Берс в ребро
Шрифт:
— Здрав будь, Артем Любомудрович, — в пояс поклонился родителю переступивший порог комнаты юный великан.
— Борис, и туда же, — поморщился глава рода Савельевых и жестом указал сыну на стул напротив. — Просил же…
— Так ведь, батюшка, в стольном граде этикет блюсти полагается, — словно оправдываясь, заворчал молодой богатырь, усаживаясь на указанное место.
— Так, то ж на людях. А здесь-то, в отчем доме, чай не чужие, можем и по-свойски… Хотя, конечно, этот скворечник отчим домом величать, ты прав, язык не поднимается.
Они сидели в светелке под самой крышей похожего на башню здания, и добрую треть пространства помещения здесь занимал добротный дубовый
Увы, но ограниченность пространства и серость заоконного вида, являлись платой за проживание в стольном граде Белгороде, дома в котором, из-за ограниченности окаймленного городской стеной пространства, даже родовитые дворяне вынуждены были строить на скромных клочках земли, компенсируя привычные ширину и размах хором функциональным минимумом многоэтажной башни.
— Напрасно вы так, батюшка. Справный у нас дом в стольном граде. Не хуже, чем у других.
— Ну да, ну да, — покивал глава рода, задумавшись.
— Батюшка, дозволь спросить?
— Валяй, дозволяю, — встряхнул головой, словно прогоняя мрачные думки, Артем Любомудрович.
— Что там на княжьем Круге-то порешали вы, батюшка? Когда ж против супостатов выступаем, наконец? — подался вперед Борис.
— Эх, Бориска, голова твоя бедовая, — тяжко вздохнул глава рода. — Слабоваты мы пока против супостатов-то…
— Да где ж слабоваты-то, батюшка! — аж вскочил от переизбытка эмоций парень. — Две тысячи воев под началом князя в стольном граде скопилось! Все не ниже пятого уровня! Это ж такая силища! Такая!..
— Сядь, сын! Не мельтеши! — врезал кулаком по столешнице отец и, когда наследник послушался, продолжил, перейдя на заговорщицкий шепот: — Такого мощного прорыва с Изнанки в наших краях давно не случалось. То, что я тебе сейчас открою, Борис, это тайна, в которую посвящены лишь ближники Круга… Впрочем, шила в мешке не утаишь, и скоро об этом станет известно всем несчастным жителям Белгородского княжества… Так вот, жрецами Единого на сегодняшний день официально подтверждено, что на территории нашего княжества одновременному искажению разом подверглись двадцать шесть малых и семь средних алтарей. Получается, твари изнанки хлынули к нам, считай, тридцатью тремя неудержимыми потоками. И за час искажения их на этот раз набежало даже не десятки, а, вероятно, сотни тысяч. Тридцать три армии, во главе с высокоуровневыми погонщиками-орками, сливаясь в единую орду сейчас направляются к стольному груду. Выходить князю сейчас против такой силищи, даже с объединенной ратью родов, в чистое поле — это самоубийство чистой воды. Единственный наш шанс пережить нашествие тварей изнанки — это встретить орду здесь, на неприступных стенах стольного града. Лишенные подпитки родной стихии Изнанки, твари будут слабеть с каждым новым днем в нашем мире. Если нам удастся сдержать атаки тварей на стенах в течении первых двух недель, дальше супостаты ослабеют настолько, что их можно будет рвать голыми руками. Вот тогда-то князь и выйдет с объединенной ратью за стены стольного града… И ежели мы с тобой, Бориска, доживем до этого светлого дня, то по итогам побоища можем так пополнить запасы живы, что оба шагнем на новый уровень развития.
— А как же матушка? — прошептал ставший белее собственной сорочки здоровяк.
— На все воля
— Как защитить-то?! Ведь там воев у него не осталось почти! Под началом Демьяна два десятка малолеток, которые супротив меня одного всем скопом не сдюжат! Отроки, с уровнем развития не выше жалкой четверки! Да они тварям изнанки на один зуб! — не сдержавшись, в конце Борис снова перешел на крик.
За что через мгновенье поплатился, получив от молниеносно обогнувшего стол отца звонкую оплеуху.
— Прекрати истерику, щенок! — зашипел на сына глава рода, цапнув сникшего после пощечины Бориса за ворот сорочки. — Думаешь, мне легко? Думаешь, я не понимаю?.. Но мы княжьи люди, Бориска, и обязаны исполнять его волю!
— Батюшка, дозволь хоть пару ратников домой свезти! — рухнув на колени, взмолился Борис. — Для этого даже ворота открывать не придется, мы прям по стене по веревке спуститься смогем!
— Дурак! — сказал, как плюнул, глава рода. Тяжело ступая, он вернулся обратно к своему креслу и занял место за столом. — Все тракты в округе уж давно тварями изнанки заполнены. Орда не сегодня завтра будет под стенами стольного града.
— Мы лесными тропами…
— Нет сказал! — хлопнул кулаком по столу отец. — Лишь попусту головы сложите. На стенах же каждый защитник уже, считай, на вес золота. Обожди чутка сын, обещаю, в скором времени у тебя появится не один шанс поквитаться с тварями изнанки. А пока, как и я, моли Единого, чтобы уберег наших там, пока, по воле князя, мы заперты тут… Все понял?
— Понял, — тяжко вздохнул, поднимающийся с колен юный богатырь.
— Тогда ступай пока к себе, — махнул сыну на дверь глава рода, а, когда тот, нырнув в низкий проем, выбирался уже в коридор, добавил вдогон: — И мой тебе совет, ложись-ка, пока есть возможность, спать. А то, когда осада начнется, выспаться нам уже вряд ли удастся.
Глава 19
Глава 19
После такой пирровой победы, по логике, я должен был сдохнуть дважды. И в обоих случаях железобетонной причиной моего скоропостижного прижмуривания являлось фатальное обилие ран, нанесенных мне гориллоподобным ублюдком. Во-первых, на вытекающую из многочисленных порезов и ссадин кровь просто обязаны были откликнуться листовидные пиявки (а этих тварей в локациях с болотной травой, как я уже упоминал ранее, тусовалось немерено) и, облепив со всех сторон мою бессознательную тушку, элементарно высосать все жизненные соки из меня до суха. Во-вторых же, я обязан был отбросить копыта от сепсиса, потому как всевозможные инфекции Изнанки, после моей отключки, получали беспрепятственную возможность из ни разу не стерильной местной грязи перекочевать через открытые раны в ослабленный увечьями организм.
Однако, я чудом выжил. И «чудом» (покачиваясь на широкой спине которого, я очнулся от продолжительного забытья) оказалась похожая на рогатого бегемота тварь изнанки.
— Псссих, ты мнэ ссслышшшишшшь? — прошипел я кое-как, стоически превозмогая накативший тут же отклик боли от растревоженных из-за тряски свежих ран, и стараясь не быть услышанным неспешно бредущим под дождем по грязи монструозным «транспортом».
Очухался наконец-то! Ну слава горну! — тут же откликнулся в голове дух системного предмета до отвращения бодрым голосом с фирменной хрипотцой.