Литературный сборник, который вы держите в руках – результат творческого труда многих авторов. У каждого из них, как у вас, свое представление о войне, сформированное из собственных воспоминаний, рассказов родителей и дедов, мемуаров политиков и полководцев, художественных и публицистических произведений, фильмов.
Свое видение страшной трагедии, затронувшей каждую семью нашей страны, и стремятся донести до вас авторы. Разнообразные по жанрам, их произведение объединяет желание сохранить историческую память о священной войне и воинах, освободивших мир от фашизма. Нельзя остаться равнодушным, читая стихотворения и рассказы, составившие сборник.
С Днем Великой победы, дорогие друзья! Счастья вам и мирного неба.
Ольга Бояринова
Поэзия
Татьяна Аксёнова
Москва
К 70-летию Победы
Канонада обожгла небо,Как водка – нёбоИ посыпались искры из глаз,Как из туч – зарницы.Матерщину грома не слышать мне бы,К чертям её бы!Но летает она среди насПервобытной птицей…Плачет полька – скучали пальцыПо ней в окопе:За победу старлей – в отрыве,А мы – в запое.День четвёртый глотаем кальций,А как накопишьЗа четыре года безрыбьяГотовность к бою?Победили! Ковши, вскипая,Идут по кругу…И пускай нам заплатят фрицыЗа всё с лихвою:От Москвы ли и до Дуная –За всю разруху.Мы – не бабы – не материться,Так бабы – воют!Гром грохочет, а нам всё мнитсяКоманда: «Воздух!»Знать, отвыкнем ещё не скороОт их бомбёжек…Пьём в Берлине. Что танк у фрицев –Рояль, громоздок.А старлею уже под сорок:Мороз по коже!Пусть ответят за наши жизниИ смерти наши,Что, как в случае со старлеем,Одно и то же…Ну, давай же, родной, не кисни:Станцуем даже!И добьём их, не пожалеем.Нам Бог поможет.
Забытая песня
(песня Подольских курсантов)
«Таня, Танюша, Татьяна моя,Помнишь ли знойное лето это?..» –Пели курсанты… И слушаю яПесню забытую по интернету.Песню суровой Гражданской войны,Что политрук переделал, наверно.Ведь под неё, оказалось, должныДети идти воевать в сорок первом!Шутка ль – мальчишки семнадцати летСтали для ставки «последним резервом»?Сможет ли мне передать интернет –ЧТО пережили они в сорок первом?Вижу, как из окруженья бегут,Медленно падая в поле с капустой.Головы им автоматы «стригут».Срежут кочан, значит, чудом – пропустят!Вижу под солнцем подсолнухов рать.Ни переправы – за ней, ни – просвета!Выскочил местный – сдаваться-орать:«Herr Offizier! Разведчики – это…»Двое курсантов с армейским ножом…Только жена закричала: «Не смейте!Дети у нас!» «Ну, живи… Хорошо…» –Ради детей и не тронули дети.Слышу – «танкетки» открыли пальбу,Шквальный огонь по разведке ребячьей…Нет, не обманет предатель судьбу –Слово – оно не резиновый мячик!Передовыми частями был взят.Сам себе горло в тюрьме перерезал –Выжил… Вернулись ребята назад:– Что, вместо глотки не вставишь протеза?– «Таня» – ты битва моя за Москву,Имя моё получившая песня.С памятью страшной о прошлом живуЧестно!Разве, скажите, возможно забыть«Всё, что пришлось пережить?»
Подольские курсанты
По Варшавскому шоссе сотни юношей –Ни курить, ни говорить – не моги! –Свой последний в жизни марш к славе будущейСовершали – раз, два! – с левой ноги.Пусть, воздушная тревога,Пусть, мы падаем в окоп:Вспомнишь чёрта, вспомнишь Бога –Пуля в лоб!За Медынью, на реке Изверь – зверище! –Без приказа обороной застыв,Вплавь заставили фашистов – не верь ещё! –Пересечь Угру, угробив мосты.Их топили под обстрелом,Как не топят и котят!Пулемёт ли чёрно-белый,Автомат?..А правительство – в конвульсиях, в панике:То ли в Куйбышев сбежать, то ли нет?!.Но подольские курсанты – не памятник.«Продержитесь, дети!» Пепел – в ответ…Артиллерия с пехотой –Накануне пацаны:Танки не пройдут по дзотам.Не должны!Отступали по подсолнухам, ротою.Разворотом разве танки сдержать?Трёхлинейкой – самолёты? Кровь – рвотою:До последнего дойти рубежа…А какой из них – последний?И какая – высота?Пули-дуры, точно слепни,Бьют состав.На Ильинском знать бы то, что под НароюВстанут звёзды и покатятся вспять!Шли к нетленному венцу парни парами –Подольчане шли Москву защищать…А пока – такая штука:Едет к нам товарищ ЖуковИ сибирские войскаПросыпаются пока.
Присыпан землёй, он уже не услышал атаки…
Памяти моего деда, Алексея Михайловича Аксёнова
Присыпан землёй, он уже не услышал атаки…«Орудие к бою!» Снаряд набирает разгон.Зенитки лупили по танкам. А что ему – танки?«Огонь, батарея! – командовал дед мой, – огонь!»Слоновые гусеницы надвигались бесшумно.Снаряды закончились. Кровь заливала глаза…«Держись, лейтенант – причитала сестричка, –ты – умный,Ты – выдержишь… Перебинтую, в санчастьда – назад…»Назад Алексей (артиллерия не умирает!)Добрался на барже, по Волге застывшей. Кто жив?..«Прими пополнение, рота переднего края!»«Ну, Зевс, с возвращением! Рад о тебе доложить!» –Земляк захлебнулся махорочным кашлем –он в лёжку,На туберкулёзную койку с концами ушёл…Прицельно ведёт артобстрел «громовержец»Алёшка,Крушит оборону противника в пыль, в порошок.Под гильзовой лампой коптятся блиндажныестрочки:«…А с Дона дают жизни наши! Анюта, поверь,Не выдержит Паулюс… Как дорогие сыночки?Ты их береги, передай – папка бьётся как зверь!..»И вновь молодой лейтенант, преисполненныйгнева,Командует: «К бою!» Сгорают «слоны» за спиной,Осколками вздыблен передний! А справа и слеваОрут миномёты, контуженные тишиной…Что скажешь, дедуля: мир – неблагодарен, спасён –ный!В Европе твердят, что мы «пили с медведямичай»…Что, Зевс – «громовержец», историк-античникАксёнов,Герой Сталинграда?!. Не надобно, не отвечай!
Отголосок
Вязёмы… С утра отгремела шрапнель,А ночью – затишье и вой…Снарядом убитая, старая ельОкоп заслонила собой.А вяз долговязый присыпан снежком.Под ним… Но не будем о нём!Знай, горе-злосчастье приходит тишком,Войной необъявленной, сномТяжёлым, что тянется строчкой по швам,Ведь на окончанье – запрет…Откуда-то свыше волкам и волхвамСпускается искренний бред!Внимательны звёзды в окопах ночных.И строчки обрывом дрожит,Пульсируя, то, что осталось от них,Погибших, наверное, жизнь?Возможно, душа отлетает, клубясь –Невыживший дышит боец?А тёплою кровью питается вязИ впитывает свинец…А мир опрокинут. А раны – горятМгновенным обрывком письма…И вяз этот будет как чёртов снаряд –Чудовищной силы весьма.
Ольга Бажина
Москва
Сама бумага плакала о них!Мы не забудем павших миллионыПогибших наших в страшной той войне:Вознесшихся на небо батальоныИ вставших в ряд с святыми наравне!Давно в земных рядах не досчиталисьВсех павших в годы страшной той войны:Они в родной, чужой земле остались;Времен советских дочери, сыны.Вот предо мной журнальные страницы,В них имена, фамилии родных,Когда-то живших здесь, за ними лицаТогда любимых кем-то и живых!Одни из них, едва окончив школу,Рванулись добровольцами на фронт,Покончив разом с юностью веселой,Ушли в небытие за горизонт!Они сражались на полях родимыхЗа Тверь, за Ржев, за Сталинград, Москву,За синий, карий взгляд своих любимых,Родного небосвода синеву!Порою гибли на Дороге жизни,Чтоб оставался Ленинград живой,До капли отдавая кровь ОтчизнеИ Северной Пальмире над Невой!А сколько среди всех фамилий этихУвидела я крепких мужиков,Которых женщинам уже не встретить –Глядят на них герои с облаков!Печально головою я поникла,Страницами журнала шелестя,Вдруг женская фамилия возникла,А значит – нерожденное дитя!Она могла родить, наверно, дочкуА может сына, или их двоих,Чернила расплылись на этой строчке,Сама бумага плакала о них,О не рожденных сыновьях и дочках.И позабыть нельзя отныне мнеФамилий и имен, сжигавших строчки,Как крики жизнь отдавших в той войне!
Анна Баканова-Подурец
Москва
«Пролей слезу ты, за погибшего отца…»
Пролей слезу ты, за погибшего отца,За прадеда, еще пролей за деда.С тоскою помнят все их подвиги сердца,Растем без них, и в этом наши беды.Отдали жизнь свою за нас и за других,Помни их подвиг, он увековечен.Никто не сможет заменить таких родных,Не весь их путь был орденом отмечен.Гордись отцом своим, который в сорок летНе смог дойти с почетом до Берлина.В одно мгновение закрылся белый свет!Он не вернулся… Там взорвалась мина…Я правнук твой, любимый мой, родной боец!Что не увидел я тебя – обидно.Я помню, что ты бабушки моей отец,И я горжусь, мне за тебя не стыдно!23.04.11
Разговор с немецким солдатом
– Гитлер – война! Я не хочу война! –Он прижимал советского ребенка.– Kinder Берлин, там Frau – есть жена,И он ласкал дрожащую девчонку.Hitler kaput! Nach Hausen хочу!Дрожала черноглазая девчонка,Напомнив догоравшую свечуИ рядом исхудавшая ручонка.Байдингер Михель, звался тот солдат.Однажды он вернулся с поля бояИ бросив на девчонку грустный взгляд,Отдал ей весь паек с большой тоскою.– Wie Name? – он спросил ее тогда.За дочкой мать следила зорким взглядом,Зная язык уже за все года,Сказала: «Нюся», – пожалев солдата.– Luzi! Ich habe Tochter Marion!И вдруг заплакал тот солдат немецкий.Метнулся, фото взял и с горя онСтал целовать любимый снимок детский.Война, война! Зачем ты к нам пришла!?.Чтобы земля горела вся в печали?Мать сына после боя не нашла!На поле брани вороны кричали…3.12.2011, г. Москва
Раны войны
Посвящается моему брату Александру Зелинскому
Врагам подбили кухню наши,Она под яблоней была.Дрожала кое-где ромашка,В израненном саду росла.В сорок четвертом злая пуля,В твои неполных девять лет,В конце войны, в конце июля,Доставила она всем бед.Немецкий фельдшер ненавиделВойну! Не знал, кого спасти.В крови мальчишку он увидел,Что не успел и подрасти.Похоже, вспомнил Гиппократа,Что клятву он ему давал.Мальчонку он под ветви садаОтнес и яростно спасал.Жгутом зажал и кровь застыла,А мальчик жалобно стонал.Вдруг мать влетела и простилаТого, кто сына ей спасал.Война проклятая поилаСвинцом невинных и врагов,Она жестоко всех страшила,Лишала жизни, хлеба, снов.И пуля злая просиделаВ ноге мальчишки десять лет.С тех пор, когда земля горела,Был мир немилостью одет.Вторая рана – сорок пятый,Граната брошена в лесу.Играли дети с той гранатой,Не зная, что несет грозу.Пусть не узнают внуки наши,Что боль, как пуля той войны,Что не вернула с поля павших.…Саднит, болит у тишины,И страшные всем снятся сны.
