Бёрк. Оборотни сторожевых крепостей
Шрифт:
– Твои слова – загадка для нас, – вступил в разговор гном со скорбным выражением лица и огромной булавой на плече. – Объявим же перемирие и поговорим.
– Не будет больше мира между оборотнями и людьми! – взъярился Дарион. – Предавшие должны умереть!
– Тогда назовем это передышкой, – устало сказал гном.
Он был мужем и воином, а не нянькой. Уговаривать двуликих, словно малых детей, ему еще не доводилось. Но брошенное оборотнем обвинение в адрес людей оказалось слишком серьезным. Оно могло объяснить месть двуликих, но нужно было прояснить, что это за мор такой. Возможно, тогда удастся остановить бессмысленную резню.
–
Люди в страхе начали переглядываться. В новом войске они уже увидели свое спасение, а теперь говорят, что их могут ппродолжить уничтожать за неизвестный им грех.
– Согласен. Только ради правды. Я хочу, чтобы все узнали, как оно есть, и не считали оборотней свихнувшимися. Передышка! – прокричал Дарион и дал знак своим воинам.
Над полем боя разнесся рокот голосов. Люди отходили с радостью и облегчением, оборотни опускали оружие с неохотой. В них еще бурлила жажда крови, и желтые глаза, зажжённые боем, все еще пугали продольными зрачками. Нестройная вереница двуликих разделилась с человеческим войском и отхлынула к лесу. Туда же направились и приехавшие воины.
Главы кланов спешивались и собирались в отдельный круг. К ним подошел Дарион, сопровождаемый альфами других стай.
Люди отступили к воде. На мелководье скучились нагруженные повозки разных размеров. За ними, как за стеной, спрятались женщины, старики и дети. Сейчас они со страхом выглядывали из-за своего укрытия, не зная, чего ждать от наступившей тишины. Мужчины махали им, подавая знак бежать, пока другие народы решают их судьбу. Передышка – самое подходящее время, чтобы уйти как можно дальше отсюда.
Повозки одна за другой двинулись вброд на другой берег. В этом месте течение намыло толстый слой песка и камней – получилась переправа. Огромное число убитых и раненых окрасили воду в багровый цвет, и казалось, что по широкому руслу текут потоки крови. Но тут было самое мелкое место в округе, где глубина доходила людям только до пояса. Колеса телег скрывались в волнах полностью, добро, нагруженное сверху, подтапливало. Но его хозяева остались целы.
Дарион смотрел на это поспешное бегство с мрачной решительностью. Не стоило даже сомневаться, что он продолжит преследование людей.
– Все собрались, – сказал гном, когда последний из предводителей встал в круг.
– Ты можешь говорить, – кивнул эльф Дариону.
– Мне не нужно твое разрешение, – огрызнулся альф и, нетерпеливо переступив с ноги на ногу и бросив злой взгляд вслед беглецам, прокашлялся и продолжил: – Это люди принесли нам мор.
– Как ты это узнал? – спросил тролль, стоявший рядом с гномом. На его голове был полушлем с коротким наносником.
– Они сами признались. – Дарион прошел к сваленному дереву, бросил окровавленный меч на траву и сел. – Люди привозили нам провиант. Мы знали их всех, были дружны, доверяли им. Когда пятеро прибывших разом свалились с кровавым кашлем, я сам пошел на них посмотреть. – Оборотень устало потер голову. – Перед смертью один решил покаяться… Думал, наверное, что после этого его гнилая душонка не провалится в преисподнюю. Людишки… – Оборотень говорил тихо, и собравшиеся обступили его плотным кольцом. – Ведро алмазов – вот за сколько они продали наши шкуры! Они согласились принести к нам заразу за ведро алмазов! Но мир справедлив, и небесная кара настигла предателей. Проклятая пыльца осела и на их плечах…
– Не мог бы ты говорить понятнее? – спокойно попросил Рэдариэл. – А то мы продолжаем думать, что все вы просто свихнулись и устроили бойню.
– Попонятней? Хорошо, расскажу во всех подробностях. Мы покупали у людей овощи, муку, мясо… Человеков оставляли ночевать в гостевом доме. Тем утром они не пришли на завтрак. Мерижа, моя сестра, пошла к ним. Они все лежали вповалку и выплевывали свои легкие кровавой пеной. День, два… У нас нет лекарей, мы если и болеем, то любовной тягой. – Оборотень горько усмехнулся. – Когда трое из них умерли, я пошел посмотреть, что там да как. Нужно было отослать вести их семьям. И старший из них вдруг решил признаться. Может, лихорадка развязала его язык. «Нас наняли, чтобы принести вам проклятый цветок. От его пыльцы все ваши дочери умрут еще до рождения» – вот что шептали его потрескавшиеся губы.
– Ты поверил словам бредившего человека?
– Я их запомнил. А потом перхалка перекинулась и на нас. На всех в крепости! За один день! Больные лежали везде. Некому было даже принести свежей воды. Я сам не помню и половины того черного дня.
– Одного дня?
– Да, всего день, и меня отпустило – я альфа, самый сильный в стае. Правда, кашлял еще неделю, а шкура заживала еще дольше, но остальные поправлялись медленнее. Первая оборотница умерла к обеду второго дня… Я не мог в это поверить, ведь мы оборотни! А тут какая-то людская простуда. Но самки умирали и умирали… и моя Тариона… Моя пара… – Дарион закрыл глаза ладонями и заплакал.
Видеть, как могучий воин утирает слезы, было больно. Окружавшие его потупили взоры.
– Прими наши соболезнования…
– Оставь их себе, эльф, – вскинул голову волк. – Мое сердце хочет мести.
– Она не спасет тебя от боли.
– Но точно её притупит, – кровожадно оскалился альфа.
– Ты хочешь уничтожить целый народ лишь из-за пары фраз умиравшего человека? – вступился за людей гном. – Вдруг ему все это привиделось?
– А это мне тоже привиделось? – Дарион вытащил из кармана черный камешек и бросил коротышке. —Бери, теперь у меня этого добра полно.
– Что это? – Гном в недоумении повертел кусочек с неровными гранями и отдал эльфу.
– Цветок Каройдомуса, – сказали оборотень и эльф одновременно.
– Говорят, они растут на дне самого глубокого разлома, – стал задумчиво рассказывать Рэдариэл. – Темные горы полны секретов. Мир, никогда не видавший света, хранит в своей глубине множество тайн. Бездонные подземелья смертельно опасны, и только гоблины, дети тьмы, там в своей стихии. Все стены там увиты странными прожилками. Они черны, словно уголь, и тверды, как камень. Не каждый уразумеет, что блестящие линии, плетущиеся по стенам – живые. По легенде, раз в несколько лет цветок оживает и разрастается, бутоны-камешки раздуваются и выпускают в воздух пыльцу.
– Споры Красного мора, – кивнул Дарион. – Убивающие каждого, к кому прикоснутся.
– Но пыль гибнет на солнце, – возразил Рэдариэл. – Чтобы заразиться, нужно спуститься в самое жерло Темного хребта. А граница защищена эльфийской ворожбой – ни один гоблин не смог бы пронести через неё болезнь.
– Так было раньше. Гоблины наложили проклятье на красную пыль, а через границу горшок с Каройдомусом пронесли люди, а не гоблины. На них ваши охранки не сработали.
– Ты утверждаешь, что люди добровольно заразились мором, чтобы принести его вам?