Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента

Ширер Уильям Лоуренс

Берлин, 18 апреля

Джо Харш привез из Копенгагена интересную историю. Он сообщает, что вечером 8 апреля датский король, несколько обеспокоенный донесениями этого дня, вызвал германского посланника и попросил объяснений. Посланник поклялся его величеству, что у Гитлера нет намерения вторгнуться в Данию и что эти глупые слухи — просто «вымыслы союзников». В действительности же в этот момент, и посланник об этом знал, несколько немецких сухогрузов стояли пришвартованные в копенгагенском порту, куда они прибыли двумя днями ранее. Под крышками люков, и это тоже было ему известно, находились немецкие солдаты.

На рассвете люки открылись, и немецкие солдаты вышли наружу. Королевский дворец расположен

почти рядом с причалами. Нацистские войска промаршировали по улицам к дворцу. Удивленные датчане, едущие на велосипедах на работу, не могли доверить своим глазам. Многие потом говорили, что подумали, будто идут съемки какого-то фильма. Однако, когда немцы подошли к дворцу, королевские гвардейцы открыли огонь. Немцы ответили. Когда король услышал стрельбу, рассказывает Джо, он послал адъютанта сказать гвардейцам, чтобы они ради всего святого прекратили стрельбу. Адъютант вышел из дворца, размахивая белым носовым платком, и отдал приказ прекратить огонь. Немцы, благодарные за такое сотрудничество, окружили дворец. Рабочим, едущим на велосипедах на работу, немцы приказали ехать по боковой улице и объезжать дворец стороной. Некоторые из них понимали по-немецки недостаточно быстро. Немцы открыли огонь, убив около десяти человек. X., американский бизнесмен, который оказался в это время в Копенгагене, считает, что немцы преуменьшают свои потери на море. Например, он говорит, что видел мачты затопленного малого линкора в шестидесяти милях от Копенгагена.

Сегодня, правда, германское Адмиралтейство призвало население проявлять больше терпения и не осаждать больше его чиновников, чтобы узнать о судьбе родных. Оно пообещало, что родственников непременно известят. Тем временем я узнал, что гестапо запретило родственникам погибших печатать в газетах извещения о смерти. Только двум или трем семьям высокопоставленных морских офицеров разрешили обнародовать этот факт.

Раненые матросы и солдаты, спасшиеся с «Блюхера», прибывают с ужасными ожогами на лице и шее. Похоже, когда крейсер затонул, на поверхности воды он оставил большое количество горящей нефти. Множество людей, державшихся на воде, сгорело заживо. Полагаю, что половина из них утонула в воде, половина сгорела в огне — ничего себе комбинация.

В прессе об этом ни слова. Немецких людей кормят с ложечки только более приятными известиями, а лучше — победными реляциями с войны. Сомневаюсь, что в их нынешнем положении они могли бы вынести много плохих новостей.

Заметим, что немецкая оккупация привела датчан к краху. Три миллиона датских коров, три миллиона свиней и двадцать пять миллионов кур-несушек живут на импортных кормах, главным образом из Северной и Южной Америки и из Маньчжоу-Го. Теперь эти поставки прерваны. Дании придется отправить на убой большую часть поголовья скота, одного из главных источников своего существования.

Берлин, 19 апреля

Сегодняшнее официальное коммюнике: «Ввиду враждебного отношения норвежского короля и бывшего норвежского правительства, норвежскому посланнику и персоналу норвежской миссии сегодня предложено покинуть территорию Германии». Что они и сделали.

Завтра Гитлеру исполняется пятьдесят один год, и народу велено вывесить флаги. Вечером Геббельс сказал по радио: «Германский народ нашел в фюрере воплощение своей силы и наиболее яркое выражение своих национальных целей». Проходя вечером мимо рейхсканцелярии, видел человек семьдесят пять, ожидающих снаружи возможность хоть мельком увидеть своего вождя. В прежние годы накануне его дня рождения здесь их собиралось десять тысяч.

Берлин, 21 апреля

Сегодня верховное командование приоткрыло завесу секретности, под которой союзники скрывали место высадки своих войск в Норвегии. Они высадились в Намсусе и Ондалснесе, двух железнодорожных станциях соответственно севернее и южнее Тронхейма, ключевого порта в центре побережья Норвегии, оккупированного немцами. Один мой знакомый, который служит в верховном командовании,

сказал, что в Норвегии все зависит от исхода сражения за Тронхейм. Если союзники его возьмут, то они спасут Норвегию, по крайней мере северную ее часть. Если же немцы, продвигаясь в северном направлении вдоль двух железнодорожных линий, идущих от Осло, доберутся туда первыми, тогда британцы должны эвакуироваться. Сегодня немцы заняли Лиллехаммер, в восьмидесяти милях к северу от Осло, но им надо пройти еще сто пятьдесят миль. Я думаю, что немцы больше всего боятся, что британский флот войдет в Тронхеймский фьорд и уничтожит стоящий в городе немецкий гарнизон раньше, чем туда доберутся нацистские войска. В этом случае немцы проигрывают игру.

Вечером, обдумав все это, чувствую себя значительно лучше, чем когда-либо *с начала войны.

Противодействие немецким войскам, продвигающимся на север, становится ожесточеннее. Сегодня вечером германское верховное командование сообщает об упорном сопротивлении в этом районе. Однако люфтваффе наносит чудовищные удары по британским базам в Намсусе, Ондалснесе и Домбосе. Генерал Мильх, правая рука Геринга, отправился в Норвегию руководить военно-воздушными силами. Сейчас Германия возлагает на них самые большие надежды.

Берлин, 23 апреля

Йозеф Тербовен, строгий молодой гауляйтер Кельна, который на этом посту значительно превзошел Фрица Тиссена, назначен рейхскомиссаром Норвегии. Иными словами, если Германия победит, Норвегия станет всего лишь еще одной нацистской провинцией.

Уезжаю в Лозанну на совещание Международного радиовещательного союза. Весна на берегу озера у подножия Альп — это здорово.

Берлин, 29 апреля

Утром вернулся из Швейцарии. На этой неделе, по всей вероятности, произойдет решающее сражение за Тронхейм. Я заметил, что немцы сейчас гораздо более уверены в своих силах, чем неделю назад, когда я уезжал. Очевидно, британские экспедиционные части не так сильны, как ожидалось. Из того, что слышал в Швейцарии и сегодня здесь, становится ясно, что британские части, брошенные в бой под Лиллехаммером неделю назад, были малочисленны и слабо вооружены — ни танков, ни артиллерии, мало противотанковых орудий.

Фред Н., самый информированный относительно этой военной кампании человек в посольстве, шокировал меня сегодня, сказав, что до сих пор сомневается, принимает ли Британия в действительности норвежскую кампанию всерьез. Чтобы как-то приободрить себя, я напомнил ему, что в прошлую войну у британцев два года ушло на то, чтобы оказаться в пределах досягаемости Багдада, а потом их основная армия и ее главнокомандующий были захвачены турками в плен. Тем не менее год или два спустя британцы взяли Багдад и выгнали турок и немцев из Месопотамии. Что нужно британской армии или британскому флоту, так это одно-два поражения. Тогда они, возможно, станут серьезными.

Только что узнал, что высадившиеся первоначально в Центральной Норвегии британские части уничтожены.

Берлин, 1 мая

Два дня назад я в четвертый или пятый раз с начала войны проехал вдоль Рейна из Базеля во Франкфурт. Первые двадцать миль или около того от Базеля едешь вдоль Рейна в том месте, где он разделяет Францию и Германию. Фактически, едешь как бы по ничейной земле, поскольку основные позиции немцев расположены за железнодорожной колеей на склонах возвышенности Шварцвальд. Две громадные армии стоят разделенные этой рекой. До сих пор все тихо. В одной из деревень на спортплощадке (это было воскресенье) немецкие дети играли на виду у французских солдат, слоняющихся без дела по другую сторону реки. На открытом лугу не далее двухсот ярдов от Рейна резвятся несколько немецких солдат, гоняя старый футбольный мяч на виду у французского блокгауза. По обоим берегам Рейна беспрепятственно пыхтели поезда, причем некоторые с тем самым грузом, который производит сейчас такие ужасные разрушения в Норвегии. Ни одного выстрела. В небе ни одного самолета.