную диктатуру. Да, кстати, партийную или военно-партийную? Что там поделывает наш Генерал? И, кстати, кто он?
На роль Генерала претендуют два человека в погонах, потому что военные участвуют в событиях в двух качествах. Это видно из одного маленького фрагментика мемуаров генерала Москаленко, когда тот описывает свой приезд в Кремль 26 июня. В Кремле он в тот день явно был — по тексту видно, непридуманный текст. По всей вероятности, он приехал сразу после акции на совещание Президиума ЦК и военных. И, если помните, он пишет, что одновременно приехали две группы. В первую входили Москаленко и с ним Баксов, Батицкий, Юферев и Зуб, во вторую — Жуков и с ним Брежнев, Шатилов, Неделин, Гетман и Пронин. С первой группой все ясно: это команда Хрущева, а вот Жуков, по-видимому, и есть искомый Генерал. Косвенно это подтверждается тем, что именно его Хрущев убрал от власти в 1957 году.
Участвовал ли маршал Жуков в заговоре? Некоторые косвенные подтверждения тому есть. Это странные зигзаги его карьеры. В июне 1946 года герой войны, человек, на белом коне принимавший Парад Победы, заместитель наркома обороны и главком сухопутных войск, пробыв всего три месяца в новой высокой должности, внезапно был сослан командовать Одесским, а потом Уральским военным округом. Явно что-то произошло. Но это еще не свидетельство, оно будет дальше. А вот сразу же после смерти Сталина маршал Жуков был извлечен из своего отдаленного округа и назначен на пост первого заместителя министра обороны,
С другой стороны, возможно, что маршал Жуков сказал Серго правду: в аресте его отца он не участвовал. То есть само собой не участвовал, потому что ареста не было, но к тому, что его заменяло — к убийству, тоже непричастен. Все устроила группа Хрущева, включавшая в себя и нескольких генералов, связанных с ним по службе и группировавшихся в войсках ПВО. Жуков же, узнав о событиях, просто приехал в Кремль и поневоле каким-то образом включился в игру, чтобы не остаться на обочине. И на Пленуме он не выступал, а мог бы заклеймить, мог бы…
Кстати, в таком случае Москаленко оказывается в сложной ситуации. Пока Берия был жив, Генерал занимал нейтральную позицию, но после его ухода в игре вокруг власти остались две силы: Хрущев (партия) и Генерал, так что Москаленко оказался меж двух огней — или на двух стульях, какой образ кому больше нравится. С одной стороны, он формально принадлежал к партийной команде, с другой — ему, Генералу, военные были ближе. Косвенно это подтверждается одним забавным эпизодом из воспоминаний Хрущева.
«Когда в 1957 г. обсуждался вопрос о пресечении попытки Жукова организовать военный путч с целью захвата власти в руки военной хунты, то Москаленко активно выступал с обвинениями в адрес Жукова. Уже не на общем заседании Пленума ЦК КПСС, а в более узком кругу лиц, когда Москаленко со страстью обвинял Жукова за поползновение к захвату власти, а Жуков с его солдатской грубостью, с его солдатской прямотой… бросил ему:
"Что ты меня обвиняешь? Ты же сам не раз мне говорил:
Чего смотришь? Бери власть в свои руки, бери!»96
Так что, пожалуй, на место Генерала мы все же можем поставить маршала Жукова. После того, как Хрущев победил его в 1957 году и избавился от тех соратников, которые поневоле помогли ему 26 июня 1953 года, он остался наверху один. Но не надо забывать, что в тот день вместе с маршалом Жуковым в Кремль приехал полковник Брежнев, а над обвинительным заключением по «делу Берия», в качестве представителя партийной команды, работал будущий главный идеолог СССР Суслов. После того, как Хрущева, в свою очередь, выкинули в отставку, паритет в «верхах» восстановился. Новое поколение аппаратчиков, в отличие от старого, сумело договориться…
Да, а что же наша теорема? Мы предположили, что заговор был, и посмотрели, что получится. Получилась вроде бы вполне возможная и логичная картина. А теперь давайте предположим обратное — что заговора не было. В этом случае Хрущев и Булганин за один день нашли десяток людей, готовых поучаствовать в деяниях, квалифицируемых УК СССР как государственная измена — именно так квалифицируется незаконный арест или, тем более, убийство второго лица в государстве. Кстати, по знаменитой статье 58 УК, для штатского в этом случае предусмотрены разные наказания, а для военного только одно — расстрел. Без вариантов. Вы верите, что в течение одного дня нашлось… ну, возьмем минимальное число — пятеро людей, которые вот так сразу взяли и согласились? И что никто из тех, к кому обращались и кто не согласился, не донес?