Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента
Шрифт:
Ночью я услышал по обратной связи с Нью-Йорком о потоплении «Атении» с 1400 пассажирами на борту, среди них было 240 американцев. Англичане заявили, что это сделала германская подводная лодка. Немцы упорно отрицают, но германской прессе и радио категорически запрещено упоминать инцидент до завтрашнего дня. Мне осточертело мусолить эту тему в эфире всю ночь, и я по собственной инициативе высказал свою личную позицию, позицию американского радиожурналиста. Я сказал, что моя обязанность — сообщать новости из Германии, что официальные заявления, а значит, и заявление, в котором отрицается факт торпедирования «Атении» немецкой подлодкой, является одной из таких новостей, сказал и о том, что получал из своей страны указания воздерживаться от высказывания собственного мнения. Верховное командование
Война начинает задевать обычных граждан. Вечером обнародован закон об увеличении подоходного налога на целых пятьдесят процентов, а также о значительном увеличении акцизов на табак и пиво. Кроме того, декрет о замораживании цен и заработной платы.
Персонал французского и британского посольств отбыл сегодня двумя большими пульмановскими составами. Я слегка шокирован удивительным фактом: идет смертоубийство, а все дипломатические церемонии соблюдаются враждующими сторонами до мелочей.
Надо было видеть лица немцев, когда сегодня поздно вечером пришло сообщение о том, что британцы в первый раз бомбили Куксхафен и Вильгельмсхафен! Война пришла в их дом, и, кажется, никому это не нравится.
Берлин, 5 сентября
Что-то странное с этим западным фронтом. На Вильгельмштрассе нас сегодня заверили, что там не произведено ни единого выстрела. Правда, один чиновник сказал мне, хотя я не очень ему доверяю, что германские войска обращаются по радио к французским солдатам, стоящим на границе: «Мы не будем стрелять, если вы не будете». Тот же источник сообщил, что транспарант с аналогичным содержанием свисает с аэростата. Сегодня Германская радиовещательная компания вела свой первый репортаж с фронта, и он показался достаточно достоверным. Разумеется, шел он в записи. Немцы говорят, что позволят мне осуществлять радиозапись на линии фронта, но американские радиостанции не позволят мне вести радиопередачи в записи, а жаль, потому что для радио это единственный способ освещать события на фронте. Я считаю, что мы пренебрегаем грандиозной возможностью, хотя Бог свидетель — нет у меня большого желания пасть смертью героя на поле боя. Сегодня пала крепость Грауденц, и немцы прорвались через Данцигский коридор. После неторопливого старта они, похоже, собираются продвигаться чертовски быстро. На юге окружен Краков.
Берлин, 6 сентября
Днем захвачен Краков, второй по величине город Польши. Верховное командование сообщает также, что пал город Кильце. Разыскивая его на карте, я с удивлением обнаружил, что он расположен восточнее Лодзи и Кракова, чуть южнее Варшавы. Никто и не подозревал, что германские войска продвинулись так далеко. Всего за неделю немцы прорвались гораздо дальше своих границ 1914 года. Это становится похоже на разгром поляков.
Вечером я узнал, что лайнер «Бремен» после стремительного броска из Нью-Йорка успешно прорвал британскую блокаду и пришел в Мурманск, порт на северном побережье России. Будучи уверен, что единственный в городе знаю об этом, я первым и выдал сообщение в эфир. В последнюю минуту ворвался военный цензор и прервал передачу, сказал, что про это упоминать нельзя.
Позднее. Джо Барнес пришел в час ночи ко мне в номер, чтобы все обсудить. Мы оба считаем, что Британия и Франция не станут проливать много крови на западном фронте, а будут держать прочную блокаду и ждать, пока силы Германии не иссякнут. За это время Польша будет разгромлена.
Берлин, 7 сентября
Сегодня было много разговоров о мире! Есть мнение, что после победы Германии над Польшей Гитлер предложит Западу мир. Я очень осторожно вставил это в текст моей вечерней радиопередачи, но цензор не пропустил ни слова.
Только неделя прошла с начала «контрнаступления», а вечером я узнал от одного армейского знакомого, что немцы стоят уже в двадцати милях от Варшавы.
Берлин, 8 сентября
Германское верховное командование объявило, что сегодня в семнадцать часов пятнадцать минут немецкие войска подошли к Варшаве. По радио сообщение передали в девятнадцать пятнадцать. Сразу после него прозвучали националистические песни «Германия превыше всего» и «Хорст Вессель». Даже наши военные атташе ошеломлены этими новостями. Вечером на улицах Берлина не слышно бурного ликования. В метро по дороге на радиостудию я отметил странное безразличие людей к таким грандиозным новостям. Польша терпит поражение, а на западном фронте до сих пор ни одного выстрела! Так утверждают немцы. Первый, кого казнили по вышедшему вчера закону, — Гиммлер времени даром не теряет, — некто по имени Иоганн Хайнен из Дассау. Как объявлено, его расстреляли «за то, что он отказался участвовать в оборонительных работах».
Эн-би-си прекратила свое вещание из Европы. Эд Клаубер телеграфирует, что мы продолжаем в одиночку. Правильно мы сделали, что создали штат американских радиорепортеров. Сегодня вечером впервые с начала войны возвратился домой рано, в час ночи, и сразу же лягу спать. Вечером слушал передачу Эда из Лондона. Голос очень усталый, как и у меня после месяца вещания в эфире днем и ночью практически без сна.
В четыре утра вторая с начала войны воздушная тревога, но я ничего не слышал, нормально заснув впервые за целую вечность. Пока нет никаких известий о взятии германской армией Варшавы, и я начинаю подозревать, что вчерашнее сообщение было преждевременным. O.W., вернувшийся с фронта, рассказывал мне сегодня, что видел страшно изуродованные тела немцев, убитых поляками. Еще он описывал, как немцы окружают мирных поляков — мужчин, женщин и детей, ведут их в здание для короткого военно-полевого суда, потом выводят к стене на заднем дворе, где с ними расправляются немецкие расстрельные команды. Наш военный атташе говорит, что это позволительно, что так поступают с партизанами, но мне это не нравится, даже если эти люди были снайперами. И, судя по тому, что рассказывает O.W., я сомневаюсь, что полевой суд прилагает большие усилия, чтобы отличить партизана от того, кто виноват только в том, что он поляк.
Сегодня Геринг выступал по радио с местного завода по производству боеприпасов. Он предупредил людей, что война может быть длительной. Угрожал Британии и Франции страшным возмездием, если они начнут бомбить Германию. Заявил, что семьдесят германских дивизий, находящихся сейчас в Польше, в течение недели освободятся для продолжения службы «где угодно». Ясно, что война в Польше практически завершена. Большинство корреспондентов в подавленном состоянии. Британия и Франция не сделали на западном фронте ничего, чтобы ослабить чудовищное давление на Польшу. Похоже, что в лице Гитлера мы имеем нового Наполеона, который может ураганом пронестись по Европе и завоевать ее.
Берлин, 10 сентября
Спустя неделю после объявления Францией и Британией о вступлении в войну простые немцы начинают задумываться, мировая ли это война. Они рассуждают так. Да, Англия и Франция формально выполняют свои обязательства перед Польшей. Уже неделю они официально находятся в состоянии войны с Германией. Но разве это война? — спрашивают они. Да, британцы отправили двадцать пять самолетов бомбить Вильгельмсхафен. Но если это война, то почему только двадцать пять? И если это война, то почему только несколько листовок сброшено над Рейнской областью? Это промышленное сердце Германии расположено вдоль Рейна и близко к Франции. Оттуда поступает большая часть боеприпасов, которые так стремительно разрушают Польшу. Тем не менее ни одной бомбы не упало на рейнские заводы. Война ли это? — задаются вопросом немцы. У немцев уже не такие вытянутые лица, какие я наблюдал в воскресенье.