Бернард Шоу. Парадоксальная личность
Шрифт:
Как-то миссис Элис Лэйден пожаловалась Эмрису Хьюсу на газетчиков:
– Ох, уж эти газетчики!.. Они приставали к мистеру Шоу и не давали ему покоя. Некоторые из них были вежливые, но другие перевирали то, что он говорил, придумывали о нем всякие истории, и это все была ложь. После смерти мистера Шоу одна газета вышла с большими заголовками, и там говорилось, что мистер Шоу был очень скупой человек. Это была злостная ложь. Мистер Шоу был очень щедрый человек, но он часто делал добрые дела тайком. Он часто отсылал большие суммы денег на всякие достойные дела, так что никто и не знал об этом, кроме меня и Мэгги; мы видели, как иногда перед тем, как отправить письма на почту, он вкладывал в них ассигнации. Я помню, когда Мэгги собиралась выйти замуж, он отозвал меня в сторонку в холле и, оглянувшись украдкой, как будто он боялся, что нас подслушают,
Горничная Мэгги, проработавшая у Шоу последние 16 лет его жизни тоже очень душевно отозвалась о своём бывшем хозяине:
– Мистер Шоу был очень аккуратный человек. Он всегда ставил за собой стул на место, у себя в комнате аккуратно складывал пижаму и клал на постель. Многие и помоложе его этого не делают. И все свои вещи он всегда клал на место, туда, откуда взял, и он всегда точно знал, где у него что. Помню, я как-то раз решила навести порядок в его книгах. Он сказал: "Мэгги, ну что ты делаешь? Ты, может быть, и приводишь в порядок что-нибудь, но мою работу приводишь в беспорядок"... Мистеру Шоу все уже надоело - он не хотел выздоравливать. Он был очень решительный человек, и никто не мог его убедить делать то, чего ему не хотелось. Говорили, что мистер Шоу носил бороду, чтобы скрыть рябины от оспы, но это неправда. Он, наверное, лихо выглядел в молодости с этой огненно-рыжей бородой. Но в те шестнадцать лет, что я у него жила, борода у него была уже белая. Просто чудесно было работать у мистера Шоу все эти годы....
C высочайшей похвалой отозвались о Бернарде Шоу и садовник Генри Хигз со своей женой, прожившие у знаменитости 42 года. Они ухаживали за его домом и садом в Эйот Сэн-Лоренсе. Бернард Шоу тоже был очень признателен супругам за их добросовестный труд. Когда умерла жена садовника Шоу поставил надгробие на её могиле, на котором было написано: "Бернард Шоу, автор многих пьес, поставил этот памятник в благодарную память своим верным друзьям и помощникам...".
Уильям Максуэл - печатник из Эдинбурга, в своихвоспоминания так охарактеризовал знаменитого драматурга: "Бернард Шоу был одним из величайших людей за последние три века. Я печатал Харди, Киплинга, Уэббов, сэра Джеймса Фрэйзера, Хью Уолпола, Вирджинию Вулф и многих других. Однако мистер Шоу был самым добрым и самым приятным, с ним легче и приятнее всего было работать, он был самым честным и прямым, самым обходительным - короче, лучшим из всех, кого мне приходилось знать".
***
Бернард Шоу иронически отноился к празднованию Дней рождения и разных "круглых юбилеев". По его мнению: " Только дурак может праздновать годы приближения смерти". Вместе с тем, знаменитый драматург спокойно встретил свою старость, утверждая: "Стареть скучно, но это единственный способ жить долго".
Как-то к заболевшему Бернарду вызвали врача.
– К сожалению, я не чудотворец, - сказал врач, осмотрев больного - и не могу омолодить вас.
– Я не хочу, чтобы вы меня омолаживали, - ответил писатель, - я хочу только иметь возможность продолжать стареть.
26 июля 1946 года, в день своего девяностолетия, Шоу согласился выступить для телевидения у себя дома в Эйот Сэн-Лоренсе. Ниже приведена часть его речи, обращённой к телезрителям:
"Здравствуйте! Откуда же вы все собрались сюда и что вы собираетесь увидеть? Старика, который был некогда знаменитым драматургом в говорил обо всем на свете и писал обо всем? Что ж, смотрите, что осталось от него, - не так уж много, верно? Однако приятно видеть, что у тебя столько друзей...И все же вы не должны думать, что раз я стал очень старым, я стал очень мудрым; возраст не приносит мудрости, но зато он приносит опыт, которого еще не может быть у молодых. Даже самый глупый из людей к девяноста годам успевает увидеть вещи, которых никто из вас не видел... Лично мне довелось пережить безвестность и неудачи, а теперь я достиг успеха и славы. Наверное, многие из вас полагают, что это отличная штука, но вы ошибаетесь. Я никогда в жизни не задумывался - потому что я всегда был очень занят - над тем, что я великий человек, но теперь, когда я уже больше не великий человек, а всего-навсего старый маразматик, я могу судить, что это за штука - быть великим. Уверяю вас, все удовольствия от этого занятия получаете именно вы - люди, которые меня чествуют, развлекаются этим, мне же достается вся тяжелая работа, мне досаждают просьбами об интервью или приглашениями на обед, и я от всего этого едва жив. Так что вы, особенно молодые люди, которые только начинают жизнь, не старайтесь стать великими людьми...".
В своей речи Шоу также посоветовал молодым людям, желающим заниматься творчеством:"...Только не писать книги и не сочинять музыку - это чертовски трудная работа, и получаешь за нее больше тумаков, чем шиллингов...".
***
26 июля 1950 года Бернарду Шоу исполнилось 94 года. Несмотря на "приличный возраст" он продолжал активную жизнь, не отказывая себе в удовольствии выполнять различные работы в саду. Через полтора месяца, воскресным вечером 10 сентября 1950 года он пытался срубить сук на дереве, но тот отвалился так неожиданно, что Шоу потерял равновесие и, упав, сломал бедро. Из воспоминаний Мэгги можно узнать о следующем:
"...Он теперь всегда носил с собою свисток, чтобы свистеть, если он вдруг упадет или случится еще что-нибудь. Он временами совсем нетвердо стоял на ногах. Не забывайте, что ему было уже девяносто четыре. Я выбежала в сад и увидела, что он лежит на земле. Четверть часа я держала его на коленях. "Оставьте меня и приведите кого-нибудь", - сказал он, но я не хотела класть его на сырую траву и все свистела и свистела, пока мой муж, который оказался поблизости, не подошел и не помог мистеру Шоу добраться до дому. А немного позднее пришел врач".
На санитарной машине Бернарда Шоу отвезли в Латтон, в больницу Данстэбл, а в понедельник вечером была сделана операция. После операции Шоу шутливо сказал хирургу, его опировавшему:
– Вам будет мало пользы, если я поправлюсь. Репутацию врачу создает количество знаменитых людей, которые умерли у него на руках.
Из воспоминаний миссис Лэйден можно узнать и о том, как одна из ирландских радиостанций, встревоженная случившимся с Бернардом Шоу, прервала программу, чтобы спросить, какую мелодию он хотел бы услышать:
– Они знали о его любви ко всякой возвышенной музыке и, наверно, ожидали, что он выберет что-нибудь классическое, а он удивил их всех и выбрал ирландскую мелодию, которая называлась "Умирает старая корова".
Экономка рассказала Эмрису Хьюзу и о последних днях жизни Бернарда Шоу:
– Его последние дни были для меня очень мучительными. Я, конечно, была страшно расстроена. И Мэгги тоже. Она снова приехала, чтобы мне помогать. Мистер Шоу принял некоторых родственников и друзей, и около него днем и ночью дежурили две сиделки. Мы знали, что это теперь только вопрос времени. Он сказал своим родственникам: "Моя песенка спета", а сиделке он сказал: "Я очень старый человек и устал от всего. Пожалуйста, не старайтесь продлить мою жизнь. Не стоит этого делать". Когда я услышала это, я вошла и сказала: "Вы не просто старый человек, вы национальная реликвия". А он ответил: "Что пользы реставрировать этот древний памятник. Миссис Лэйден, я хочу умереть". А я сказала ему: "Я хотела бы, чтоб я умерла, а не вы". Он ответил: "Вы не хотели бы, если б вам пришлось перенести все, что пришлось мне". Потом температура у него поднялась до 108 градусов, и он впал в забытье. Выглядел он в это время ужасно, и громко, не переставая, хрипел целые сутки, и рот у него был открыт, при этом. Но сердце у него работало превосходно до самого конца. У него было сердце льва. Доктор сказал, что это просто исключительно для человека его возраста. Когда он умер, он выглядел чудесно - совсем другой, такое спокойное лицо, и на лице лукавая улыбка, будто он улыбнулся напоследок.
Бернард Шоу умер 2 ноября 1950-го года , через 52 дня после своего падения в саду. В его завещании было обнаружено такое распоряжение, записанное в третьем параграфе:
"Я хочу, чтобы мое мертвое тело сожгли и прах его смешали с прахом моей покойной жены, находящимся на хранении в крематории Коулдерз Грин, а затем в этом виде разбросали в саду около дома в Эйот Сэн-Лоренсе, где мы прожили вместе тридцать пять лет, если мой доверенный не сочтет желательным дать останкам какое-либо другое применение. Лично я предпочитаю сад монастырским стенам".