Берс в ребро

Гришанин Дмитрий Анатольевич

Надрывающую горло подругу я увидел в противоположном конце винного отдела. Какой-то маньячина, в длинном сером бесформенном балахоне и с маской Перо на лице, волок мою девушку за волосы по полу к бортику балкона, отрывающего грандиозный панорамный вид на огромный открытый холл торгового центра, с высоким трехъярусным фонтаном по центру. А учитывая, что сетевой маркет, в котором мы сейчас находились, располагался аж под самой крышей здания — на шестом этаже — в случае падения вниз с этого балкона шансы выжить у человека были минимальны.

Чудовищной догадке,

что тип в маске собрался скинуть вниз Ксю, я поверил сразу, без колебаний и сомнения. Как и в то, что помешать ему совершить это преступление я банально не успевал. Урод находился всего в шаге от ограды балкона, а мне до него предстояло бежать еще не меньше тридцати метров.

Но, разумеется, я не колебался ни секунды. Взревев от бешенства, я с максимальным ускорением понесся на ряженного. На бегу в зеленой вспышке снова материализовался топор, и удивительным образом это дополнительное отягощение в руках не замедлило меня, а, будто придав дополнительных сил, еще больше ускорило.

Сзади ворвались из коридора в винный отдел безнадежно отставшие чоповцы. Они что-то дружно заорали мне вслед. Краем глаз на бегу я стал замечать, как от крика чоповцев стали постепенно «оттаивать» и снова обретали подвижность застывшие фигуры покупателей с тележками у длинных стеллажей. Эти люди тоже пытались что-то мне говорить, некоторые на последних метрах моего забега даже бросались наперехват. Но я никого не слышал и легко уворачивался от чужих рук, загипнотизированный разворачивающимся впереди трагическим спектаклем.

Последний рывок…

И ублюдок в маске легко, как надувную куклу, подбрасывает Ксю с пола вверх…

— ДЭЭЭН!.. — надрывает в последнем отчаянном призыве голосовые связки любимая…

И я несусь вперед уже отчаянными прыжками, как гребаный кенгуру…

Роковой удар локтем в спину. И отброшенная убийцей девушка вылетает за пределы балкона…

Я уже рядом. Мне остается всего один прыжок…

Нет времени на драку с убийцей. И я не пытаюсь остановить маньяка в маске, когда, отправив в смертельный полет мою Ксю, он вихрем проносится мимо…

Ускорение от направленного удара слишком быстро гаснет, и под силой тяжести визжащая девушка начинает проваливаться в пропасть…

Но я уже на краю…

Последний прыжок…

Выскочив за пределы балкона, я пытаюсь ухватиться за рукав куртки проваливающийся вниз девушки…

У меня получается…

Дотягиваюсь…

Но пальцы, не встретив сопротивления ткани, легко прошивают рукав насквозь…

Фигура падающей Ксю вдруг исчезает в изумрудной вспышке…

Что это? Обманка? Фокус? Иллюзия?.. Но для чего? Зачем?

Однако я вполне реально оказался за пределами балкона…

Без паники! Пусть план и сумасшедший, но он у меня есть!..

Следуя отчаянному плану, пытаюсь ухватиться второй рукой (изначально отведенной назад) до оставленного за спиной поручня ограды…

Сюрприз! Забытый в горячке погони топор, оказавшись в страхующей руке, не позволяет ухватиться за поручень.

Через мгновенье в зеленой вспышке системное оружие исчезает. Но этого рокового

мгновения оказывается достаточно, чтобы под действием силы тяжести я провалился на полметра вниз, и теперь мне тупо не хватает длинны руки, чтобы дотянуться до уносящегося ввысь поручня.

Короткий полет…

Удар…

Темнота…

Глава 3

Глава 3

Меня разбудил звонкий птичий щебет, а стоило разлепить заспанные глаза, тут же открылся и источник постороннего звука. Распахнутое настежь окно выходило в ухоженный сад, в тенистых кронах яблонь которого и прятались голосистые свиристелки.

Я лежал на широченной кровати, с мягким матрасом (где кроме меня запросто могло разместиться еще с полдюжины человек), под легкой кружевной простыней, заменявшей по причине летней жары одеяло, в просторной светлой комнате с резной старинной мебелью, драпированными шелком стенами и украшенным лепниной, высоким сводчатым потолком, без намека на люстру.

Вместе с птичьими трелями легкий ветерок снаружи занес в комнату аромат нагретой солнцем травы и цветов. И, невольно подавшись навстречу этому пьянящему аромату, я приподнялся на локтях и вздохнул полной грудью.

А следом окончательно пробудившееся сознание захлестнула волна воспоминаний о приключившемся накануне трагическом падении с шестого этажа, и я невольно замер на месте, прислушиваясь к организму, и ожидая волны боли в поломанном теле… Но, вопреки логике, ни единого намека на вывихи и переломы, удивительным образом, так и не последовало.

Да и убранство этой шикарной спальни ни разу не походило на больничную палату.

— Э-э, але! А че, вообще, происходит? Где я? — предъявил я стенам спальни, перемещаясь к краю кровати и усаживаясь там, свесив ноги на теплый паркет. — И где, черт возьми, моя одежда?! — добавил, завертываясь в простыню, обнаружив в процессе сползания с кровати отсутствие на теле даже трусов.

Последнюю фразу, на эмоциях, я практически уже прокричал. И это неожиданно возымело эффект. Часть стены в дальнем углу вдруг вспучилась под напором тележки (позже я выяснил секрет фокуса — там за шелковой, в тон настенной обивке, портьерой скрывалась обычная двустворчатая дверь) и, разметавшись в стороны, пропустила в комнату девушку в пышном старомодном платье и переднике горничной.

— Как почивалось, барин? — раздался с порога показавшийся знакомым услужливый голос.

— Это че еще за дичь? Какой я тебе, нафиг, барин? — возмутился я.

А когда девушка вывезла тележку из тени на солнечный свет, я окончательно убедился, что стал жертвой коварного розыгрыша подруги.

— Какого хрена, Ксю? Что все это значит?

— Барин, я вас не понимаю, — захлопала ресницами моя Ксю.

— Ксю, да хорош.

— Барин, я вас не…

— Вот заладила… Ладно, считай, уговорила, давай поиграем, — спрыгнув с кровати, я подскочил к девушке и, ничуть не смущаясь своей наготы, тут же по-хозяйски облапал ее за грудь и попу. — Спасибо, любимая, это было круто.